Сергей Гжатский - Дыроколы

Другие концы соединяли между собой стоящие кругом двенадцать кресел, сильно смахивающих на зубоврачебные последней модификации. Третьи — тяну лись от верхней части спинок кресел к шкафам. Короче, та ещё картинка!

Едва войдя в зал, я стал ощущать себя словно во сне. Мысли разбегались и путались, сконцентрироваться на чём либо не хватало сил, язык словно онемел, в глазах плыл туман. Макар и другие, насколько я видел, чувствовали себя не луч ше. Нас явно чем-то облучали, стремясь подавить волю. Я хотел было высказать

Возмущение сим фактом но как-то сразу и забыл об этом.

Наконец нас подвели к креслам, бережно усадили и дали подписать какие-то бумаги, которые Хранители назвали индивидуальным договором. Копии их, как я заметил, взял Смотритель-Крошечкин. Тут же лже-Береслава обошла и опросила каждого, куда он желает попасть после операции и в какой валюте хотел бы получить свою компенсацию. Лично я заявил, что мечтаю очутиться в своей квартире.

Когда все формальности были соблюдены, нам дали каждому что-то выпить. Жидкость в пластиковом стаканчике отсвечивала берюзой и на вкус

казалась приторной. Но это сугубо мои личные впечатления, как там было у остальных — не знаю. Проглотив свою порцию, я мгновенно воспрянул духом. Мне всё стало по барабану, хотелось вскочить и свернуть горы, повернуть реки вспять и разметать звёзды на небе. А ещё через пару секунд накатила страшная апатия и я начал прваливаться в сон.

Последнее что я запомнил, это на мгновение проступившее сквозь туман

лицо настоящей Береславы, склонившейся надо мной, и её тревожно-вниматель ные глаза. И следом возникло ещё одно лицо, на этот раз лже-Береславы, которая с хрипотцой в тихо голосепромурлыкала мне на ухо:

— А мне понравилось тогда на озере, Рома! Честное хранительское!

Проснулся я совершенно разбитый. Голова трещала, словно доминошники на ней всю ночь забивали козла. С трудом разодрав тяжёлые веки, я глянул в сторону окна. Что там нынче? А нынче за стеклом робко пробивался серенький пасмурный рассвет. Ага! Значит не проспал. На будильнике половина седьмого. Пора вставать и топать на работу…

Стоп, приятель! Все мозги пропил, что ли? Какая работа? Сегодня же выходной! А вчера была суббота. Точно, она родимая. И я, похоже, это дело

недурственно отметил. Только не помню с кем из приятелей вчера пересёкся.

Собравшись с духом сполз с дивана и на подгибающихся ногах поплёлся в ванну. Колени предательски дрожали, туман в глазах и не думал рассеиваться.

Что меня сейчас спасёт, так это контрастный душ и после него чашка горячего ароматного чая. Из-под душа я вышел заново родившимся человеком. Странно, но все последствия постпохмельного синдрома улетучились под тугими струями воды без остатка, словно и не раскалывалась пять минут назад голова,

И не плыл в глазах туман и не штормило меня от стены до стены в коридоре.

Но так не бывает! Ещё никогда в жизни последствия пьянки не исчезали у меня так быстро. И снова стоп! А был ли мальчик? То бишь, была ли пьянка.

Что-то мне не припоминается, что бы я вчера с кем-нибудь гудел. А что было?

Я поднапрягся, но смог уловить только обрывки каких-то странных воспомина ний и череду расплывчатых незнакомых образов. Всё это больше больше смахива ло на бред воспалённого ума.

Трель телефона застала меня, когда я яростно растирался полотенцем. Энергия и бодрость возвращались ко мне со сказачной быстротой. Обернув бёдра

полотенцем, я выскочил в прихожую и чуть не загремел, споткнувшись о валяю щиеся на полу чемоданы. Два пузатых монстра загораживали проход словно баррикада. Откуда тут чемоданы? Что-то промелькнуло в памяти и исчезло.

