Ма Лернер - Дорога без возврата - 3.

— Значит, будет и следующий раз! — довольно воскликнул Рафик. — Слово есть слово, теперь без меня не пойдете.

— Устал я от тебя, — грустно сказал я, — почти двое суток рядом сидели, так никак успокоиться не можешь. Иди домой, надоедай жене. Все равно с утра здесь порядок наводить будем, а лишние болтуны не требуются.

— Уже пошел, — покорно отвечает, ставя баллончик на пол. — Посмотри, какой я послушный и не даже не дожидаюсь момента, когда ты начнешь применять свой любимый способ воспитания.

— Можно подумать, — обиделся я, — что я так часто кого-то пороть посылаю. Тем более, таких как ты, не входящих в Клан. Вас исключительно по карману бью за разные нарушения.

— Зачем сам? У тебя на это имеется Старшая с Хищниками, а некоторых из моих соседей стоило бы и выпороть, я не возражаю. Естественно, — подмигивая, сообщил Рафик, — о присутствующих не говорят. Нас нельзя, мы хорошие. Впрочем, ты прав. Пойду я домой и нормально высплюсь. Код на воротах тот же? Бывай, — он повернулся и пошел в сторону выхода.

Я подождал пока он уйдет подальше, зашел в соседнее помещение, завернул за штабель ящиков и присел, протягивая руку. Игорь появился как всегда ниоткуда, солидно пожал ладонь и уселся на стоявший прямо на дороге ящик. Совсем он не был похож на домовых. Никакой шерсти, по которой хочется погладить умиляясь. Вполне человеческий вид, как у ребенка лет девяти, только голова лысая абсолютно и глаза совсем не детские. Одет он всегда в кепку и в сшитый по заказу комбинезон и непременно из 'Ткани'. Что-что, а ценит он себя весьма высоко. Ноги, кстати, босые. Предлагал я ему сделать обувь — отказывается. По некоторым местам, говорит, лучше ходить, чувствуя пол. Вот где такие места не представляю. Пол в подземелье каменный, разве что в каких-то вентиляционных трубах. Пальцы у него на ногах ненормально длинные, почти как у обезьяны и похоже способны хвататься за выступы. На поясе всегда висят какие-то инструменты. Сам Игорь большинство и делал, только парочку по его чертежам и объяснениям пришлось варганить в мастерских, а для чего они нужны он не объясняет и никто толком не понимает. Отдельные функции вроде известны, но вместе ерунда какая-то.

Кто бы мне еще сумел объяснить, откуда я всегда знаю, где его найти и как он меня зовет. Общаться с остальными Игорь категорически не желает, делая исключение только для Летчика, в его клоунском виде. Казалось бы, должен наоборот, плевать на него свысока, все-таки странный тип Летчик, да и крови там не наблюдается, а они оживленно общаются. А о чем, оба помалкивают. Я подозреваю, что просто нашли друг друга два одиночества. Хочется побеседовать на равных, не строя из себя незаменимую личность.

— Ешь, — сказал он мне, протягивая лепешку с мясом.

— Вроде это моя обязанность тебя кормить, — с благодарностью принимая еду, сказал я. — Где ты хоть готовишь? Давно подозреваю, что есть помещения, о которых мне неизвестно.

— Ничего, — серьезно отвечает, — не обеднею, — так и не ответив, где у него кухня располагается. — Таскают мне и без тебя вполне достаточно, удивляются зачем, но оставляют в шкафчике. А если уж очень понадобится, — без улыбки сообщил, — так я и со склада могу взять. Совсем не сложно. Хотя, должен сказать, хозяин из тебя паршивый. Твое место здесь, а тебя вечно нет.

— Да зачем я тебе? — изумился я, чуть не подавившись. — Сам все делаешь, порядок поддерживаешь, меня не спрашиваешь, что требуется, а что нет, да и знаешь лучше меня, что нужно. Даже вон инструменты свои сам сделал, а я понятия не имею, для чего они предназначены.

