Михаил Черных - Невозвращенцы

Вторым, на этот раз приятным событием, и частично объясняющим мягкий приговор, было то, что после того боя Сергеев применил свои особые полномочия и разжаловал Седенького в подполковники, раз и навсегда решив проблему командования.

Третьим, неприятным, был жесткий запрет, наложенный на личный и командный состав войска, на общение с местными. Даже за простой разговор с местным без специального на то разрешения было обещано множество наказаний, вплоть до расстрела на месте. Сергеев был справедливо озабочен возможными попытками массового дезертирства. Этот произошло сразу после появления у стен города в январе месяце первого купца, который неизвестно каким образом смог сманить с собой приданных ему при перемещении по контролируемой территории двух солдат. На записке, которою нашли прибитой к дереву на месте первой стоянки, было написано, что они устали служить и хотят зарабатывать больше, как им предложил купец. А с учетом того, что записка была написана по-русски, никакого сомнения в добровольном дезертирстве не осталось. Поверить, что двух вооруженных автоматами и пистолетами солдат смогли сначала вырубить без следов борьбы, а самое главное — в наличие у местных знания письменного русского, было сложно. Кстати то, что дезертировали они с оружием, было самым неприятным моментом.

К вечеру обед, плавно переросший в ужин, захватил уже всю роту. Откуда-то появились бутылки с медицинским спиртом, который разбавляли для вкуса черничной и брусничной водой. Пьянка на сегодняшний день была, оказывается, запланирован уже давно, Игорь просто придал ей повод. Отвыкший от выпивки новичок быстро потерял нить праздника, его за руки и за ноги донесли до пустующей койки, положили на бок и так оставили до утра.

Пробуждение было несладким. На следующее утро, его разбудил вой боевой тревоги, который чудовищным гулом отдавался в похмельной голове. Рядом стоял одетый дневальный, который и включил сирену.

— Скорее!

— А что?

— Вставай и беги!

— Да что случилось то?

— Тревога! Боевая! Быстрее! — и побежал будить других.

Делать было нечего. Игорю пришлось быстро вставать, поправлять кое-как измятую за ночь одежду, благо спал он одетый, взять тревожный комплект и идти на построение.

На плацу была легкая паника. Бегали и сержанты и лейтенанты. Ничего не понимающие солдаты тихонько переговаривались, стоя в строю. Наконец, появился командир — сам полковник Сергеев.

— Смирррна! — скомандовал майор.

— Солдаты, — Сергеев начал сразу, без предисловий. — Мы попали в тяжелую ситуацию. После неправомерных действий подполковника Седенького местные жители ополчились на нас. Сейчас второй полк, охраняющий наши границы, сообщает о приближении огромного войска. По результатам оценки количества войск, есть шансы, что первый полк может потерпеть поражение, — по строю пробежал недоверчивый шепоток. — Поэтому, было принято решение усилить второй полк. Первый отряд усиления в количестве пяти рот пешим шагом отправиться на позиции второго полка прямо сейчас. Если же ситуация обостриться, то в качестве последнего резерва на позицию отправиться еще две роты, погруженные на грузовики, и ЗСУ, [46] ЗСУ — зенитная самоходная установка под моим личным командованием. В этом случае город останется охранять только одна рота. Поэтому я решил провести частичную мобилизацию — еще триста человек из состава поселенцев будут включены в состав войск на время данного конфликта. За старшего, в мое отсутствие, останется подполковник Седенький. Все. Вольно. Майор, вам выступать.

— Вольно, — скомандовал майор. — Разойдись. Личному составу первого батальона десять минут на сборы.

С недовольным бурчанием солдаты разошлись собираться. Так как у Игоря личных вещей не стало, да и вообще из его имущества было только то, что надето на нем, он остался стоять на плацу. Вскоре стали подходить его новые сослуживцы. По поводу приказа, а так же в сторону командующего, было сказано много слов, из которых литературными были только предлоги. Но увы — в армии, как известно, приказы сначала выполняются, а потом обсуждаются, поэтому построенный в колонну батальон вскоре пешком отправился на позиции.

А через три часа они вступили в бой.

Единственное, что спасло их от полного разгрома это то, что местные, видимо, очень торопились, и не выслали вперед ни разведки, ни передового отряда. Первые признаки опасности появились в виде эха, потом в виде легкого дрожания земли. Майор приказал колонне остановиться пред крутым поворотом, рассредоточиться по лесу по обе стороны дороги, по краям оборудовать, как успеют, несколько пулеметных позиций. Сам он, с одной ротой, остался на дороге. Солдаты принесли из леса несколько поваленных деревьев и коряг, создав на дороге жиденькую баррикаду. Огонь было приказано открывать без команды — сразу же при появлении противника в секторе стрельбы.

Вскоре появились те, кто создавал шум и сотрясал землю. Так как одетая в доспехи с копьями, луками и саблями конная лава была совсем не похожа союзников, и даже на просто путешественников, огонь был открыт немедленно. Весь попавший в огневой мешок отряд, где под разными углами кинжально било несколько пулеметов, был за несколько секунд уничтожен. К сожалению, это было не все войско противника. Вскоре отправленные в лес солдаты вступили в боестолкновение с врагом.

Вполне естественно решив, что передовой полк разбит, иначе такая армия не пробилась бы на дорогу, майор срочно связался со штабом Сергеева, описал ситуацию и вызвал подмогу. И как не хотелось полковнику отправлять единственную свою бронетехнику в бой (вторая «Шилка» стояла в обороне островка на севере, где находился объект «Аномалия»), а все же пришлось. Командир отдал приказ — удерживать дорогу до прихода подмоги и рассредоточил оставшуюся роту и пулеметчиков дальше в лес. Именно тогда все и произошло, а Игорь, который занимал позицию вблизи дороги, все рассмотрел в таких подробностях, которые не отказался бы потом забыть.

Вылетевшая из-за поворота волна тяжелой конницы прорвалась именно в тот момент, когда рота, охранявшая командира, уже рассосредотачивалась по лесу, а сам командир еще только готовился к движению. С тактической точки зрения это было ошибкой, но майор понадеялся, что в те несколько минут, что он будет под защитой всего лишь отделения, не появится ничего такого, с чем не сможет это самое отделение, вооруженное автоматами справиться. Но ему не повезло. Игорь видел, как передние ряды конницы, скачущей прямо по трупам своих неудачливых товарищей из шедшего впереди отряда, под автоматным огнем медленно таяли. Но сокращалось и расстояние до автоматчиков. Атакующие разменивали каждую пятерку метров на одного- двух всадников, но они это могли позволить себе.