Триша Салливан - Битва

— Не могу поверить, что звезды вызывают у тебя сексуальный голод.

— Так и есть. Когда я мастурбирую, то всегда…

Как выяснилось, он пытался нащупать мой рот, потому что Алекс поцеловал меня. Его язык проник в мой рот и медленно стал исследовать его глубины.

Внезапно зажегся свет.

Я переключила очки в дневной режим и стала тревожно озираться, но Алекс удержал меня и притянул к себе.

— Хотелось бы мне знать, что они замышляют, — пробормотала я, но в эту минуту Алекс накрыл рукой мою грудь, так что мне стало трудно сохранять здравомыслие.

Я устроилась на его коленях удобнее, широко расставив ноги, и теперь ощущала прикосновение его возбудившегося жезла к гостеприимно распахнутой щели. Я охватила руками его голову, не сводя глаз с пистолета. Добраться до него Алекс мог только потянувшись назад левой рукой, и даже тогда вряд ли ему удалось бы опередить меня. Поскольку сейчас его левая рука занималась изысканиями под моей футболкой и расстегивала лифчик, я решила, что с этой стороны опасности ждать не приходится.

Я откинула голову назад, когда его рот прижался к левому соску. С трудом верилось, что все происходит на самом деле. Уж такого мне никогда в голову не пришло бы, именно сегодня… у меня зарождалось смутное понимание того, что мой мир окончательно сдвинулся и никогда не вернется на прежнее место. Словно я увековечена в некоем фильме, и мне больше уже никогда не придется есть, сидеть на толчке или скучать.

— Давай ты снимешь эти свои очки? Мне от них как-то не по себе становится.

— Лучше закрой глаза, чтобы не видеть их, — предложила я. Если я сниму их, а свет снова погаснет, тогда меня можно брать тепленькой.

Его левая рука теперь довольно неумело возилась под юбкой. Он слишком сильно сжимал. Алекс засунул пальцы внутрь меня, но его рука порядком уступала дулу пистолета. К тому же он, по всей видимости, не имел никакого понятия о том, что у меня вообще есть клитор.

— Бог мой, твоя киска такая влажная, — прошептал он. Секунд через тридцать я слегка оттолкнула его и спросила:

— А как же Кристи?

Алекс возбужденно заерзал подо мной, что мне пришлось по вкусу, но его следующие слова малость подпортили впечатление.

— С ней все иначе, — ответил он. — Она ноги не раздвигает. Меня это, конечно, бесит, но уж такова Кристи, ничего не поделаешь.

Вообще-то я ожидала услышать другой ответ, и Алекс это понимал, но предпочел обойти стороной моральный аспект проблемы. Как же в ту минуту я ненавидела Кристи! Она с ним не спит, а этот парень все еще держится за нее. Как она только может отвергать его? Он такой пылкий, просто преступление не давать выхода этой пылкости.

Мне ни капельки не стыдно. Наоборот, самодовольство так и норовит вылезти наружу. Я возвращаю его с небес на землю.

— Презерватив у тебя есть?

Он лезет за бумажником, я же тем временем не спускаю глаз с пистолета, хотя приходится при этом откидывать голову, чтобы снова не садануть Алекса очками. Итак, я вот-вот сделаю это. Да, наконец-таки я решилась.

— Я девственник, будь со мной терпеливее, — признается Алекс, похоже, ничуть не стыдясь. Затем разрывает зубами пакетик, достает презерватив и принимается надевать его.

— «Рифленый, для ее удовольствия», — говорит он, многозначительно покосившись на меня.

Я приподнимаюсь, чтобы облегчить ему процесс натягивания. Трудно вот так вот с лету определить его размеры, потому что в очках ночного видения кажется, что его окружает сияющий нимб.

Я старательно растягивала свою девственную плеву на протяжении шести месяцев — чего только туда не совала, — пытаясь увеличить шансы на достижение оргазма, когда наступит момент потерять девственность. Однако надо признать, все усилия обернулись пустой тратой времени, потому что: а) казалось, прошла вечность, пока его шоколад смешался с моей арахисовой пастой и б) в конечном счете Алексу просто пришлось очень сильно пихнуть его, и когда он это сделал, на меня волной накатила адская боль. Все оказалось хуже, чем любят писать в «Космо». Гораздо хуже. Я дернула головой вперед и со всего маху приложилась к его лицу «Ночным оком». Всякий раз, когда мне больно, я даю сдачи. А тут еще тот факт, что Алекс-то в эту минуту млел в экстазе, пока я старалась убедить себя, что никто не собирается разорвать меня на части, заставил меня совершенно забыть о внимательности к другим людям. В общем, очки с радостью рванули навстречу его переносице — Алекс застонал. Он пихнул свой член в меня еще раз, и я призадумалась, не заехать ли ему локтем в глаз. Он даже не замечал, каково мне приходится. Алекс потянулся и рассеянно отпихнул мою голову вбок, пока сам вколачивал свой конец в меня снова и снова, охая, обхватив мои бедра и терзая их, лапая мою задницу и измываясь всевозможными способами над моей киской.

— Ой, ты, придурок! — взвизгнула я. Он застыл.

— Прости. Прости меня, ты в порядке?

— Да, да, не бери в голову. — Я рада, что слезы под очками не заметны.

— Ты тоже девственница? — спросил он недоверчиво.

— А то! — ответила я.

— Ох, тебе следовало сказать раньше. Хочешь, я перестану?

И почему только он такой милый? Положа руку на сердце, застрелить его я ну никак не смогу. Пока по крайней мере. Весь этот процесс больше смахивает на удаление гнилого корня из зуба — это когда инфицированную пульпу удаляют, зубной канал прочищают и пломбируют. Я просто хотела, чтобы все осталось позади. Пока Алекс вовсю наслаждался, я обшаривала глазами полки, чтобы сосредоточиться, как вдруг заметила высоко слева на стене камеру наблюдения. Она нацелилась прямо на меня, и горел красный огонек.

Тело Алекса натянулось как стрела, на лице появилось потрясенное выражение — он неожиданно замер. Потом принялся целовать мою шею, лицо, учащенно дыша и захлебываясь от восторга («О, бог мой, Сун, невероятное ощущение!» и т. д. и т. п.). Вставьте любую гиперболу по вашему выбору, суть же одна — он порядком приукрашивает происшедшее. С опаской я отрываюсь от него, изготовившись лицезреть колоссальный поток крови, но крови как таковой и нет — всего лишь несколько розовых крапинок на презервативе.

Черт, я от стыда готова сквозь землю провалиться. Болит так сильно, что я едва сдерживаю слезы, — и при этом крови кот наплакал.

Зазвонил мой телефон. Я подпрыгнула, схватила пистолет и сняла его с предохранителя, а второй рукой потянулась в рюкзак за телефоном и ответила на вызов.

— Поздравления, Сун, наконец-то ты разорвала свою «Тутси ролл». Улыбнись, на тебя смотрят.

Голос 10-й.

— Что? — промямлила я, развернувшись к красному огоньку камеры. — Как ты?..

— Твои пятнадцать минут почти вышли. Тебе лучше что-нибудь предпринять, и как можно быстрее.