Илья Одинец - Импланты

— Разве вы, отец Арсений, не понимаете, что драки, а тем более на почве неравенства обычных людей и имплантов, недопустимы?

— Понимаю. Подобное больше не повторится.

— Но это может повториться в другой церкви, — обеспокоено произнес отец Викентий — полный мужчина, лет сорока, сидящий по правую руку от епископа. — Пришло время серьезных решений, и драка в церкви отца Арсения лишь предлог. Пора принять меры, пока они еще могут привести к положительному эффекту.

— Согласен с отцом Викентием, — подал голос отец Жан. — Нужно действовать, потому как, боюсь, происшествие в церкви отца Арсения, первое, но не последнее. Лично слышал, как в моем приходе кое-кто отказался от посещения храма только потому, что ему приходится сидеть на одной скамье с имплантом. До драки, слава Тебе, Господи, не дошло, однако она может начаться в любой момент, стоит только какому-нибудь умнику последовать примеру того молодого человека, который прилюдно обвинил жениха во вживлении чипов.

— Разумные речи, — епископ медленно кивнул. — Может, у вас есть предложения, отец Викентий?

— Меры нужны радикальные, но просто осуществимые и желательно с минимумом вложений. Предлагаю запретить имплантам доступ в церковь.

— Позвольте! — со своего места поднялся отец Олег, сидевший по левую руку от епископа. — Это как, запретить? Они же люди! Как мы! Не стали же они порождением Диавола только из-за инородных предметов в теле.

— Может, они и люди, — парировал отец Викентий, но пока в обществе не научатся относиться к ним, как к людям, следует запретить им вход в религиозные учреждения. Во избежание скандалов и недовольства.

— Так именно скандалов и недовольства вы и добьетесь, — отец Олег взмахнул рукавом. — Какими окажутся последствия вашего предложения? По сути это равносильно отлучению от церкви! А с какой стати? Разве вам судить этих людей?

— Господь всех людей создал по образу и подобию Своему, — парировал отец Викентий. — И те, кто вживляют себе богоненавистные чипы, идут против Господа. Тело таково, каким нам дал Создатель. Мы не вправе увеличивать силу и читать чужие мысли, если этого не дано от рождения.

— Вы хотите сказать, заниматься тяжелой атлетикой для увеличения силы тоже нехорошо?

— Не передергивайте. Мы говорим не о возможностях, которые Господь дал каждому из нас, а о том, что нельзя превращать себя в полуробота.

— А как быть с теми, кому имплантаты помогают жить? Сколько людей ходит с помощью роботизированных ног? Или дышат искусственными легкими?

— Не так уж много, уверяю вас, — отец Викентий смерил отца Олега холодным взглядом. — А вы, пожалуйста, сядьте. Негоже возвышаться над епископом.

Отец Олег опустился на стул и замолчал, а отец Викентий напротив, стал говорить с еще большей убежденностью:

— Импланты — это отнюдь не простые несчастные люди, которые вживили себе чипы для спасения жизни. Они занимаются богомерзкими делами, и даже продление жизни идет вразрез с планами Божьими, а значит, должно осуждаться церковью. Те же, кто имплантирует себе не просто искусственный желудок или сердце, а так называемый стандартный набор, а также те, кто грешит против Господа нашего, возвышаясь за счет чтения мыслей братьев своих и сестер, должны быть наказаны. Ведь большая часть имплантов — богатые люди! А имплантаты только усиливают социальное неравенство, обостряя и так очень напряженную ситуацию.

— Вы хотите отлучить от церкви сильных мира сего? Политиков? Артистов? Бизнесменов? Банкиров? Сделать церковь прибежищем нищих?

— Об этом я не подумал, — отец Викентий смешался, но тут же нашел выход: — мы можем выстроить для имплантов отдельные церкви.

— Отдельные церкви? И тем самым мы не сократим, а усилим существующий разрыв.

Об отце Арсении, кажется, забыли. Священники спорили, размахивая руками и потрясая кулаками, даже епископ включился в разговор, осадив одного слишком уж разбушевавшегося святого отца.

Арсений наблюдал за этим безобразием молча, а потом нарочито громко кашлянул. Священники замолчали, предоставляя слово виновнику сегодняшнего спора, и святой отец не замедлил этим воспользоваться:

— Разве вы не видите, что раскололось не только общество? Не только миряне грешны нетерпимостью, но и мы с вами незаметно разделились на два лагеря. Одни считают имплантов чуть ли не посланниками Диавола, другие оправдывают их, как только могут. Какой пример мы можем подать пастве, если и в наших рядах нет согласия? Очнитесь! Посмотрите друг на друга! Отец Олег полностью прав: нельзя сейчас принимать столь кардинальные решения. Церковь не должна использовать давление и насилие, она должна убеждать, приводить примеры, уговаривать, ссылаться на Слово Божие, взывать к самым искренним, к самым добрым чувствам! И уж тем более не должна прогонять из своего лона якобы неугодных. Мы открыты всем, кто готов принять учение Христа: белых, синих, зеленых, имплантов, «естественных», всех, кто разделяет наше учение!

Епископ Сименон степенно кивнул.

— Вы правы, отец Арсений. Вот вам и поручим исполнить сие благое дело. Не станем бросаться в крайности и запрещать кому бы то ни было посещать церковные службы, будем действовать аккуратнее. Отправляйтесь-ка в путешествие, пообщайтесь с паствой, так сказать, лично. Загляните в общественные учреждения, проведите лекции, семинары, в общем, возлагаю на вас роль сеятеля семян терпимости и всепрощения. Надеюсь, почву вы найдете благодатную. А пока вы будете в отъезде, за вашим приходом присмотрит отец Викентий.

Отец Арсений склонил голову.

— Приведите дела в порядок, и отправляйтесь на следующей неделе. Сроку вам — два месяца.

НЕ ДАЙ СЕБЯ ИСКАЛЕЧИТЬ!

Человеческой природе всегда была присуща склонность к соперничеству: за женщину, за лучшие жилищные условия, за место на парковке… и как следствие — зависть к тем, кто достиг лучших результатов, приобрел более дорогой автомобиль, устроился на лучшую должность. Зависть порождает соперничество, но она же и объединяет. Так человечество разделяется на группы и классы. Причины разделения всегда были самые глупые: то цвет кожи, то уровень доходов, а то наличие в теле железок. Последнее — бич современного общества.

Люди! Одумайтесь! На кого вы смотрите?! На кого равняетесь?! Имплантаты — не повод для зависти! Одни вживляют в свое тело чипы, чтобы подправить здоровье (им завидовать глупо, они изначально больны физически), другие хотят сделать из себя киборга (они изначально больны умственно). Кому завидовать?

Разве человек в здравом уме станет подвергаться сложнейшей и опаснейшей операции ради того, чтобы нарастить мускулы и хорошо смотреться на пляже? Ложиться под нож хирурга равносильно попытке суицида! По статистике процент успешных операций среди мужчин, решивших вживить себе «стандартный набор», не превышает 68 %. 20 % операций заканчиваются инвалидностью, оставшиеся 12 % — смертью. Иными словами, один человек из десяти умирает, два доживают свой век в инвалидной коляске, счастливый билет вытягивают в лучшем случае семь человек.