Ладно, потом разберёмся.

Телефон надрывался и я, перешагнув через преграду, схватил трубку.

Если честно, то я с трепетом в сердце ожидал, что этот звонок объяснит мне,

что со мной происходит. Собственно, так оно и вышло…

— Алло?

— Всё спишь, соня? — спросил страшно знакомый девичий голосок. Я даже вздрогнул от неожиданности. В памяти промелькнуло чьё-то до боли знакомое лицо. Промелькнуло и рпастаяло, меня аж пот прошиб.

— Кто это? — хрипло спросил я, чувствуя как сердце в груди дало сбой, а затем забарабанило по рёбрам словно поддатый сосед в дверь с требованием опохме лить.

— Ай-яй-яй, Ромаша, — залилась колокольчиком незнакомка, — Не узнаешь старых друзей?

— И-из — звините, сударыня, не припоминаю…

— Сейчас вспомнишь! Я — Береслава!

И я вспомнил! Правда не всё и не сразу, но вспомнил. И обалдел. Мой взгляд скользнул по чемоданам, при виде которых все события последних дней

вплыли в памяти ярким калейдоскопом чудесных фантастических картинок.

— Что затих? Вспомнил меня?

— Угу! И тебя, и Пересвета, и Макара с "зелёными"… — язык с трудом шевелился в пересохшем горле.

— Вот и славненько! Давай, глотни чайку-кофейку и дуй ко мне. Запоминай адрес… Жду через час…

— За-за-чем? — пролепетал я, ошеломлённый натиском русинки.

— Как это зачем? — натурально удивилась Береслава, — Работать, Рома, работать. Ты- дырокол-наблюдатель. Профессионал. Если не асс нашего дела, то скоро им станешь. Пока что ты есть дырокол первого класса, приписанный к нашему Второму Отряду. Никто тебя из него не увольнял и от дел не отстранял.

— Но как же… Ведь я же распрощался со своим даром…

— Кто тебе такое сказал? — рассмеялась Береслава, — Зря что ли мы с Пересветом напросились в помошники к Хранителям. Короче, благодаря нашим махинациям ни у тебя, ни у Макара не взяли ни унции вашей драгоценной энергии…

— И Хранители ничего не заметили? Это невозможно, у них суперфиксирующая аппаратура. Недостача сразу бы обнаружилась.

— А вот и нет! Короче, за вас свою энергию полностью скачал Пересвет. Её вполне хватило, что бы покрыть недостачу. Слизняки ничего не заметили. Правда, подозреваю, Смотрители догадались, но они промолчали, а значит одобрили.

— Понятно! — меня бросило в жар от этой новости. В душе запели флейты и на сердце расцвели розы от счастья, как сказал бы восточный поэт.

— Рада слышать. Короче, как только мы вернулись на базу, Пересвет написал заявление о переводе на преподавательскую работу. Ходатайство, понятное дело, немедленно удовлетворили. Вместо нас утвердили новую группу. Она состоит из трёх человек. Ты, Пробойников Роман Андреевич — назначен её командиром. Я- твой заместитель. Третий член группы — Макар!

Кажется я охнул.

— Как?! И Макар?!

— Ну да! Что тут такого? Ты, как и я, рад, надеюсь?

— Безмерно счастлив!

— И я рада, что ты рад, что я рада.

— Что с ребятами?

— С ними всё в порядке. Моя копия-Хранитель сдержала слово и выполнила все пункты подписанных вами договоров. "Зелёных" вернули в Стержневой Мир согласно указаниям каждого, одарив кого двумя чемоданами бабла, кого золотом, а кого и брюликами. Я со Смотрителями контролировала их возвращение. Всё прошло гладко, без вопросов. Они теперь кто дома, кто где… Главное — при деньгах и ни черта не помнят, что с ними было. Вернее помнят, но это ложная память, внедрённая в их подсознание. Причём у каждого из зелёных своя захватывающая история приключений, приведших к халявному обогащению.