Михаил Ахманов - Путь на Юг

Он поднял вазу за витое горлышко и вдруг с силой швырнул ее о камни очага. Одинцов, невольно прижмурив глаза, едва сдержал горестный вскрик. Однако, против ожидания, раковина не разлетелась на тысячи блестящих осколков; несокрушимая и нетленная, она по-прежнему сияла мягким перламутром среди закопченных камней. Старый певец поднял ее и протянул гостю.

— Ильтар подарил тебе чель и скакуна, сын мой, — сказал он, — а я дарю это. — Он сделал паузу, потом тихо добавил: — Говорят, такие вещи приносят счастье… Не знаю, не могу утверждать… Но они, без сомнения, радуют глаз и веселят сердце.

Глядя на Одинцова, благоговейно ласкавшего подарок кончиками пальцев, Ильтар ухмыльнулся:

— Клянусь золотогривым Майром, это не последний дар, который Эльс получит в нашем доме! — Он бросил лукавый взгляд в сторону женщин.

Арьер строго посмотрел на сына и поднял палец.

— Так вот, — внушительно произнес он, — как гласят легенды, ттна, подобно настоящим людям, обладали руками, ногами и головой, но тела их были скрыты чем-то подобным струящейся радуге. — Ильтар с сомнением хмыкнул, подливая себе пива, но его родитель невозмутимо продолжал: — Еще они носили нечто похожее на пояса и перевязи с украшениями, но о лицах их ничего сказать не могу, память об этом не сохранилась в легендах. Но, как утверждают, в одном они были схожи с людьми: им годилась наша пища. Правда, мяса они не ели.

— Не ели, — подтвердил Ильтар. — Видишь ли, Эльс, мы унаследовали от Древних не только пещеры и коридоры с вечным светом. В своих летающих колесницах они привезли из далеких краев много полезного, такого, чего не было в Хайре. Животных, растения… Вот, к примеру, дерево чель-иту и тархов.

— Да, тархов, — закивал головой старик. — Тархи — сила и мощь нашего войска! Правда, что касается их мяса… — Он поморщился. — Никто не назвал бы его вкусным, но горные волки его едят… да и мы сами, если придет нужда в дальнем походе.

Значит, метаболизм у Древних был схож с человеческим, отметил про себя Одинцов. Но в рассказах хозяев Батры была еще одна любопытная деталь.

— У тархов, привезенных Древними, шесть конечностей, — задумчиво произнес он. — А после бегства ттна сохранились еще какие-нибудь их животные?

Вождь Батры одобрительно кивнул, бросив взгляд на Арьера.

— Видишь, отец, я был прав — у Эльса быстрый разум, и он умеет видеть суть вещей. Мой брат когда-нибудь станет великим правителем — здесь, на севере, или на юге… Возможно, через двадцать лет в Айдене будет новый император! — Он усмехнулся и поднял взгляд на кузена: — Да, Эльс, легенды гласят, что после ттна осталось множество странных зверей, как правило, безобидных. Одни вымерли, других уничтожили горные волки, но до сих пор встречаются шестилапые ящерицы и птицы с четырьмя ногами. Никто не знает, откуда Древние их привезли. Возможно, с дальнего юга, куда мы отправимся в поход? Кто ведает! Ведь в те края никто не добирался.

Одинцов кивнул; у него не было оснований не доверять этим историям. Эволюция, породившая созданий с шестью конечностями? Почему бы и нет? На Земле тоже были удивительные феномены — сумчатые в Австралии, пингвины в Антарктиде, белые медведи, живущие во льдах, муравьеды, броненосцы, гигантские черепахи на Галапагосах… Кроме того, люди разных обличий и цветов кожи, от пигмеев до гигантов… И едва ли не в каждом племени были мужчины крепкого сложения и тощие недомерки, и были всякие женщины, дурнушки и красавицы. Жизнь так разнообразна!

Одинцов украдкой скосил глаза в женский уголок, где госпожа Батры и ее сестра, сидя на низких скамеечках, трудились над натянутым на большую раму гобеленом. Словно почувствовав его взгляд, Тростинка подняла голову. Блеснули золотистые точки в карих зрачках, пухлые губы чуть шевельнулись, будто посылая ему поцелуй.

Он улыбнулся девушке в ответ. Затем, все еще косясь на женщин, наклонился к Ильтару и тихо спросил:

— Говорят ли древние легенды о том, как размножались ттна?

Его северный кузен расхохотался и долго не мог успокоиться. Наконец, хлебнув из кружки, он заявил:

— Нет, великие певцы Хайры не опускались до таких мелочей. А вот про тархов, привезенных ими, я мог бы рассказать тебе во всех подробностях. Поверь мне, братец, подростком я пас табуны не один год! У тархов с размножением все в порядке. Им даже лишняя пара ног не мешает…

Той ночью Одинцов долго не мог заснуть, возбужденный рассказами вождя Батры и его отца. Просторный гостевой покой, вырубленный на третьем ярусе городища, был озарен лишь слабым серебристым сиянием, струившимся сквозь большое окно с распахнутыми ставнями. На волнах лунного света плыл аромат чудных садов Батры; сейчас, весной, наступала пора цветения. Странные чувства и желания вызывал этот сильный пряный запах; казалось, еще секунда, и он, Георгий Одинцов — или, быть может, хайрит Эльс? — пушинкой взлетит прямо в звездное небо, подхваченный порывом золотогривого Майра, самого нежного, самого ласкового из Семи Священных Ветров, покровителя любви… И еще чудилось Георгию-Эльсу, что рядом с ним поднимается вверх вторая пушинка; она плыла в теплом ночном воздухе, постепенно превращаясь в девушку с гибким телом и паутиной светлых волос, закрывавших лицо.

Он шумно вздохнул и, протянув руку, погладил статуэтку из темного дерева, одну из многих, что украшали полку над изголовьем его постели. Эта, вырезанная с исключительным мастерством, изображала пасущегося скакуна. Тяжелая рогатая голова опущена вниз, к земле, передние ноги расставлены, средние и задние чуть согнуты в коленях… Рядом — тарх атакующий. Рог выставлен вперед, пасть раскрыта, тело напряжено в стремительном броске… За ним — пара горных волков; один сидит, другой улегся у его лап, свернувшись клубком… А вот это уже интересней! Человеческая фигурка! Широкие бедра, тонкая талия, пышные груди… Женщина… Пальцы Одинцова скользнули по округлому животу, спустились к стройным, плотно сжатым коленям. Камень. Полированный красный гранит. Сейчас он предпочел бы что-нибудь более теплое и шелковистое…

За тяжелой расшитой портьерой, отделявшей купальню от зала, раздался тихий плеск. Мгновенно насторожившись, Одинцов вытянул из-под подушки кинжал и тихо, словно охотящаяся пантера, выскользнул из постели. Он не думал, что в доме Ильтара ему может грозить опасность; его действия были скорей инстинктивными, чем сознательными. Долгие годы тренировок и опасных приключений выработали рефлекс, которому подчинялись мышцы — раньше, чем мозг успевал оценить ситуацию. Полезное качество для разведчика, когда ему приходится иметь дело с врагом; но под горячую руку можно перерезать глотку и другу… Впрочем, в отличие от юного айденита Рахи и не менее юного хайрита Эльса, умудренный опытом полковник Одинцов не терял хладнокровия и осторожности даже в гостях у друзей.