Михаил Ахманов - Океаны Айдена

— А если их будет две или три? — Бар Кейн наморщил лоб. — Ты ведь знаешь, что мы везем! — Он покосился на дверь своей каюты, где хранились сундуки с монетами, затем пробормотал: — Где же этот бездельник, твой слуга? В горле пересохло…

Но Кайти, с кувшином в руках, уже спешил к ним, ловко балансируя на покачивающейся палубе. Повинуясь кивку хозяина, он наполнил вначале кубок Кейна, затем склонился над чашей своего господина. В этот момент Одинцов взглянул в лицо Кайти, ловко разыграв удивление.

— Эй, парень! Кто тебя так разукрасил? — Прищурившись, он оценил размеры синяка. — Здоровым же кулаком тебя приложили! Кто-нибудь из Береговой Охраны? Они такие забияки!

— Да, — выдавил Кайти, пытаясь отвести взгляд в сторону.

— Ну и как ты ответил? Надеюсь, у драчуна осталась на память пара таких же фингалов?

Кайти покраснел — по молодости лет он еще не научился складно врать.

— Нет, мой господин… я… я не ответил. Парень попался уж больно здоровый…

Еще бы, подумал Одинцов, что Поун, что Хор могли бы переломить его слугу пополам. Продолжая спектакль, он гневно нахмурил брови:

— Не ответил? Как не ответил? Ты посмел нанести урон фамильной чести бар Ригонов? — Одинцов потянулся к мечу, прислоненному рядом к переборке. — Теперь по всем алам и ордам Береговой Охраны пойдет слух, что слуги Ригонов — трусливые псы и их хозяин ничем не лучше! Ну-ка, пойдем, покажешь мне этого драчуна!

Он поднялся, прицепил к поясу меч и в три глотка опорожнил свою чашу.

— Ээ… достойнейший… — Бар Кейн тоже встал. — Что ты собираешься делать?

— Сначала сверну забияке шею, а потом выпорю слугу, чтобы знал, как отвечать обидчикам!

— А если парня ударил не ратник Береговой Охраны? Может, твой слуга врет… — Кейн выглядел смущенным, ему-то было хорошо известно, кто приложился кулаком к физиономии Кайти.

— Кто-то же его ударил! — До половины обнажив клинок, Одинцов со свистом вогнал его обратно в ножны. — По мне, хоть сам капитан-сардар! Я и ему сверну шею!

— Послушай, не надо затевать ссор и драк. Мы с тобой сидели тихо-мирно за вином, беседовали… Стоит ли благородному нобилю связываться с простолюдином? Давай лучше выпьем и забудем про твоего слугу. Слугам тумаки только на пользу.

Он потянул Одинцова за рукав туники, но тот резко заявил:

— Моим слугам я раздаю затрещины сам! Ну, веди! — Это уже относилось к Кайти.

Парень потупился.

— Мой господин, то был не ратник Береговой Охраны…

— Как? Ты осмелился мне солгать? — Одинцов угрожающе занес кулак, и слуга в ужасе съежился, пролепетав:

— Прости, хозяин…

Кулак не опустился.

— Кто? Говори, кто, недоумок! Или, клянусь клыками Шебрет, я швырну тебя за борт!

Это было неприятное наказание — как всегда, рядом с плотом суетились саху, двухметровые ксидуменские акулы. Кайти вздрогнул и прошептал:

— Хор… это Хор, мой господин…

Бар Кейн многозначительно хмыкнул.

— Вот что, достойный Аррах, давай замнем это дело. Я приношу извинения за своего помощника… И подумай, стоит ли тебе тягаться с Хором? Ему так просто шею не свернешь.

— Извинения не принимаются, — ответил Одинцов. — Я полагаю, бар Кейн, что каждый в империи должен знать свое место. И если Хор ударил слугу благородного человека, он понесет наказание.

— Ну, смотри. — Кейн пожал плечами. — Можешь его звать, но я тебя предупредил.

— Принято к сведению, — Одинцов отвернулся от него и рявкнул: — Хор! Эй, Хор!

Через пару минут дверца в крайней каюте приоткрылась, и Хор высунул наружу заспанную физиономию.

