Андрей Круз - На пороге Тьмы

Да, вон оно, шоссе это самое, когда-то грейдер укатанный, раскисший под дождями и снегами за много лет, но все равно рассекающий покрытое сухой и спутанной от ветра травой поле, как незарастающий шрам. По нему и пойдем.

– Милый, на два часа внимание! – послышался голос Насти.

– Вижу!

Всадники. На черных конях. Очень черных, словно их специально покрасили, – это даже с такой высоты и скорости видно. Шестеро, в плащах, винтовки за плечами, идут рысью, смотрят на нас. И все как на подбор… седые, что ли? Альбиносы? Адаптанты. Ну да, адаптанты, я же их видел в клетках на Ферме – волосы белые, как на негативах. И не по целине скачут: по колее и натоптанной копытами тропе. Черт, а здесь ведь нет лошадей, мне все об этом говорили – даже Милославский, – а тут нате на лопате, вот же они!

– Проверим! – сказал я, направляя самолет чуть в сторону, чтобы облететь группу всадников по кругу.

Пусть они пока и не стреляют, но все равно попасть в быстро смещающуюся по фронту цель куда труднее, чем в летящую прямо на тебя. Это мы уже проходили совсем недавно, больше нам такого не надо.

– Что проверять собрался?

– Куда колея ведет: она же свежей выглядит, – ответил я.

Отпечатки колес явные, причем не машин, а похоже, что телег. Ну да, мне же говорили, что у адаптантов машин нет, нет топлива, нет ремонта, так что они даже то, что находят, все равно толком не используют. А вот про лошадей не слышал, что, впрочем, ничего не значит: я о них вообще немного пока знаю. Разве что масть… хотя да, у них самих масть хоть куда, негативы какие-то, наверняка и лошади у них непростые, тоже как-то приспособленные к жизни под Тьмой.

– Что там по карте? – спросил я, не отвлекаясь от наблюдения.

– Деревня, – сразу же ответила Настя: она, судя по скорости ответа, как раз карту и разглядывала. – Заборье называется, но… почти самая Тьма, я бы соваться не рискнула.

– Попробуем поближе, – сказал я, секунду подумав. – Надо понять, не живут ли они там постоянно. Это сколько от Красношахтинска?

– Километров… семь получается, – ответила Настя. – Если от окраины.

– Близко, е-мое, – посетовал я на такую возможную неудачу. – А от окраины… фиг ли там, весь город с километр в поперечнике небось.

Стена Тьмы действительно приближалась, с каждым преодоленным метром заставляя думать все больше и больше о том, что идея с проверкой деревни Заборье вовсе не такая уж удачная. Случалось и куда более удачным приходить в мою голову. Но разворачиваться все же не стал – застеснялся, хоть и чувствовал, как ледяные муравьи бегают у меня под рубашкой наперегонки.

– Они живут здесь! – крикнула Настя.

– Вижу!

Действительно, деревня была обитаема. Она была обитаема людьми, стоявшими на улице и смотревшими на нас, запрокинув головы с белесыми волосами, и она была даже обитаема скотом – самыми обычными коровами, которых гнали вдоль околицы на выгон. Она была обитаема настолько, что даже поля вокруг нее были обработаны, я только сейчас это понял, хотя увидел сразу, – просто в голове не укладывалось, что адаптанты живут самой обычной жизнью. Вроде бы приносят жертвы, сжигая людей, вырезают целые деревни, а сами пасут коров, выращивают что-то там на земле… хотя а как иначе-то?

Хлопнул выстрел, второй, некоторые люди внизу держали в руках винтовки, но нарываться мы не стали – я завалил машину в вираж, то есть в самый сложный маневр, который я научился выполнять к этому времени, и направил ее прочь. От деревни, Тьмы, адаптантов – от всего, лишь бы подальше, потому что от близости к страшному уже закипали мозги.

– Много их там? – спросил сидящий напротив меня майор.

– Деревня, полная, – ответил я. – Не меньше нескольких сотен, как я думаю, все признаки обжитости налицо были. Огороды, скот, все такое.

Мы сидели в кабинете Милославского в здании НКВД на Крупе, причем в довольно представительном составе. Кроме нас с Настей, Федьки и Ивана, самого профессора и майора из разведбата по фамилии Нечаев за длинным столом разместилось еще человек десять, от всех силовых ведомств города, включая даже наш Горсвет, от которого был сам Антонов.

– Признаки наличия тяжелого оружия? – опять спросил майор.

– Ничего не видел – только винтовки, – ответил я. – В качестве транспорта – лошади.

– Про лошадей не знали, – сказал он. – Свою породу вывели, по всему судя, только вот откуда «исходники» взяли? Кстати, а скот какой?

– Да пожалуй, что коровы тоже чудные какие-то были – черные с белыми пятнами, – вспомнил я. – Обычно же наоборот. Но так в глаза не бросалось, как с лошадьми, у тех цвет больно уж неестественный.

– Понял, – кивнул тот, что-то записывая в блокнот.

– Пулеметы и минометы у них и раньше замечали, – вступил в разговор разведбатовский старлей в немецкой камуфляжной куртке, натянутой поверх свитера. – Так что следует исходить из этого. Могут быть и фаустпатроны, кстати, их в трофеях много попадается.

– Могут, верно, – согласился майор. – Но может и противотанковая пушка найтись, в сарае припрятанная, почему нет? Если старым картам и документам верить, то и за границей Тьмы всякого имущества много оказалось. Откуда мы знаем, что там с ним сталось? Адаптанты в Тьму заходят, это ни для кого не секрет, так что вполне могли оттуда разжиться.

– Если это возможно в принципе, – вмешался Милославский. – Доказательств этого у нас нет, и что там за занавеской – мы ни малейшего представления не имеем.

– Мы тоже без понятия, – сказал сидящий в торце стола горбезопасник – тот самый Павлов, который ездил со мной «на жертвоприношение». – Ноль информации. Хотя есть надежда, что кто-нибудь из пленных когда-нибудь нам что-то расскажет. Если подход правильный найдем, разумеется.

– А так что, помирают раньше? – спросил майор, усмехнувшись.

– Когда как получается, – спокойно ответил Павлов. – Подхода пока правильного не нашли, говорю же.

– Ну Бог даст, найдете, – с заметной издевкой сказал майор. – Для твердой воли нет преград.

Павлов пропустил колкость мимо ушей, и майор тему развивать не стал. Правда, для меня этот короткий обмен фразами стал хорошим индикатором ситуации – разведбат и безопасники явно друг друга недолюбливают и сейчас собрались за одним столом только в силу важности сведений, которые мы притащили. Пока еще обнаружить целое и не временное поселение адаптантов не получалось, что интересно, хотя искать – искали. Натыкались на временные базы, биваки и лагеря, но на заселенную деревню – впервые. Правда, и к самому Красношахтинску разведка давно не совалась, ограничивались наблюдением с воздуха с достаточно большого удаления – и Настя летала, и Николай, всегда с летнабами от разведбата. Определяли границу просто – по заметным издалека ориентирам, находящимся к ней близко. Пока их волна Тьмы не накрыла – все в порядке. Да и мы бы не заметили, если бы не конный разъезд, явно нас не ожидавший. И если бы не полетели почти что к самой Тьме по их следам, которые я бы в другом случае не отличил от любой старой дороги: просто присматриваться не стал.