Александр Авраменко - Князь Терранский

– Лагерь зачищен. Пленных нет.

– Так и должно быть. Нашли фугас?

– Так точно. На всякий случай просветили сканером – их было два. Оба обезврежены.

Медведев удовлетворённо кивнул головой.

– Люди?

– Порядка ста тысяч, как нам и сообщали.

– Расу определили?

– В основном – сюзиты и рамджи. Есть, правда, несколько людей…

– Людей?! Откуда?

Алексей, да и остальные, кто находился вместе с ними в рубке командного корабля, недоумевающе взглянули на командира десантников, докладывающего сейчас с поверхности скотобойни. Тот открыл был рот для ответа, но его прервал дикий визг, непроизвольно камера дёрнулась в сторону, и на экране на миг появилось изображение коалы, с которого сдирали шкуру заживо. Майор побледнел, но Медведев сухо бросил:

– Продолжайте доклад.

– Прошу прощения, ваша светлость… Они – словом, те из наёмников, кто отказался участвовать в этом… геноциде. Что с ними делать? У нас есть чёткий приказ.

– Покажите.

Камера вновь скользнула в сторону. Там под прицелами двоих терранцев стояли шесть человек. Князь спросил:

– Кто?

– Говорят, что из Мексики.

– Чёрт с ними. Отправьте их на Новую Надежду.

– А остальных?

– Я не понял, господин майор, вы же сказали, что пленных нет!

– Я про тех, кого освободили, ваша светлость.

Алексей смутился:

– Простите, майор. Сейчас мы выводим на геостационарную орбиту наши госпитальные корабли. Как только они встанут – установим космический лифт и начнём немедленную эвакуацию. В первую очередь – детей. Потом женщин, затем остальных. Замените активаторы в республиканских зарядах. И это… У вас ещё остались живые медведи?

Десантник вновь побледнел, но Алексей холодно бросил:

– Мне нужны кадры полной переработки, но коал. И несколько сцен развлечений наших десантников. Вам ясно?

Офицер вздохнул с облегчением:

– Будет исполнено, ваша светлость!

– Конец связи.

– Конец связи.

Экран погас, Медведев откинулся на спинку кресла. Николай помолчал, потом тихо спросил:

– А не слишком?

– Что – слишком? А детей на порошки перерабатывать, чтобы шкура лучше росла – не слишком?!! Или из стариков средство для стимуляции мозга – не слишком?! А женщин искусственно оплодотворять для абортативного материала – не слишком?!! Да будь моя воля – я бы сейчас Рамдж антиматерией закидал!!!

– Я понимаю тебя, Лёша. Не злись. Просто если эти кадры попадут в открытое информационное пространство – знаешь, что будет?

– Наши орлы из спецгруппы пятнадцать минут назад выдрали памятные кристаллы из логгеров, установленных на этой… Скотобойне… – Он кивнул головой вниз. – Так вот, среди прочего – цифры о количестве переработанных, полное описание всех технических процессов, а главное – учебные фильмы для нового персонала. Не хочешь посмотреть, как правильно разделать младенца, Коля? Или как добыть вытяжку спинного мозга старика, потому что у сюзитов с возрастом накапливается в хребте какой-то хитрый энзим, очень благотворно влияющий на мозги рамджей? Или как переработать остатки производства в удобрения для элитных полей, где выращивается самый вкусный эквалипт?

Мыскин побелел, затем отвёл глаза в сторону. Он был не прав. Друг пощадил его от самого страшного знания, отделавшись общими словами. Но сам-то через это прошёл…

Потом началась погрузка. Точнее – эвакуация.

А ещё точнее – спасательная операция. Николай стоял на обзорной галерее, и его трясло от бешенства: дети с ампутированными конечностями и вырезанными органами. Расплывшиеся туши, по-другому не скажешь, молодых, по шестнадцать-семнадцать лет, сюзиток, которых искусственно оплодотворяли, заставляя вынашивать плод до шести-семимесячного срока. Затем эмбрион извлекался из тела и поступал в переработку. И каждая из этих девчонок уже выносила по три-четыре таких плода… Безвольные тела подготовленных к окончательной переработке стариков и старух, у которых удалили спинной мозг и превратили в растения. И экскурсия по фабрике смерти. Её стерильной чистоты коридоры, роботы для забоя «скота», для проведения операций, для вскрытия и извлечения эмбрионов. Для ампутации. Для разделки. Автоклавы, фризеры, хранилища органов, сборщики крови. Перегонные устройства. Фильтры. Производство было очень мощным, способным в случае необходимости провести обработку с полной утилизацией в течение стандартных суток двадцати тысяч «туш». Тех, кого спасли, выручило то, что совсем недавно в Республику был отправлен груз полностью переработанных предыдущих несчастных, и новых решили чуть придержать…

Все медицинские модули госпитальных кораблей работали в максимальном режиме и с полной нагрузкой. Князь приказал задействовать медблоки боевых кораблей. Но они всё равно не успевали вытащить всех. И кое-кто уходил в последний путь…

Самых тяжёлых погружали в анабиоз, надеясь вытащить с того света на Терре, где лихорадочно готовились к восстановлению такого неслыханного до сих пор количества калек и людей с изуродованной пережитым кошмаром психикой. А Мыскин, сидя в своей каюте с бутылкой водки, думал – сможет ли он когда-нибудь снова улыбаться…

…Госпитальные корабли один за другим швартовались к станциям космических лифтов, и вниз на планету непрерывным потоком летели капсулы с погружёнными в анабиоз телами, либо стабилизированные на время перевозки регенерационные ванны медицинских блоков. На поверхности же несчастных практически мгновенно развозили по всем имеющимся на Терре больницам и госпиталям, куда хлынул по призыву князя поток добровольцев. Каждый из подданных Медведева считал своим долгом что-либо сделать для прибывших с того света в буквальном смысле этого слова. А детские дома и приюты были завалены просьбами об усыновлении детей. Наибольшее опасение вызвали две категории спасённых – матери-конвейеры и старики без спинного мозга. Если, скажем, ампутированные конечности или внутренние органы довольно легко и стопроцентно восстанавливались в обычной регенерационной ванне стандартного медицинского блока хирургического комплекса, то вот как вылечить таких, изуродованных непрерывной беременностью, совсем, по сути, молодых женщин? Была возможность их клонирования и переписывания памяти с уничтожением прежних тел. Но… Это был тупиковый путь. После некоторого раздумья решили сделать по-другому: дать по максимальной дозе «омолаживателя» и стереть память. Это было наиболее милосердно и гуманно по отношению к жертвам Республики. Сложнее было со стариками. Но и тут помогло волшебное лекарство. Оно не только давало вторую жизнь, но и восстанавливало спинной мозг. А уж заставить новый орган, выросший с бешеной скоростью, заново работать, для медблоков было не проблемой…