— Хозяин не должен понимать, хозяин должен быть, — невразумительно ответил Игорь.

— Объясни, — попросил я. — Никогда не имел дело с таким как ты раньше. Тебе что-то нужно? Ну, мое постоянное присутствие, может быть, ты эмоциями какими кормишься, или просто тепло необходимо? Нам, оборотням, когда настроение плохое, очень контакт помогает. Такой общий эмоциональный фон. И общий запах стаи тоже. Мне всегда проще понять, кто болен, а кто просто не в настроении, когда рядом.

— Нас когда-то сделали обоих, — помолчав, сказал Игорь. — Только есть большая разница. То, что можно назвать свободой воли. Ты способен плюнуть на все и уйти в другое место. Мне это не дано. Я такая приставка к механизмам. Живая, думающая, но не способная что-то изменить. Вроде этих ваших компьютеров. Мало того, еще и бессмертная приставка. Это тело может умереть, но знания сохранятся, если у меня будет потомок. Все, что я знаю, перейдет к нему.

Задача обеспечить ремонтника была поставлена, тот, кто это сделал, давно в пыль превратился, а я все тот же. Тот, кто меня создал, был гений. Непорядок в подземелье я ощущаю практически как неудобство телесное. Ты ж не будешь ходить с натертой ногой? Или ботинок снимешь, или хотя бы пластырь налепишь. Вот и я исправляю неполадки. Что-то умудрились вбить мне в мозги, что изменить нельзя. Я ведь не получил… хм… воспитания, родился уже практически копией Игоря-оригинала, получив его память и навыки.

Поэтому я должен работать в постоянной связке с хозяином. Я поддерживаю все в порядке, он меня кормит… хм… развлекает и снабжает необходимыми для работы материалами.

Не могут несколько… хм… разумных способных от меня что-то требовать. У каждого свое понятие, что важнее, вот и придумали такое… хм… запечатление. От крови кого я родился, на того и срабатывает. Собственно сам прекрасно знаешь. Это необратимо и чтобы избежать проблемы со сменой хозяина хотя бы от естественной смерти, я могу его и сменить, но на ближайшего родственника и никак иначе. Нравится тебе или нет, но ты теперь привязан к этому подземелью точно так же как я. Во всяком случае… хм… пока твои дети не подрастут достаточно.

— Это как у новорожденных животных? Будут бегать за первым увиденным и даже своими сородичами интересоваться не станут?

— Ну, — засмеявшись, ответил Игорь, — в сексуальном смысле можешь не волноваться. Приставать не буду. У меня совсем другой способ размножения. Но, да. Достаточно близко.

— Кстати, я все-таки в некоторых отношениях не Игорь-оригинал. Совершенно непроизвольно набрался от тебя некоторых вещей. Это специально было сделано, чтобы развитие продолжалось. Хозяева изменяются со временем, жизнь тоже, надо быть в курсе происходящего. Изменения появляются не только в новых механизмах, в старые времена хозяин непременно был прекрасный специалист, — вслух не прозвучало, но достаточно понятно, 'в отличие от тебя', - способный научить новым методикам и пояснить непонятное, ну и чтобы какую глупость не сделать, да и общаться проще. Вот вы заметили, что буквы теперь не такие — это прокол. Нам не положено светиться. Не то, чтобы запрет существовал, но не принято. В старые времена работающие в таких местах люди, нас, искусственно выведенных, не любили, могли без всякой причины гадость сделать, а мы считались имуществом, собственного юридического статуса не имели. Вот и старались лишний раз на глаза не попадаться. Потом, после Войны, выжившие ходили искать полезные вещи и не постеснялись бы стрелять по таким как я или пытать, чтобы выяснить, где сокровища спрятаны. — Он даже и не подумал улыбнуться, подчеркивая, полное отсутствие такого в подземелье. Вполне серьезно говорил. — Лучше уж быть незаметными.