— Чего?

— Сюда! И приятеля своего прихвати! Бар Кейн зовет!

Будучи людьми военными, Хор и Поун собирались недолго, миг, и они уже стояли перед начальством в полном снаряжении, с клинками у пояса и перевязями с метательными ножами поперек груди. Одинцова оба старательно не замечали, поглядывая на бар Кейна с невысказанным вопросом.

— Ты, вонючий шерр, — палёц Одинцова уткнулся Хору в живот, — думаешь, что мой слуга принадлежит тебе? Что ты можешь хлестать его по роже? Ну, отвечай!

Хор пожал плечами и вызывающе огладил ладонью рукоять меча.

— Большое дело, господин! Может, я разок и съездил парню в ухо, чтобы бегал побыстрей!

— Этот парень должен бегать лишь тогда, когда я прикажу, — наставительно произнес Одинцов и отодвинулся в сторонку. — Эй, Кайти! Съезди-ка ему по скуле, да покрепче!

Кайти бросил взгляд на хозяина и, повинуясь его кивку, ударил. Драться он не умел, ибо вырос в месте тихом и мирном, при замковой кухне, где разве что главный повар мог слегка потаскать за волосы. Кулак его скользнул по гранитной скуле Хора, парень тут же скривился и начал дуть на костяшки.

Хор захохотал.

— Славно! Сразу почесаться захотелось!

Он и почесался — только в заднице.

— Я тоже хочу, — заявил Поун приятелю. — Не тебе ж одному все ласки!

Одинцов покосился на бар Кейна, который глядел на него с издевательской усмешкой. Затем, огорченно покачав головой, сказал:

— Да, Кайти, придется тебя поучить… Смотри, как надо!

В следующий миг Хор лежал на палубе, держась за щеку, вид у него был ошеломленный. Он попытался встать, но новый сильный удар опять сбил его на гладкие доски. Одинцов задумчиво поглядел на свою жертву.

— Вот так это надо делать, Кайти. И тебе тоже предстоит отведать моего кулака, если снова соврешь! Ну, — он кивнул слуге на Хора, — желаешь сам попробовать?

Хор, покачиваясь, поднялся.

— Не был бы ты благородным господином… — с нескрываемой злобой процедил он.

— А ты забудь, что я благородный господин, — посоветовал ему Одинцов. — Тебе и Поуну положено охранять бар Кейна на опасном пути в Калитан… Предположим, я хочу удостовериться, как это у вас выйдет.

Хор поглядел на начальника, и тот снова усмехнулся.

— Давай! Докажи благородному Арраху, что я под надежной защитой!

— Пожалеешь, мой господин. — Хор уже не качался, а твердо стоял на палубных досках, и пальцы его сжимали рукоять меча. — Я слышал, что ты из гвардии… Но в нашем ведомстве все же фехтуют получше!

— Много болтаешь, — заметил Одинцов. Его левая рука метнулась вперед, и Хор, получив сокрушительный удар в челюсть, опять растянулся на палубе. Он замер, боясь пошевелиться, ибо меч Одинцова уже щекотал его горло, а нога, обутая в кожаный сапог, давила на грудь.

— Много болтаешь, — повторил Аррах бар Ригон, — но медленно шевелишься. — Он отвел острие клинка от горла Хота и повернулся к бар Кейну. — Вот так, милейший, это делают у нас в гвардии.

Бар Кейн нехотя выдавил улыбку, но теперь она больше походила на злобный оскал.

Плот, пугливо прижимаясь к северному берегу, миновал пролив. Здесь, между оконечностью Дорда и Ксайденом, он был неширок — километров пятьдесят, не больше. На карте полуостров Дорд вытягивался к югу, словно целил в противоположный берег, где лежала Катампа, крупнейший порт и самый большой ксамитский город. За этой узостью открывался обширный эстуарий Длинного моря, уходивший к востоку, к торговым городам Ханд, Ири и Ганла. Этот бассейн имел овальную форму, и его дальнее побережье было для айденитов столь же загадочным, как Камчатка для европейцев в Средние века. Край мира, предел обитаемых земель!