Сергей Гжатский - Дыроколы

Мысленно пожелав ему удачи, я не разбирая дороги что силы побежал прямо на солнце. Позади осталось метров двести-триста, когда в спину мне ударили звуки далёкой стрельбы и глухие разрывы гранат. Пересвет вступил в бой, вызвав огонь преследователей на себя. Навязав Охотникам перестрелку, он отвлёк их от погони, а мне дал возможность уйти подальше.

Я на секунду остановился, всерьёз подумывая вернуться назад и помочь спасителю. Но меня, к счастью, остановило соображение, что я безоружен. Моя выходка только усугубит нелёгкое положение Пересвета и поставит мою и его жизни под реальную угрозу смерти. Умирать молодым-красивым мне как-то не катило, поэтому я побежал дальше, прислушиваясь к трескучим раскатам выстрелов. За те немногие минуты общения я догадался, что Пересвет — мужик по-всему боевой и отлично подготовленный. Он выкрутится!

Где-то в полукилометре от болота я действительно наткнулся на мало приметную тропинку и свернув на неё, снова припустил во весь дух. Берёзовая роща к тому времени плавно перешла в смешанный лес. Вокруг меня замелькали разные ели, сосны, липы, осины, клёны, ясени, вязы и дубы. Все такие гордые, зелёные, не шелохнутся, не поприветствуют бедного изгнанника. Кустарник вообще встал непроходимой стеной. Мне пришлось с силой продираться сквозь него, что бы не потерять тропы. Это вызвало неудовольствие лесных обитателей, которые принялись браниться мне вслед на разные голоса, а трескучая сорока, закружив над головой, вздумала совестить на весь лес.

Из-за её болтовни, я поздно различил стук винтов вертолёта. Он пролетел прямо над моей головой и его пилот наверняка засёк меня между поредевшими деревьями. На брюхе винтокрылой машины я с ужасом разглядел знакомые буквы: "ГАИ".

"Ах, мать честная!".-обмер я, наблюдая как вертолёт развернулся, рванув мне на встречу. Не сбавляя скорости, я заскочил в кусты ежевики, распластался-зарылся в высокой траве под густыми ветками. Приём сработал. Вертолёт, не видя цели, пролетел и исчез вдали за верхушками деревьев. Я снова вскочил на ноги, что бы ещё хлеще припустить по тропинке. Она была еле различима в траве, потому я всё время опасался потерять её из вида в этой сумасшедшей гонке на выживание.

Внезапно дорогу мне перегородил неширокий, но достаточно глубокий овражек, по дну которого, среди сплошных зарослей кустов и крапивы, журчал ручеёк. Тропинка упёрлась в мосточек — крутые края овражка соединяли два лежащих рядом брёвнышка. Они покрылись мхом от времени и наверное прогнили до сердцевины. В другое бы время я проверил эту ненадёжную переправу на прочность, но сейчас было не до этого.

Над деревьями вновь показалась "вертушка". Я инстинктивно обернулся на бегу и с ужасом увидел, как с подвесной турели машины сорвалась ракета класса "Воздух-Земля". Оставляя дымный след, она понеслась прямо в меня! По вам когда-нибудь стреляли реактивными снарядами? Нет? Счастливцы! А вот в меня за это утро пульнули дважды!

"Ну, это уж слишком!", — возмутился я и мухой, в одно касание пролетев по мосточку на ту сторону оврага, рыбкой нырнул в ближайший куст орешника.

А что прикажете делать, когда ваша жизнь висит на волоске? На лету я вывернулся словно кошка и пребольно шлёпнулся на спину. Но это ничего! Зато я получил возможность видеть всё происходящее сзади, как в кинотеатре.

Секундой позже реактивный снаряд ударил по мостику!

Взрыв разметал брёвна в щепки и поднял со дна оврага фонтан грязи, огня и дыма. В воздухе взвизгнули осколки, которые разлетевшись веером посрубали ветки деревьев высоко вверху. Нижние осколки поглотили откосы оврага. Не случись этого, они превратили бы моё прекрасное тело в дуршлаг.

Вертолёт проскочил дальше, а на меня обрушился грязевой водопад. Я вскочил как ошпаренный и в который раз стартанул по тропинке, ориентируясь на солнце. Проклятая вертушка опять развернулся мне навстречу. Эх, мне бы сейчас гранатомёт лысого! Он бы у меня враз отлетался!

Тропинка запетляла между островками кустарника. Я строго придерживался её, как советовал Пересвет, и никуда не сворачивал. Внезапно прямо передо мной, метрах в пятидесяти, показались два рядом стоящих дуба. Это были могучие, кряжистые исполины, словно пришедшие сюда к нам из глубины веков. Тропинка пролегала между деревьями, хотя от одного ствола до другого было не шире расстояния вытянутой руки человека!

Вертолёт приближался! Я слышал его, но за густыми кронами не видел так же, как и он меня. Надеюсь, пилот машины думает, что покончил со мной одним выстрелом. Возможно, он наконец отстанет со своим преследованием. С этими мыслями я заработал ногами веселее и пулей проскочил между дубов в тот самый

миг, когда вертолёт пронёсся над их верхушками. Этот эпизод отчего-то запомнился мне промелькнувшей россыпью прошлогодних бронзовых жёлудей под кроссовками и просверком шершаво-корявых стволов по бокам…

Метров пятьдесят я по инерции продолжал мчаться на прежней скорости, пока наконец не опомнился и не начал постепенно сбавлять темп. Тропинка стала совсем невидна. Лес впереди поредел, треск вертолёта больше не тревожил мой слух и нервы. Видать, пилот и впрямь решил, что угробил меня, потому и улетел.

От этого открытия полегчало на душе. Я остановился, с трудом восстанавливая нарушенное бегом дыхание. Когда пришёл в норму — оглянулся назад, при слушался. Перестрелка возле болота вроде бы прекратилась. Пули не свистели, разрывы не грохотали вдали. Теперь среди ветвей распевали одни лишь беззаботные птахи. Как-то там Пересвет? Наверняка отбился от Охотников и смотался… Скоро догонит… Во всяком случае я очень на это надеялся!

Оценивая шансы Пересвета остаться в живых в заворушке, я снова тронулся в путь и вскоре вышел из леса на опушку. Передо мной раскинулось необъятное поле, засеянное, если не ошибаюсь, овсом. Дальний его край полого опускался в низину, по которой петляла живописная и довольно широкая река. Её за росшие кустарником и осокой берега напрасно пытались скрыть от меня лазурно-серебрянный проблеск водной глади.

Я видел всё!

В том числе и разухабистый просёлок, который тянулся вдоль берега метрах в двухстах от воды, и сереющие шифером вперемежку со сверкающими цинком кровли крайних хат деревни, которая надёжно укрылась за дальним взгорком, и необъятную ширь полей, и заброшенную покосившуюся церквушку без куполов на высоком противоположенном берегу…

Пересвет сказал, что в деревне меня дожидается его напарница — Береслава. И я, как пишут в книжках, направил свои стопы в деревню, придерживаясь края дороги, где было меньше пыли. Деревня приближалась с каждым шагом, облака на небе разбежались, солнышко припекало нещадно.