Михаил Черных - Невозвращенцы

— Где все? — встряхнул старика за плечи Эгиль. У него, в отличие от Соти была еще и жена и трое детей разного возраста.

— Их забрали.

— Кто?

— Всех забрали, — всхлипнул старик. — Пришли Бьярнарсонар, Сам глава клана, Торольв Хильдирсон пришел к нам со своей дружиной…

— И что? — торопили его со всех сторон войны.

— Всех забрал.

— Но ведь он видел, что щит был опущен, что дружина в море! Как он посмел?!

— Он сказал, что клан Хельгисонар нарушил Заветы, и теперь на него не распространяются никакие правила.

— И что? Что он еще сказал?

— Он сказал, что клан Хельгисонар и Сигвардсонар вызывается на большой тинг.

— Хорошо. А при чем тут наши женщины и дети?

— Он просил передать, что на тинг вызываются не ярлы, а кланы целиком. Для этого он забрал из деревень всех мужчин старше пятнадцати весен и расселил их по своим деревням. Кто сопротивлялся, тех убили. Таких было много. Теперь наши рода уже не так сильны — он перебил дружины ярлов поодиночке…

— И?

— А нашу деревню, как тех кто причинил самые главные обиды, он целиком забрал в Харингхейм. И всех ярлов собрал там же… Ждут только вас, чтобы начать суд.

— А если….

— Коли вы не явитесь на тинг до первых холодов, он обещал убить всех мужчин нашего рода, и рода Сигвардсонар, а их жен и дома раздать своим воинам. Также он обещал убить вообще всех жителей нашей деревни…

Ярлы отошли совещаться и вытащить из двери своих домов по стреле — ритуальный вызов на тинг, а старика обступили воины, расспрашивающие о своих близких. Аскелю не было о ком расспрашивать, но старик подошел к нему сам.

— Хальдис велела тебе передать, что у тебя будет ребенок. Старуха-повитуха сказала, что это будет девочка…

Аскель только зубами скрипнул.

Харингхейм. Зеленная жемчужина. Величайший из всех северных городов. Непреступная крепость, которую никто никогда не брал на меч. Столица всех северян, место высокого тинга и владения четырех старших кланов.

С высоты птичьего полета Харингхейм выглядел как огромная чаша, в которую кто-то накрошил зелени. Высокие, со снеговыми шапками, неприступные и непроходимые, со внешней стороны отвесно обрывающиеся в море, скалы опоясывали остров. Только в одном месте в этом созданном самой природой броневом поясе был узкий разрыв. Короткий и узкий фиорд, даже не фиорд а просто пролив между скал, был единственным путем попасть на остров для всех существ, не наделенных крыльями.

Пройдя узким фиордом путешественник оказывался в огромном заливе. Его длина и ширина составляли около лиги. Проплыв это расстояние можно было оказаться на берегу.

Берег был необычно зеленый для этих широт. Вдалеке были невысокие холмы, заросшие густым лесом, в котором присутствовали и лиственные породы дерева. На зеленых лугах гуляли тучные стада овец, а огромные поля приносили отличные урожаи. Объяснялось это необычно теплым климатом — земля была очень теплой, на поверхность выходило много горячих источников, а окружающие скалы задерживали потоки холодного воздуха.

Остров имел форму неправильного круга с диаметром около восемнадцати лиг, и на этой гигантской площади жило всего около двадцати тысяч человек. Из этих двадцати две трети жило в столице всех северных народов — Харингхейме, а остальные были разбросаны по крошечным деревушкам по всему острову. Сама столица была богатейшим городом, хоть и не настолько, как к примеру Новогород.

Все это богатство не было беззащитным. Единственные врата Харингхейма, морской пролив, запирали четыре крепости. В начале пролива, со стороны моря, по обе стороны были построены две полукруглые, тыльные стороны крепостей были прикрыты отвесными скалами, крепости, названные в честь волков Одина Гери и Фреки. Узкой намеренно извилистой дорогой, чтобы нельзя было протащить осадные орудия, они соединялись по берегу с со вторыми крепостями, запирающим выход из пролива. Таким образом, чтобы захватить первые крепости следовало захватить вторые, а чтобы захватить вторые надо было как-то преодолеть первые.

Вооружение первых крепостей составляли как разнообразные крепостные онагры и катапульты, метавшие крупные камни и огромные стрелы, так и две, по одной в каждой, запрещенные огнебойные пушки. Ширина прохода здесь была около половины — перестрела, [82] Приблизительно сто метров скалы вертикально обрывались в воду и забраться по ним на берег было невозможно. Три цепи, натягиваемые из крепостей поперек пролива полностью блокировали проход любого плавсредства с осадкой больше щепки. Пушки как раз были размещены вдоль этих цепей, а их выстрел, заряжаемых множеством круглых камней, мог превратить в решето с одного раза даже мощную ромейскую галеру.

Вторые крепости, названные в честь воронов Одина Хугинн и Мунинн, были еще мощнее. Они целиком были обнесены стенами из огромных валунов по всему периметру. Две цепи также прикрывали вход во внутреннюю гавань. Множество метательных машин держали под прицелом устье пролива.

Порт был огромен. В нем мог без тесноты расположиться весь флот викингов, и еще бы осталось место, в нем даже уместилась бы еще и часть ромейского флота (кстати одна галера Рима стояла в порту), но Александр не интересовался местными достопримечательностями. Он рвался вперед, туда, где была его Хальдис. Наконец драккар причалил к каменным пирсам Харингхейма. Хирдманы Хельгисонар и Сигвардсонар так торопились к своим семьям, что Александр, которому пришлось возвращаться к Йофридам за большей частью своей дружны в итоге плыл один. Только двое из Сигвардсонар — кормчий и рулевой сопровождали его — ведь ни Йофриды, ни сам секонунг [83] секонунг — безземельный предводитель дружины Аскель не был в Харингхейме. За четвертым драккаром, на котором ходила подчиненная им в этом году дружина Йофридов во главе, решено было не заходить, а послать на лодке весть, и торопиться в город.

В порту Харингхейма он нашел глазами две знакомые ладьи, принадлежащих Соти и Эгилю и пристал рядом. На кораблях не было ни души, и на берегу никто не ждал их, ни с распростертыми объятьями, ни с конвоем. Сойдя на берег вместе с двумя Сигвадсонарами, и оставив всех остальных на корабле, Аскель пошел искать Хальдис. Задавая вопросы всем подряд он смог найти тот огороженный участок, на котором располагались местный аналог гетто. Там, в огороженном невысоким и свежим на вид деревянным забором небольшом квартале города, под охраной, находились все захваченные в плен селяне его деревни, а также все остальные богатые и знатные, теперь правда в прошлом, Сигвардсонары и Хельгисонары.

Состояние их было ужасно. Жили буквально спина к спине, очень тесно — сейчас даже сарай, где жил Александр, когда был рабом, казался сейчас спортивным залом. Так как никто их поить, кормить и одевать не собирался а работать не выпускали, то расплачиваться за жизнь они могли только тем немногим, что успели взять с собой из родных домов. К этому моменту уже все деньги и дорогие вещи закончились, и все люди влачили тяжелое существование. Но никто не проклинал своих ярлов, никто не ставил им в вину то, что все они оказались в таком состоянии. Родственная дисциплина была железной.