Павел Чинаев - Знак качества

- Помнишь... тогда в ущелье... спас меня, теперь я спас тебя...

Я наконец-то расстегнул куртку Соколова и понял, что все усилия бесполезны - на груди, в районе сердца расплывалось красное пятно.

- Прорвемся, командир, - из последних сил хрипло произнес Соколов, и его глаза нехотя и медленно оставила жизнь.

Безжизненный взгляд погибшего устремился в серое небо Зоны. Начал моросить мелкий дождь, капли воды стекали по мертвенно-бледному лицу Соколова, остекленевшей взгляд которого устремился в серое и унылое небо. Астахов положил чуть подрагивающую ладонь и закрыл веки погибшему. В своей жизни я видел много смертей - и смерть врагов, и гибель друзей, но это выделялась из всех их как-то особенно. В душе, словно стадо мамонтов прошлось, оставив после себя щемящую пустоту. В горле застрял ком, а на глазах предательски стали наворачиваться слезы. У одного бойца из оцепления нервы не выдержали - он подбежал к трупу Обухова, с которого уже сняли пояс «шахида» и, передернув затвор автомата, выпустил весь рожок в него, когда боек сухо щелкнул, извещая о том, что патроны закончились, боец стал бить тело носком массивного ботинка. К нему подбежали двое, быстро разоружив, и повели в санчасть. На душе было настолько тяжело, что я отвернулся в сторону и просто побрел. Неожиданно сознание помутилось, ноги моментально стали ватными, и я рухнул на землю как подкошенный. В голове зазвучало множество голосов, которые постепенно сливались в один низкий баритон:

- ХРАНИТЕЛЬ, МЫ ВИДИМ, У ТЕБЯ ГОРЕ. СОКОЛОВ БЫЛ ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, ПОЭТОМУ ПУСТЬ ОН ЖИВЕТ - ЕГО ВРЕМЯ ЕЩЕ НЕ НАСТАЛО.

После этих слов ко мне постепенно вернулось прежнее самочувствие. В голове вопросы возникали один за другим - кто это или что? С трудом поднявшись на ноги, уже хотел идти дальше как услышал донесшийся из-за спины чей-то радостный возглас:

- Он живой, мужики, он живой!

Резко обернувшись, увидел, что к телу Соколова бегут несколько человек в белых халатах с носилками. Подбежав к лежащему подполковнику, увидел его глаза и едва сдержался, чтобы не закричать от радости. Он был живой, хоть и в тяжелом состоянии, но ЖИВОЙ! Санитары бережно уложили раненого на носилки и быстро понесли в сторону санчасти. Природа, словно живая, так же отреагировала на это - небо практически моментально очистилось от туч и облаков, выглянувшее солнце, казалось, своими лучами освещала путь санитарам, спешащим побыстрее доставить подполковника на операционный стол. Астахов просветлел; увидев меня, он пригласил побеседовать с ним в рабочем кабинете. Усевшись в удобном кресле, вопросительно посмотрел на генерала, тот загадочно улыбнулся и нажал тревожную кнопку, вмонтированную в стол. Дверь едва слышно скрипнула, и кто-то вошел в кабинет. Я обернулся - в дверях стоял знакомый мне сержант Михелев. Недолго думая, схватил со стола командира канцелярский нож и уже хотел метнуть его в сержанта, как сильная рука Астахова крепко схватила за запястье мою:

- Успокойся, сынок. Михелев, - он кивнул на противоположное от меня кресло, - Присаживайся, сейчас мы все тебе объясним.

- Слушаю вас внимательно, - сказал я, не ожидавший такого поворота событий.

- Товарищ генерал, надо еще кое-что доделать, - Михелев, хитро улыбнувшись, встал из-за стола.

Затем сержант подошел к карте и, аккуратно отодрав верхний угол, извлек на свет миниатюрное подслушивающее устройство. Потом подойдя к генеральскому столу, присел, и немного пошарив рукой, достал еще один «жучок». Положив находки на стол, сержант обратно сел в кресло. Генерал взял оба «жучка» и раздавил их в своих руках. Остатки некогда современных устройств отправились в корзину.

