Алекс Орлов - Стрела Габинчи

«Да что же это такое?» – сердился во сне Клаус и отталкивал неуклюжих мужиков, глазевших по сторонам и всякий раз мешавших ему подойти к Ядвиге, когда до нее было рукой подать. Но вот наконец ему удалось догнать красавицу. Ах, Ядвига, как же она хороша!

«Ты чего бегаешь за мной, оборванец?»

«Я не оборванец! Посмотри, какой на мне камзол!» – воскликнул Клаус, но Ядвига лишь рассмеялась, и ее поддержали все, кто находился рядом. И они были правы, ведь на нем не было никакого камзола, а только старая в заплатах куртка, моряцкие штаны и стоптанные башмаки. Хорош «его превосходительство», нечего сказать!

Ворбит подошел к двери сарая и прислушался. Оттуда доносился негромкий храп, хозяин подворья улыбнулся. Затем погладил дубинку и, прикрыв дверь, поморщился – она сильно скрипела.

Словно почуяв его намерения, залаяла соседская собака, но Ворбит смело шагнул внутрь. Если зелье подействовало, никакой шум гостей уже не разбудит – проверено не раз.

Ворбит остановился, предвкушая любимое дело. Удобнее сначала ударить неумеху, а потом уже второго. Но бить, конечно, без потяга, чтобы никакой крови – шлеп, и готово.

Тот, который работящий, что-то прошептал во сне и улыбнулся.

«Ишь ты, хорошее, видать, приснилось…» – умилился Ворбит и поудобнее перехватил дубинку, уже сомневаясь, с кого следует начать.

Тем временем Клаус во сне преследовал гордую Ядвигу.

«А это правда, что ты осенью замуж выйдешь?»

«Да с чего ты взял, дурак?»

Она засмеялась и, перескочив через лужу, пошла быстрее, но Клаус не отставал.

«Ну как же, осенью выйдешь замуж за купца из Рейделя, а он с твоим отцом дело объединять будет…»

«Ну до чего же ты глупый, прачкин сын! Осень уже наступила – это раз, а никакого города Рейделя вовсе не бывает – это два! И вообще, не лезь в мои дела, вон, смотри, что у тебя на ноге!..»

Клаус опустил глаза и увидел черную змею, которая скользнула по башмаку прямо под штанину. От прикосновения холодной змеи Клауса передернуло, он закричал от ужаса и проснулся.

Однако остановить Ворбита это уже не могло, он шагнул вперед и замахнулся дубинкой, но неожиданно увидел метнувшуюся по сену змею и почувствовал, как упругие кольца обхватили его ногу.

Завопив от страха, Ворбит шарахнулся назад, сбивая развешанные цепи, грабли и лопаты. Все это сорвалось с гвоздей и с грохотом обрушилось на Ворбита, заставляя его кричать еще громче.

От такого шума проснулся даже Ригард.

– Что случилось, Клаус? – воскликнул он, вскакивая.

– Пойдем скорее, хозяин не в себе! – строго произнес Клаус и, схватив напарника за руку, обошел бившегося на полу Ворбита.

Рядом валялась оброненная им дубинка, так что в намерениях хозяина Клаус не сомневался.

– Чего там было-то, Клаус? Чего было-то? – спрашивал Ригард, когда они торопливо шагали к калитке.

– Потом скажу, идем скорее…

Они выбрались на улицу и пошли вдоль домов, сопровождаемые взглядами любопытных жителей, и лишь когда вышли из деревни, Ригард снова спросил:

– Он что же, убить нас хотел, Клаус?

– Похоже на то…

– Но за что?

– Не знаю.

Клаус оглянулся, проверяя, нет ли погони.

– А как ты это увидел, как тебе удалось упредить его?

– Сам не понимаю – приснилось чего-то страшное, я и вскочил…

– Ой, хорошо, Клаус! А то бы нам всё…

Весь оставшийся день, до самой темноты, приятели шагали по большой наезженной дороге, то и дело сторонясь к обочине, чтобы пропустить очередной крестьянский воз.

По пути им встретилась небольшая, домов на двадцать, деревушка, однако выглядела она не такой ухоженной, как та, из которой они сбежали, а жители ее смотрели из-за покосившихся заборов с такой злобой, что у Клауса с Ригардом не оставалось сомнений – лучше спать под открытым небом, чем напрашиваться на ночлег к таким людям.

– Наверняка все они там разбойники и воры, – предположил Ригард, когда они устраивались в заброшенном шалаше на небольшой выкошенной делянке.

– Да уж, – согласился Клаус.

Под пластами перегнившего сена сновали мыши, приятелям пришлось перебрать всю уцелевшую подстилку, чтобы убедиться, что в шалаше не осталось ни одного гнезда.

Походив в сумерках вокруг нового убежища, Клаус нашел подходящую тесаную палку, которая вполне могла сойти за оружие.

– Думаешь, отобьемся этим колышком? – спросил его Ригард, когда они укладывались спать.

– Это для спокойствия. Лучше бы нам вовсе ни от кого не отбиваться.

– А как думаешь, Клаус, этот мужик за нами не увяжется? Вдруг мы уснем, а он из леса выскочит?

Клаус вздохнул и, помолчав немного, сказал:

– Заткнись и спи. Никто за нами не шел, я все время оглядывался.

– Что-то я не видел, как ты оглядывался.

– Я таясь оглядывался.

– Ну ладно, – согласился успокоенный Ригард и повернулся на бок, вспугнув еще нескольких мышей, а Клаус нащупал дубинку и придвинул ее поближе.

Но дубина так и не понадобилась, а с первыми лучами солнца сонные и голодные путники уже были на дороге, чтобы поскорее оказаться в ближайшем городке.

Едва солнце поднялось над лесом, путников нагнала ломовая телега, запряженная двумя битюгами и нагруженная тесаным камнем на пять футов вверх.

На самом верху сидел возница, рыжий мужик в деревенской шапке.

– Доброе утро, ваша милость! – поздоровался с ним Клаус. – Не подскажете, далеко ли до города?

– Далеко не далеко, а к обеду буду на стройке, – ответил возница, польщенный уважительным обращением со стороны богато одетых молодых людей. – А вы куда путь держите, господа хорошие? Почему пешком?

– Поиздержались, – ответил Ригард.

– И в кости проигрались, – добавил Клаус.

– А работать приучены?

– А чего делать надо?

– Дык грузчики наши поотстали, у девок каких-то запьянствовали, а самому мне эти камни разгружать долго. Да и подрядчик ругаться станет – почему без грузчиков приехал.

– А чего платишь за разгрузку? – поинтересовался Клаус.

– Дык не я плачу, а подрядчик, господин Форест. Разгрузка стоит два по три крейцера.

– Ух ты, серебряный полуталер! – обрадовался Ригард.

– Да где же полуталер? Вот кабы одному, был бы полуталер серебром, а коли на двоих, только медь одна.

– Если дашь немного хлебца, едем с тобой, добрый человек! – сказал Клаус, улыбаясь.

– Забирайтесь. Хлебушка не вожу, а ржаных сухарей и лука у меня пропасть. На грузчиков ведь рассчитывал, а они запьянствовали…

– Ой, подсади меня, Клаус, а то после вчерашней живодерни у меня руки-ноги болят, как отбитые.

– Давай уже, цепляйся, конь недокормленный. Да не за морду! Не за морду!

Город, до которого ломовая телега доехала вскоре после полудня, оказался поменьше Денвера, зато его пригороды, представлявшие собой сомкнувшиеся воедино деревни, были в разы шире, чем в родном городе Клауса и Ригарда.