Александр Тестов - Сокрушая врагов

– Ну а я Бокул, – он вновь ухмыльнулся. – Людишки Шибайлой [2]кличут. Разве не слыхали?

Запах гнилых зубов и еще какой-то гадости ударил Павлу в нос.

– Ну что ты жрешь?.. – еле слышно буркнул Павел, зажал нос и отвернулся.

– Так вы что, про Бокула Шибайло не слыхали? – гнусавый обвел взглядом своих подельников и в голос заржал.

Дружки поддержали главаря дружным басистым хохотом.

– Они не слышали… Ха-ха-ха.

– Ишь ты, чувахлай [3]какой!

– Ха-ха-ха…

– Га-га-га…

Юски протиснулся между Бокулом и Павлом.

– Слыхать-то мы слыхивали про тебя и головников [4]твоих, – смело начал вепс, – но только сказывают, что ты, промышляя у Новгорода, крепко насолил тамошнему боярину.

– А, значит, слышали-таки, – обрадовался Шибайло своей громкой славе, что дошла и в эту, забытую богами, глушь.

– И еще ведаем, как ты едва пяты свои едва унес от железа каленого, коими боярин тот попотчевать тебя обещался. Посему вижу, утек ты от боярской руки. Чай, поди, и порты промоченные ужо поменял!

Ни Павел, ни Юски не заметили, как гнусавый коротко взмахнул правой рукой. Кулак предводителя головников резко влепился в грудь вепсу. Юски широко хватанул ртом воздух и согнулся. Второй удар в челюсть отбросил его на Павла, и тот, успев подхватить товарища за подмышки, не дал ему упасть.

– Гляжу, много ты знаешь, чудин, – левый глаз главаря задергался пуще прежнего, – смотри, язык твой можно и укоротить.

Павел приподнял вепса и шепнул на ухо:

– Обожди… Не шуми…

– Ладно, хватит лясы точить. А ну-ка броднички, [5]вяжите этих бздыхов, [6]– обратился Шибайло к своим дружкам, – да покрепче вяжите.

Бродники вмиг скрутили обоих, накрепко связав руки за спиной веревками.

– Вы теперь мои яшники, [7]– твердо заявил главный бродник, глядя прямо в глаза Павлу, – так что не балуйте, а там ужо решим, что с вами делать.

Идти со связанными за спиной руками было неудобно, да еще промокшая обувь из лисьей шкуры сбилась и мешала переставлять ноги. Павел старался удержаться и не упасть, все время спотыкался и запутывался в сползающих с ног кусках шкуры. Однако, видимо, бродники никуда особо не торопились, посему шли не спеша, давая яшнику возможность самому справляться с намокшей и ставшей неудобной обувью. Благо это мучение длилось недолго, и вскоре они вышли на елань, [8]где стояли два больших вепсских шалаша – тот самый рыбацкий летник, о котором говаривал Юски.

– Что, признал родимые места? – ехидно спросил яшников длинный, как жердь, бродник.

Те не ответили.

– Ростик, – обратился старшой к длинному, – веди яшников к березе, да ноги им спутай!

Пока Ростик выполнял распоряжение Бокула, остальные бродники развели костер и принялись обжаривать на огне куски мяса.

– Сидите покудова, – буркнул Ростик и не преминул больно пнуть ногой Юски, – не юрите! [9]

Вскоре от костра распространился чудный запах поджаренного мяса, желудки пленников заурчали. У Павла сразу потекли слюнки, и ничто не могло заглушить проснувшийся голод, ни переживания, ни их новое, весьма печальное положение. Паша жадно сглотнул слюну и чуть не подавился.

– Блин, эх, – он чертыхнулся, – может, и нам дадут мяска пожевать, а то у меня еще с прошлой твоей утки, Юски, до сих пор свербит во чреве.

– И не надейся… Не дадут, тати криволапые.

Юски оказался прав, кормить их и не собирались. Они просидели до самого вечера в гордом одиночестве. Руки и ноги давно уже затекли, и оба они впали в притупленное состояние дремоты. Про голод и жажду пришлось позабыть, теперь хотелось только одного: избавиться от пут, встать и размяться.

Когда стало смеркаться, к ним подошел Бокул и еще один разбойник с темной жидкой бородой и огромными черными усищами. И имечко у него было подходящее.

– Черноус, – обратился к нему главарь, – неси-ка тюльку.

Черноус принес от костра увесистое полено и поставил напротив пленников. Бокул водрузил на тюльку свой бандитский зад и упер руки в колени.

– Ну что, Баар, – начал он, – надо бы покалякать о твоем откупе.

Павел дернул ногами.

– Сначала развяжи, – потребовал он, – иначе сговору не будет.

Главарь склонил голову набок, с хищным прищуром оглядел обоих яшников.

– Черноус, развяжи обоих, – распорядился он, хитро подмигнув своему подельнику.

Головник с тараканьими усами освободил пленников от веревки и, достав из-за пояса топор, встал позади главаря.

– Можете встать, – дозволил Бокул, – только не юлите. Черноус у нас славно орудует топором, тюк – и утащат вас ляди [10]под коряву колоду.

Черноус усмехнулся, – мол, главарь у нас знатный шутник!

Пленники едва поднялись на ноги, встали и принялись переминаться с ноги на ногу, одновременно потирая руки, чтобы разогнать застоявшуюся кровь.

– Не будем долго кружить, – начал Бокул, – какого добра твои людишки за твой выкуп собрать могут?

– А что ты сам-то хочешь? – вопросом на вопрос ответил Павел, решив проверить главаря на жадность.

– Серебро есть?

«Все они одинаковы, – подумал глава медвежь-его рода, – с серебром-то оно, конечно, легче бегать…»

– Нет, – твердо ответствовал Павел, – откуда же ему взяться-то?

– Ой, не юли, Баар, не надо…

С этими словами предводитель разбойников порывисто вскочил и оказался лицом к лицу с Павлом. Он коротко глянул в глаза яшнику и двумя руками рванул рубаху на его груди, да так быстро, что Павел не успел среагировать. В следующий миг волосатая рука главаря сорвала с шеи главы медвежьего рода кожаный шнурок.

– Не тронь! – успел прорычать Павел, но удар топорищем под дых заставил его успокоиться.

Юски подставил плечо и поддержал Павла, не дав ему упасть.

– Не балуй! – грозно изрек Черноус.

Бокул сел на прежнее место, поднял над головой сорванный шнурок, и висящий на нем амулет оказался на уровне его глаз. Желтый металл тускло блеснул в свете близкого костра.

– Блядишь, [11]Баар, ой блядишь. Это же золото!

При этом волшебном, просто магическом для каждого разбойника слове «золото» встрепенулись все члены банды, рассевшейся у костра. Они разом повернули голову к главарю, пытаясь разглядеть амулет в его руках. Однако подойти не решились. Больше других, естественно, повезло Черноусу. Он стоял близко и мог воочию разглядеть золотую петлю, помещенную в круг.

– А брехал, что и серебра нету, – подал голос Черноус, отрывая взгляд от амулета.

– Вон, чуешь, как мои куманьки в растрой пришли, – Бокул кивнул через плечо на своих дружков, – не ровен час сами тебя спытать начнут, а они у меня ух, – вожак аж присвистнул, – мастера до пытошного дела!