- Вот теперь действительно все, - прокомментировал Михелев.

- Ну-с, начну, пожалуй, я, - довольно потерев руки, сказал Астахов, - Мы давно пытались выявить разведчиков «Свободы» в своих рядах. Под нашим «колпаком» вначале было с полсотни человек и Обухов тоже. Постепенно из всех их под подозрением осталось лишь десяток человек, а старлей был в списке подозреваемых под номером один. Нам удалось внедрить в их группу нашего человека - сержанта Михелева, но мы до последнего не знали, кто главарь этой шайки, который умудрялся связываться со своими подчиненными таким образом, что его никто не знал в лицо. Нам не была известна точная численность группы. Михелев, - он обратился к сержанту, - теперь ты продолжи.

- Мы все никак не могли подловить командира. Но вот подвернулся удобный случай - это дело о «дьявольских калашах». Ты появился очень вовремя и кстати. К тому времени мы сильно осложнили жизнь основным членам группы, поэтому их главарь затаился и перестал контактировать с кем либо. Надо было сделать так, чтобы все думали, что группа раскрыта. Ты нам в это очень сильно помог. Я стал вести себя так, будто слежу за тобой. Да еще, как оказалось, Обухов подослал к тебе киллеров, коих ты без труда обезвредил. Моя слежка вкупе с попыткой убийства сделали свое дело - ты клюнул на это, решив, что главным злодеем во всей этой истории являюсь я, ну а дальше дело было за малым - сделать так, чтобы меня «якобы» схватили. Мы начали спецоперацию, в которой ты участвовал, но не в той роли, которую выбрал заранее. Ты играл по нашему сценарию. Я знал, что ты скрытно будешь присутствовать при штабе, поэтому как бы «засветился» перед тобой.

- Потом ты почувствовал, что неизвестный что-то передает мысленно. Это был Михелев, который к тому моменту уже взял под контроль Леонова, раскрытого нами еще пару месяцев назад, и теперь просто общался с твоим другом - Иллюзионистом, который, так же как и тебя обучил его контролерским «штучкам - дрючкам». Ты засек их беседу, решив, что это передача информации. Мы этого и добивались. Михелев дал Леонову указание, чтобы тот вышел наружу и при виде тебя стал стрелять в твою сторону таким образом, чтобы пули пролетали близко от тебя, но не задевали. Вижу, что ты хочешь задать еще один вопрос. Отвечу на него. Михелев намеренно «отводил глаза» охране, чтобы ты подумал, что Леонов обладает задатками контролера, - добавил Астахов.

- Ты убил Леонова, я в это время ждал наверху своего «часа». Быстро набросал записку, якобы все наши разведгруппы уничтожены. По договоренности, товарищ генерал должен впасть в ступор, тут-то я и должен был «якобы» совершить покушение на него. Специально замешкался со шприцем, чтобы ты все заметил. Потом меня арестовали, на допросе вкололи мне «витамины», и я, вроде как под действием «сыворотки правды», стал излагать «дезу». Единственное, что тогда было правдоподобно - избиение. Но пара часов в компании двух «Ломтей мяса» быстро поставили меня на ноги, - закончил Михелев.

- Обухов понял, что теперь он вне подозрений и успокоился. Михелев взял всю вину на себя, в сети появилось сообщение о раскрытии группы шпионов в рядах «Долга». Ты ушел в рейд на Агропром. Обстановка вобщем устаканилась и была в целом благоприятна для продолжения деятельности Обухова. Как сейчас нам стало известно, старлей остался единственным выжившим агентом в наших рядах. Теперь уже, благодаря хитрой схеме, Обухов пару раз толкнул «дезу», которую мы ему подсунули, сам не подозревая, что информация ложная. Именно этим мы и воспользовались при уничтожении Поляка, заманив его в нашу же ловушку. Старлей только после гибели Полякова понял, что он натворил - фактически собственными руками убил своего отца. Мы не ожидали, что информация так быстро попадет ему в руки. Когда поняли, что да как, было уже поздно - Соколов лежал без сознания в оружейке, а Обухов минировал все вокруг.