Влад Вегашин - Иной Путь

Деревья едва различимо волновались. Вчувствовавшись, он услышал их чуть встревоженный шепот – здесь был чужак. Коста был одним из очень немногих жителей Терры, кто мог насладиться тишиной природы в полной мере – его присутствие не тревожило ее покой, к нему приходили животные и прилетали птицы, а деревья никогда и никому не выдавали его присутствия. Вторжение же любого другого человека вызывало настороженность. Звери разбегались, птицы прятались в высоких ветках – они помнили, что сотворил человек с этим миром, и не доверяли ему. Когда-то они не доверяли Косте – чувствовали его чудовищную природу, видели кровь на его руках. Но – прошло время. Не забыли, нет, но простили. Его все простили. Кроме него самого.

"Чужак пришел один, и чужак не использовал никакой энергии , – сообщили крылатому жители леса. – Чужак приехал на грохочущей вонючей повозке, но оставил ее у шоссе и пошел к озеру пешком , – каркнул на ухо ворон. – Останься со мной пока что, – попросил Коста, и ворон согласно наклонил голову".

Июльская полночь, богатая на звезды и ароматы трав, окутывала его со всех сторон. Он любил находиться на природе, особенно ночью и в одиночестве – но не сегодня. Сегодня живой мир вокруг отчего-то ощущался враждебным. Он не пытался атаковать, но готов был в любой момент ударить в ответ. Сегодня лес его не любил. И не только по своей воле.

Оставив флаер у шоссе, к озеру он пошел пешком и уже успел пожалеть об этом. Сегодня – не стоило. Пятикилометровая прогулка не подняла настроения и не прибавила душевных сил, только наоборот – измотала немолодое уже тело и вселила в разум потаенный, сокрытый страх, готовый пробудиться в любой миг и охватить сознание, подчиняя его слепой панике.

Почти идеальной формы овальное лесное зеркало раскинуло перед ним свои темные воды. В иной раз он обязательно погрузился бы в эту теплую негу, пахнущую травами и торфом, нырнул бы в самую глубь и прошелся бы по прохладному коричневому песку, но не сегодня.

Сегодня лес не принимал его. Лес уже принял кого-то другого.

Остановившись у самой воды, он взглянул на часы. Ровно два. Он всегда отличался редкостной пунктуальностью. Как и тот, с кем было назначено рандеву в столь странный час и в столь странном месте.

– Ты здесь. Я знаю это, и ты знаешь, что я знаю. К чему прятаться?

Голос приглушал высокий воротник легкого летнего плаща, скрывающий лицо до самых глаз, голову и лоб прятал капюшон. Было жарко, но важнее было скрыть свою личность.

– Я знаю, кто ты. Но ты этого не знал, – с холодной усмешкой отозвался собеседник, выступая из тени.

Стальные крылья распущены за спиной на манер плаща. Как и всегда, обнажен по пояс, волосы рассыпались по спине и груди.

"Кромки перьев – острее бритвы. Как он не обрезает себе волосы?"

– Знаешь ли? – в голосе не звучит должной уверенности. Теперь – знает .

– Мне назвать имя?

– Не стоит, – с тенью досады проговорил прибывший, откидывая капюшон и расстегивая воротник плаща. Тонкая легкая ткань соскользнула на траву. Жарко. – Кто начнет?

– Не я был инициатором встречи.

– Ты назначил время и место. Ты вышел на меня. Ты связался со мной через…

– Лишь после того, как ты безуспешно пытался выйти на меня. Говори, – голос крылатого почти что безэмоционален, но в нем можно уловить нотки скуки. Это становится опасно.

– Хорошо. Я – член Братства Повелителей.

– Мне это известно.

– Я знаю. Так вот, я – член Братства Повелителей. И я пришел к тебе для того, чтобы уничтожить Братство.

– Зачем тебе это нужно?

– Братство опасно. Братству нужен мир, и желательно – весь. Даже нет, не "желательно" – обязательно. На меньшее они не согласятся. Но почему-то никому из них не приходит в голову задать себе такой простой вопрос: а нужны ли они – Миру? Изначально Братство создавалось с целью поиска новых знаний. Потом еще основатель его решил возложить на Повелителей контролирующую функцию – мир нуждался в присмотре. Но братья не справились, и доказательство тому – катастрофа две тысячи двадцатого года. Извержения вулканов, землетрясения, наводнения, смерчи, чудовищные и необъяснимые перепады температур – мир желал исторгнуть болезнь под названием "люди". Но люди выжили. И не выполнившее свою задачу Братство – тоже. Но Повелители еще могли вернуть себе право на существование, если бы направили свои силы в нужное русло, однако они предпочли борьбу за власть. Позже им было дано второе предупреждение, когда некто неизвестный уничтожил тех, кто был в особенности опасен для мира. Отчего ты оставил в живых Вацлава Пражски? – он неожиданно оборвал свой монолог вопросом.

– Пражски должен был удержать Братство от распада. Мир еще нуждался в нем, – был короткий ответ.

– Допустим. Но почему ты сейчас позволяешь Братству существовать?

– По той же причине. Мир шаток и неустойчив. Достаточно одного потрясения, чтобы все то, что удалось спасти после катастрофы, вновь обрушилось в бездну – уже безвозвратно.

– Ты считаешь, Братство может и далее выполнять функцию страховки? Или, может, даже функцию контроля?

– Нет. Но предложи мне альтернативу.

– Ты.

– Нет. Я не возьму это на себя. Я убийца, палач, каратель. Не спаситель и не строитель светлого будущего, – Коста покачал головой. – Ты знаешь, кто я, Теодор. И я не понимаю, почему ты предлагаешь мне то, от чего отказался сам.

– Мы оба по горло в крови, – согласно кивнул основатель Братства. – И еще неизвестно, на ком крови больше.

– На тебе, – это было не обвинением, а всего лишь констатацией факта. – Ты участвовал в войне, и под твоим командованием…

– Я помню, – поморщился Теодор. – Пожалуй, ты прав. И все же, вернемся к Братству. Я не знаю, каковы их цели в ближайшем будущем, но уверен в том, что они уже бесполезны и даже вредны для этого мира. И только нам с тобой теперь решать их судьбу.

– Кейтаро-дону, – произнес Коста.

– Что?

– Ты забыл упомянуть Кейтаро-дону.

– Когда ты его видел в последний раз? – сорвавшаяся с губ усмешка отдавала горечью. – А я его видел еще раньше. Решать нам с тобой, Коста. И решать сейчас.

– Кто мы такие, чтобы решать судьбу мира? – произнес крылатый. Произнес так, что было ясно – он знает ответ, знает этот своеобразный ритуал.

– Мы? Мы дети этого мира. Или дети этого ада, называй как хочешь. И кроме нас, решать некому.

– Альтернативы Братству у тебя нет. У меня тоже. Поговорим об этом, когда она появится, – крылатый развернулся и расправил крылья, готовясь взлететь.

– Остановись, – холодно произнес Теодор. И Коста почему-то послушался.

– Братство не выполняет своей миссии в полной мере. Я это знаю. Но лучше так, чем ничего.