Илья Тё - Война для Господа Бога

– Задача состоит в том, чтобы не дать им этих месяцев! – подытожил сенешаль. – Хватит сидеть в Бронвене, как лев в клетке! Мы должны выступить на Кербуль!

Услышав известие о скором походе, офицеры оживились. Они начали активно перешептываться, обмениваясь жестами и кивками. Жернак тем временем, не обращая внимания на активность своих подопечных, продолжал:

– К моему огромному сожалению, наши силы ограничены, а Его величество король Боринос воздерживается от того, чтобы присылать подкрепления. Мы ожидаем прибытия новых пехотных полков не ранее чем через две-три недели, а наш поход между тем не терпит отлагательств.

Жернак отметил два обстоятельства. Учитывая полный паритет в численности обеих армий и превосходство противника в полевой артиллерии, он считал нежелательным встречаться с противником в поле в открытом сражении. Но при этом, не имея артиллерии, корпус возмездия был не в состоянии приступить к осаде укрепленного лагеря повстанцев. Но сенешаль считал, что этого и не потребуется, так как, по его мнению, как только регулярные войска окажутся на севере, сервы мигом запрутся в Кербуле и поневоле прекратят набор новых бойцов. Выйти же из крепости для генерального сражения трусливые управители поместий просто не решатся. Поэтому задача похода состояла в ином. Это должна быть настоящая карательная экспедиция, к которой необходимо подготовить людей.

– Установка проста: каждый серв, посмевший поднять голову против власти Эшвена и снять свой ошейник, должен умереть и умереть страшно, – завершил сенешаль свою речь, – мы затопим север марки в крови и будем вычищать заразу до тех пор, пока не прибудут свежие подкрепления, не подтянуться тяжелые осадные орудия из Бургоса и королевская армия не сможет приступить к правильной осаде Кербуля, чтобы покончить наконец с этим чертовым бунтом!

– А если все же вилики решатся выйти за стены своей крепости и дать вам бой? – подал голос префект Бронвены, гражданский правитель города, чьи полицейские габелары, как это ни прискорбно, составляли почти треть армии сенешаля.

Жернак кивнул, принимая вопрос.

– Я уже сказал, – ответил он, – что победу в открытом сражении считаю вполне достижимой, учитывая лучшую подготовку регулярной армии по сравнению с рабским сбродом, который собрали под своими подлыми знаменами взбесившиеся вилики. Однако генерального сражения следует избегать, ибо удача в баталии при равенстве сил – капризная дева. Если мы встретим их в поле, то, конечно, дадим бой. Но до прибытия новых полков специально нарываться на открытое столкновение не будем.

Префект согласился, и Жернак продолжил:

– В целом, господа, диспозиция такова: нам необходима еще как минимум неделя на завершение укреплений Бронвены, конкретно – ее западной линии. И только эта неделя в вашем распоряжении, чтобы закончить личные дела и подготовку частей к большому походу. Затем, господа, по завершении этой недели наш корпус возмездия выступает на север…

С этими словами Жернак подошел к карте Боссона, висевшей на стене, намереваясь приступить к более подробному описанию предстоящей кампании.

В этот момент, резные двери Бронвенского ланд-капа, где проходил военный Совет, отворились настежь. Резко, как от удара. Вальяжным шагом в зал вошел высокий человек в роскошном камзоле из тех, что носят столичные хлыщи, и с расшитой золотом запыленной перевязью, на которой висел, касаясь пола золоченой оконцовкой ножен, великолепный кавалерийский палаш с драгоценным камнем на рукояти.

Не снимая шляпы и не кланяясь, что было проявлением крайнего неуважения к присутствующему офицерскому собранию, он оглядел собравшихся наглым взором из-под высокого лба, покрытого потом и пылью от долгой и утомительной скачки. Его оскорбительный для любого офицера взгляд обежал собравшихся одного за другим и остановился, наконец, на Жернаке, замершем перед картой.

– Генерал Жернак, если не ошибаюсь?

– Именно так! – чопорно ответствовал сенешаль.

– Знаете, генерал, – тут же продолжил вошедший, – я слышал окончание вашей вдохновенной речи и вынужден внести в нее коррективы. Хотите знать какие? – Он решительно подошел, приблизил свое лицо к генералу, и тот от неожиданности отвел глаза. – Мы выступаем завтра , а не через неделю!

– Простите, но с кем имею?..

– Полковник Роше, – ответил незнакомец, снимая перчатки и звонко швыряя их на генеральский стол. – Только что прибыл к вам из Бургоса с подкреплением.

Услышав воинское звание хама, Жернак вспыхнул.

– Какого черта! – заорал он, наливаясь краской. – Да я сгною вас в карцере, полковник! Почему обращаетесь не по форме? Я – полный генерал армии и сенешаль всех наличных сил в Боссоне и я не потерплю…

– Потéрпите, Жернак, потéрпите. И не смейте повышать голос, не то я обеспечу вам второе горло, чтобы воздух лучше выходил. Да, я – полковник. Но я полковник гвардии ! – Последнее слово он почти прорычал. – И я – герцог де Роше, а не занюханный армеец, как эти ваши офицеришки! – Он кивнул в сторону сидящих за столами офицеров Жернака.

Те, переглянувшись, покачали головами, но промолчали. Связываться с владетельным шательеном никто не хотел.

– Этот идиот Бавен посмел отправить меня к вам, оторвав от важных дел в столице! – продолждил Роше: – и я не намерен торчать в этой дыре, пока вы не наберетесь храбрости, чтобы разогнать толпу очумевших сервов!

С этими словами полковник гвардии и герцог снял наконец шляпу, проследовал к ближайшему стулу и плюхнулся на него, принявшись обмахиваться широкими полями своего головного убора.

Цвет кожи на лице Жернака сменился с пунцово-красного на белый.

«Гвардия! – чуть ли не прорычал он про себя. – О, Святой апостол, я просил подкреплений, но не гвардию! На что мне этот ублюдочный наглец?» Вслух же он, подавив мгновенный порыв на замысловатую оскорбительную тираду, произнес немного дрожащим голосом, но вполне спокойно:

– Со всем уважением, герцог, но вы не владеете ситуацией. Чтобы сколотить армию, нам пришлось собрать в один кулак все сколько-нибудь значимые воинские контингенты со всей провинции. Мои земли голы. Именно поэтому необходимо закончить укрепления Бронвены. Мы не можем оставить столицу Боссона не только без войск, но и без укреплений.

– Да мне плевать на ваш поганый город, Жернак. Единственная столица Королевства, заслужи-вающая заботы, – это ГрейтБориБерг, который строит Его величество в устье Кобурна. А ваш провинциальный свинарник меня не волнует!

– Вы зарываетесь, де Роше! Пусть я не имею вашего титула и герцогского аллода, но по прибытии вашего полка в Боссон, я – ваш непосредственный и единственный военачальник! Подобное поведение – это прямое нарушение субординации.