Роман Злотников - Собор

После ужина Конрад сам позвал КЗ. За весь день они едва перекинулись парой слов, и ему, видимо, не терпелось пообщаться.

— А ты кем являешься дедушке Изяславу?

КЗ слабо улыбнулся:

— Он мне вроде как родитель, что ли.

— Это как? — не понял Конрад. — Отец?

— Нет у меня отца, и матери тоже нет, — с привычной неуклюжестью попытался усмехнуться КЗ, но, как обычно, ничего из этой попытки не вышло.

— Ты воспитывался в приюте, — сочувственно кивнул Конрад, — а что значит как родитель?

— Две недели назад я тоже лежал на этой кровати и не мог понять ни как я сюда попал, ни почему я еще жив.

Конрад удивленно раскрыл глаза:

— А что с тобой произошло?

КЗ мрачно хмыкнул:

— Жизнь переехала, а с тобой? Не туда зарулил на «мерседесе»?

Конрад нахмурился:

— Меня избили.

— Как это? — не понял КЗ, он, как, впрочем, многие другие, считал Европу неким ухоженным райским садом, где не может произойти ничего дурного.

— Дедушка считает, что я перешел дорогу большим деньгам. У меня слишком быстро росли результаты. Нам домой звонили, угрожали, но никто не придавал значения, и вот… А ты попал в автокатастрофу?

— Можно сказать и так. А, не забивай голову, нет, я не родственник хозяев, а здесь потому, что мне кое-что от них надо, и есть основания полагать, что я могу это получить. А ты-то как сюда попал? Я вообще-то не думал, что дед Изя имеет столь широкую европейскую известность.

Конрад отрицательно покачал головой:

— Это все дедушка, они вместе воевали, ну на той, Второй мировой, или, как у вас говорят, Великой Отечественной. — Конрад испытующе поглядел на КЗ, как бы проверяя, не сказал ли он чего-нибудь такого, что могло бы обидеть хозяев. — Дедушка рассказывал, что его фронтовой друг Изяслав, когда они выходили из окружения, заставил затянуться в течение ночи пять пулевых отверстий и к утру смог идти и вывел их через лес. Когда я был маленьким, я любил слушать деда. Потом я вырос и стал считать его рассказы вымыслом. А затем дедушка побывал в вашей стране на пятидесятилетии вашей Победы и встретился с герр Изяславом, и, когда со мной произошел этот случай, — Конрад смутился, как и любой здоровый человек, внезапно ставший инвалидом, он стеснялся говорить о своем несчастье, — он сразу стал предлагать отвезти меня сюда. Но тренер и слушать об этом не хотел, да и муттер… мама и папа тоже. Меня возили по лучшим клиникам, но единственное, чего им удалось добиться, — это купирование болей, да и то временное. Тогда дедушка меня украл и привез сюда. И видишь…

— А чем ты занимался?

— Тяжелой атлетикой.

— Странно, если у тебя были шансы выйти на мировой уровень, у вас должны были быть только рады, Германия, по-моему, не блистает в тяжелой атлетике.

Конрад тяжело вздохнул:

— Вопрос в том, кто на мне будет зарабатывать.

КЗ понимающе кивнул:

— Ладно, давай спать, если я правильно помню, завтра твой черед шишки собирать.

— Ты думаешь, мне разрешат ходить? — возбужденно спросил Конрад.

КЗ, уже отойдя к своей лавке, обернулся:

— Это ж тебе не клиника. Спи.

Когда они уже лежали в темноте, с кровати раздался тихий голос:

— Иван…

— Чего тебе? — негромко отозвался КЗ.

— А чего ты хочешь от них получить? — И после небольшой паузы: — Если это, конечно, не секрет.

КЗ почувствовал, что губы сложились в злобный оскал.

— Да так, ничего особенного, — отмахнулся он, но потом вдруг добавил: — Мне надо стереть с лица земли несколько тварей, а наши хозяева могут научить меня, как это сделать. — И, помолчав, закончил: — Это будет очень неприятный сюрприз для тварей.

За окном, как бы подтверждая, что сказанное услышано, ухнул сыч.

КЗ проснулся от яркого солнечного света. Это означало, что Сыч уже далеко. И на него вдруг снова накатило ощущение каких-то грандиозных перемен, на пороге которых он находился. Но это ощущение остро напомнило о Наташке, и КЗ остервенело стиснул зубы, чтобы не застонать.

Все утро он возился на дворе, заменяя подгнившие жердины в заборе. Конрад сразу после завтрака на дрожащих ногах побрел в лес с небольшим мешочком, но его глаза счастливо сверкали. Дед Изя спозаранку пошел, как он сказал, дружка проведать, но к обеду обещал вернуться. В общем, все было тихо, мирно и спокойно. Так что когда раздался топот копыт и через жерди забора перемахнул конь с сидевшим на нем мужиком в кителе с зелеными петлицами, КЗ только недоуменно покачал головой. Мужик ошалело поглядел на КЗ, слетел с коня и через три ступеньки полетел в дом. КЗ отложил топор и присел на нижнюю жердь, решив понаблюдать за развитием событий. Ожидания его не обманули. Мужик вылетел на крыльцо, подскочил, крутанулся на месте и понесся к КЗ.

— Где дед?!

— Не знаю, — отозвался КЗ. — С утра ушел. Сказал — приятеля проведать.

Мужик несколько мгновений тупо смотрел на КЗ, видимо усваивая информацию, потом вдруг рухнул на землю и заплакал. У КЗ челюсть отвисла. Наконец мужик сел на земле и, размазывая слезы жилистым, загорелым кулаком, забормотал:

— Помрет ведь, убей бог помрет… Черт бы побрал этого американца… Что же я директору скажу… О Господи!

— Погоди, мужик, кто помрет-то?

— А-а… — Мужик обреченно махнул рукой, но потом, видимо, решил, что с овцы хоть шерсти клок, можно хоть выговориться, и объяснил: — Парень у нас, норвежец, из какой-то «Беллуны». Скромный такой, тихий, все природу изучал, птиц там, зверей… И черт его дернул на Лебяжье болото пойти, и ведь не сказал никому… — Мужик опять всхлипнул. — Уж больно хороший парень. — Утерся рукавом и продолжал: — Так вот, не сказал никому, а я сегодня туда на тетеревов американца повел с этой девахой-переводчицей. Еще та стерва. Еврейка, а по-нашему шпарит… — Мужик слегка отвлекся от своих бед, переполненный возмущением, но все же перешел к главному: — Он этого американца заснять хотел, что ли, подполз поближе, а тот возьми да и шарахни по кустам из обоих стволов. И в живот. — Он опять всхлипнул. — Помирает парень. А эта стерва: «Вы должны иметь радио, вы должны немедленно вызвать вертолет», а я уж забыл, когда нам зарплату-то вовремя давали, а она вертолет…

— А что, машину поймать нельзя?

Мужик изумленно уставился на КЗ:

— Ты че, парень? Да здесь до ближнего проселка верст сорок с гаком. Тут, кроме дедовой избы, никакого жилья отродясь не было. Он ведь до пенсии лесником был, с той поры и живет здесь. Ежели б не знахарил помаленьку, никто б совсем к нему и не захаживал.

КЗ поднялся:

— Пошли.

— Куда? — не понял мужик.

— Посмотрим на твоего раненого.

— Так ты вроде как его ученик, стало быть, — обрадовался мужик.

— Да нет пока, — сказал КЗ, — просто в армии пришлось на всякие раны насмотреться. Нас куда только не совали, одно слово — ВВ, веселые войска.