Андрей Уланов - Автоматная баллада

— Там, откуда мы приехали, проволокой называют металлическую нить, а не какое-то «ти-ти-ла-ла-ла».

— Я понял, — неожиданно выручил меня Макс. — Похоже, он имеет в виду нечто вроде телеграфа.

— Ну да, — обрадованно кивнул я. — Выбиваешь на пимпочке ти-ти-ти, та-та-та и ещё раз ти-ти-ти, и вскоре на горизонте нарисовываются полицаи.

— Вскоре — это как долго?

— Долго ждать?

— Пять минут, если конные, — вновь ответил за меня Сергей на синхронный женский вопрос. — Двадцать, если потопают на своих двоих.

— А потом?

— Суп с котом, — Шемяка плюхнулся обратно на стул и начал хлопать себя по карманам — впрочем, всё равно найдя им же переложенный кисет прежде, чем я собрался ему подсказать.

— Что может быть потом? Допрос снимут, жмуров уволокут. Если повезёт договориться, — хрустя бумагой, добавил Сергей, — может, оставят ихние пушки — будет хоть чем за стекло рассчитаться.

Он щёлкнул зажигалкой, затянулся. Анна наблюдала за ним с явным неодобрением, это даже я видел. Правда, не мог пока определить: недовольна ли она Шемякиным бездействием — хотя чего тут ещё сделаешь? Жмуров разве что обыскать? Так ведь вряд ли они к нам ломанулись с полными карманами монет, а ради пригоршни патронов… лучше не лезть, а то ещё полицаи заподозрят чего и начнут вместо допроса стружку снимать — или просто девка не в восторге от табачного дыма.

— Саша, — тихо позвала меня Эмма.

— Что?

— Спасибо.

— Да ладно, — смущённо отозвался я. — Не за что.

— Нет. Есть за что.

«Занятно, — подумал я, — что Анна и Максов хозяин до благодарностей не додумались. Хотя и были обязаны Айсману куда большим, нежели чёрная винтовка — мне. Эмме-то грозила лишь перепродажа…»

Впрочем, чувство благодарности хоть и придумано людьми, подавляющее большинство уцелевших представителей рода человеческого предпочитают либо им не пользоваться, либо использовать в усечённом варианте, считая, что все прочие должны быть благодарны им. Рискну предположить, что Эммина хозяйка принадлежит ко второй указанной категории, как и подавляющая часть известных мне представительниц женского рода, из числа мнящих себя наделёнными привлекательным внешним обликом. По воззрениям этих… эталонов прекрасного, как называет их Лёшка, весь остальной мир должен чуть ли не ежечасно вносить плату за право лицезрения.

— Я так надеюсь… — Сергей прервался, закашлялся — горлодёр у него в этот раз был не ядрёный, а ядерный, прямо хоть в ракетную боеголовку засыпай вместо плутония. — Я так надеюсь, что у полицаев к вам никаких претензий возникнуть не может.

Парочка переглянулась.

— Или может?

— Не знаю, — Анна зябко дёрнула плечами. — Твои полицаи, тебе виднее.

От удивления Сергей едва не выронил самокрутку.

— Это с какого же боку они «мои»?

— Они здешние, как и ты, — разъяснил мысль своей напарницы Энрико. — Мы ещё не имели случая столкнуться с ними.

— Ну вот и поимеете, — фыркнул Шемяка. — Чего не радуетесь?

— Лучше обсудим другое, — Энрико плавным, скользящим шагом пересёк комнату и присел на корточки перед вторым, дальним от меня, трупаком. — Откуда могли взяться эти двое?

Теперь уже выпало обмениваться недоумёнными взглядами нам с Сергеем.

— С чердака, — на дурацкий вопрос трудно придумать иной ответ, кроме столь же глупого. — Оттуда верёвка тянется.

— Ну а сами вы как думаете, га-аспада? — пристав Ромашко зачем-то коснулся носком сапога кровавой лужицы и, развернувшись, уставился на Анну. — Зачем они к вам… спланировали?

— Не знаю.

Судя по выжидательному взгляду и затянувшейся паузе, пристав явно ждал от девушки более развёрнутого ответа. И это Шемяке не нравилось, равно как и манера Ромашко скрипеть, прокачиваясь с носка на пятку, надраенными сапожищами… и при этом барабанить пальцами по стволу «ППС» [6] ППС — пистолет-пулемёт Судаева. , из которого, как отлично знал Сергей, пристав с лёгкостью мог расписаться метрах на двадцати.

Ещё он слегка злился на самого себя — специально не подбирал гильзы до приезда полицаев, а эти дубари мало того, что не обратили на них ровным счётом никакого внимания, так ещё и растоптали своими копытами три из шести. Мелочь, конечно же, но…

Но больше всего Шемяке не нравилось молчание Анны. Как воды в рот набрала. Сидит, хмурится, глядит на полицая исподлобья. Неужели так сложно вякнуть в ответ хоть что-нибудь?

— И предположений никаких нет?

— Да какие тут предположения, — проворчал Айсман. — Всё ж как дважды два. Засекли на базаре парочку приезжих. Увидели, как те сначала разговаривали со следопытом, со мной то есть. А затем вместе начали уходить. Вывод — купцы сговорились о покупке и отправились менять товар на монеты.

— И если подсуетиться, можно заполучить и первое, и второе, — кивнул пристав.

— А эти, — указал Сергей на раскачивающийся за окном обрывок верёвки. — Местные или как?

— Или где, — поправляя сбившийся на спину эполет, отозвался Ромашко. — Ближе к вечеру дам глянуть на них старшему караула, что позавчера на Мостовых воротах стоял. Он как раз докладывал: прибыли-де с торговым обозом двое, назвались купцами, а товару у этих «купцов» полмешка на двоих, да и товарец тот… на городской свалке порой лучше сыщется.

— В другое время, — после непродолжительной паузы добавил Ромашко, — посмотрели б мы на них денёк, и в подвал, а потом — за ворота и под зад сапогом. Так ведь базар… как ни пытайся, как жилы ни рви, в трёх местах сразу не успеешь!

— Меня больше их возможные дружки волновали, — пояснил Сергей.

— Да какие у них могут быть дружки, — отмахнулся пристав. — Собутыльники разве что. Нет, — он отрицательно покачал головой, — мстить вам за них никто не будет, точно. А вот заинтересоваться, что же этих двоих к вам так потянуло, — это дело другое, это могёт быть запросто. Так что ты, Айсман, когда будешь ввечеру к Матрёне Ильинишне возвертаться, через плечо поглядывай.

— Я всегда поглядываю.

— Как ты всегда поглядываешь, мало будет, — жёстко произнёс Ромашко. — А то б ты давно или шарф шёлковый купил… или шею до костей стёр. Я ж тебя, Сергей, знаю… потому и говорю. А ты в отважного следопыта поиграть вздумал. На болотах своих играй, а здесь, в городе… поглядывай почаще и за стол с кем попало не садись.

Шемяка почти собрался огрызнуться в ответ — как-никак полчаса назад он вполне себе завалил двух городских. Причём со спины — это если про «погляд через плечо». Но в последний момент передумал: вне зависимости, советовал ли пристав по искреннему расположению или же хотел одёрнуть юнца, дабы тот не устраивал лишних проблем, к рекомендации его стоило хотя бы прислушаться. И уж подавно не следовало ссориться — чего-чего, а возможностей сотворить рядовому следопыту чего-нибудь нехорошее у пристава Ромашко хватало с избытком. Как в самом Кузине, так и за пределами городских стен.