Майкл Ривз - Медстар: Интермеццо

Он протянул руку и легко коснулся ей плеча забрака. На долгий момент они оба замерли. Потом Джос сказал:

— Отдыхай. Тебе это понадобится.

Он повернулся и вышел из пре-операционной.

Джос направился в освежитель — его хирургический костюм промок от пота. Зайдя внутрь он едва не врезался в Кло Мерита. Здоровенный психолог-экванианец сушил руки под вентилятором. Он бросил на Джоса взгляд и улыбнулся. Экванианец был — как когда-то сказал про него Зан — большим, как вампа с больной щитовидкой. Глаза его были крупными, стереоскопического зрения, а широкий рот заполняли два ряда зубов. Экванианцы определенно являлись хищниками и Джос представлял себе какими, должно быть, жуткими они представлялись любому, кто встречал их впервые, даже если тем и было известно про мягкую душу под пугающей оболочкой; ну а Джосу уже было трудно думать о Мерите иначе, как о добродушном, профессиональном враче.

Он махнул рукой в приветствии.

— Кло.

— Джос. Как дела?

— Я? А, прекрасно. Расслабляюсь и наслаждаюсь очередным прекрасным днем на живописном Дронгаре, столице галактических развлечений. А ты как?

— Я только что из пост-операционной.

Джос кивнул. Психолог, должно быть, был занят, утешая души тяжелораненых и умирающих. Джос не завидовал его работе. Он начал расстегивать пропотевшую одежду.

— На сегодня закончил? — поинтересовался Мерит.

— Подвернулась еще одна операция. — Джос включил кабинку. — Сейчас его готовят. — Он принялся стягивать комбинезон, потом остановился и посмотрел на психолога.

— Ты когда-нибудь работал с пациентами, которые тебе не нравятся? — спросил он. — Лечил кого-нибудь, кто раздражает тебя, кого-то кого ты на самом деле ненавидишь?

— Время от времени — да.

— И как ты с этим справлялся?

Мерит пожал плечами, короткий мех на них и на спине встопорщился от этого движения.

— Нам всем приходится делать вещи, которые не доставляют удовольствия. Мы все оказывается в ситуациях, когда наши действия не те, что мы предпочли бы. Но когда ты берешься делать работу — ты не всегда можешь выбирать; такова природа работы. Когда ты не можешь жить с таким выбором — ты уходишь.

— А что, если ты не можешь уйти?

Мерит прислонился к пластиловой стене.

— Можно чуть подробнее?

Джос стоял, глядя на струи душа. Он смотрел, как вода падает на пол, завивается спиралью и исчезает в сливе.

— Мой пациент ответственен за атаку, убившую Зана. Он об этом не сожалеет; он наемник. Еще он отпетый, невыносимый ублюдок и если б он горел заживо — я в него и не плюнул бы. И я единственный у кого есть достаточная квалификация, чтобы спасти ему жизнь. И в довершение — шансы против него, даже если я и не сделаю ошибки.

Мерит помолчал немного.

— Это непросто.

Джос рассмеялся, и тон его смеха балансировал на грани истерики.

— Вас, психологов, только попроси — так и рветесь поработать.

Мерит вздохнул.

— Ни у кого здесь нет всех ответов, Джос, ни даже у твоей соседки-джедая. Ты хочешь наказать этого пациента за то, что он сделал. Ты был бы рад увидеть его страдающим и умирающим.

— О, да. — Джос помедлил, затем добавил: — Сразу после того, как погиб Зан, пока мы еще были на транспорте, я поклялся себе, что сделаю что-нибудь — что хоть что-то изменит. У меня было сотрясение, я едва держался на ногах, но я помню, что решил отомстить за Зана, чтобы его смерть была не настолько бессмысленна.

— А теперь отличная возможность сама идет в руки. Верх иронии — то самое существо, что прямо виновно в смерти Зана, попало под твой нож. Какие на это были шансы? «Как это может быть чем-то иным, кроме судьбы?» — спрашиваешь ты себя.

— Да.

Мерит кивнул.

— Понятно. Но теперь спроси себя вот о чем: если бы ты погиб в той атаке и Зану пришлось оперировать виновного — как ты думаешь, что бы он сделал?

Джос помотал головой.

— Не знаю.

— Думаю, что ты знаешь. Если ты ищешь справедливости, Джос — найди ее в том, что война никогда не бывает легкой. Люди совершают поступки, которые ужасны и презираемы. Но если они выживают, то, когда война заканчивается — они оглядываются на свои действия и пытаются найти способ оправдать то, что они делали. Спроси себя вот о чем: спустя лет десять, когда ты будешь практиковать в своем родном мире, лечить гражданских пациентов и потом приходить домой, чтобы увидеть свою супругу и детей — что ты будешь чувствовать насчет выбора, который ты сделал с этим пациентом? Если твой сын или дочь спросят, что ты делал на войне — что ты скажешь им?

Чистый и слегка взбодрившийся после душа, Джос стоял, ожидая, когда дроид-санитар подкатит носилки с пациентом и переместит его на стол. Работа замерла, только пара хирургов еще продолжала оперировать, но Джос понимал что те, кто не работает — сейчас наблюдают за ним. Баррисс Оффи стояла в нескольких метрах от него, в маске и халате, и тоже смотрела.

Забрак все еще был в сознании. Они не будут отключать его до последней секунды, чтобы максимально использовать время наркоза.

Он одарил Джоса насмешливым взглядом.

— Доктор Гладкокожий. Давненько не виделись. Хотите, чтобы я передал весточку вашему другу, когда окажусь на том свете?

Джос проигнорировал его. Он обернулся к анестезиологу.

— Вырубай его, — скомандовал он.

Сар Омант смеялся, пока не подействовал анестетик.

Ваэтес появился рядом.

— Слушай, Джос. Если этот парень не выберется, тебя никто не будет винить. Я не хочу сказать, что ты должен…

Джос кивнул.

— Я знаю, о чем ты, Д’Арк. Спасибо

— Просто постарайся.

Ваэтес исчез.

— Доктор, — проговорила анестезиолог, — он входит в Риз-Верк.

— Ставьте капельницу с эффитолом, пятнадцать минут, начинайте вливать нейродан, пять миллиграммов.

Дыхание Риз-Верка, разновидность обморочного ритма, почти всегда приводило к фибрилляции желудочков сердца.

Спустя минуту анастезиолог доложила:

— Пока что продолжается.

«Проклятье», — подумал Джос.

— Проводим кардиоаспирацию, состояние…

— Нет, подождите. Он стабилизируется. — Голос анестезиолога был удивленным. — Не знаю, как и почему, но он снова в норме.

— Давай не терять время на удивление, — ответил Джос. — Все по местам. Начинаем.

Баррисс Оффи, погрузившись в Силу, старательно трудилась, удерживая под контролем дыхание раненого забрака. Это требовало полной ее сосредоточенности, и она знала что стоит ей отвлечься — его главное сердце начнет вибрировать так быстро, что не сможет нагнетать кровь, и забрак, скорее всего, умрет до того, как его функции перехватит вспомогательное сердце. Она может удержать его в норме, в этом она была уверена, но ей нельзя было выделить ни грана энергии на Джоса. Какое бы решение касательно пациента он ни принял, как бы он ни собирался договариваться с его личными демонами — он будет это делать безо всякой помощи от Силы.