Алекс Орлов - Стрела Габинчи

– Надо обойти, ваша милость, с главного хода тут не пройти, – предупредил Моня.

– Веди как знаешь, – сказал Галлен. Они обошли здание вокруг и оказались в загаженном дворике, который никак не вязался со сверкающим фасадом «Красного колеса».

– Осторожно, ваша милость, не наступите в дерьмо… А вот тут доски поломанные…

– Да что ж они здесь не приберут, – стал негодовать Галлен, то и дело спотыкаясь.

– Им некогда, ваша милость, деньга в карман рекой бежит, ее пересчитывать нужно, – пояснил Моня, останавливаясь напротив темной двери. – Вы, ваша милость, может, мне сейчас денежки дадите?

– А если ты сбежишь?

– Я вас внутрь не поведу, я вам Чугу вызову.

– Так, значит, это Чуга его видел, а не ты?

– Нет, видел вашего шмахера именно я, а Чуга меня только проводил. Но потом он сказал, больше не приходи, а то мне, то есть ему, надзиратель по шее…

– Тихо, – прошептал Галлен, придавив Моню к стене. Из-за угла вышли три разгоряченных игрой человека и, делясь друг с другом впечатлениями о ставках и подпиленных кубиках, стали мочиться на стену.

Сделав свое дело, они ушли, Галлен тут же убрал руку, которой зажимал Моне рот.

– Ой, ваша милость… я думал, вы меня того – списать решили, – пропищал тот.

– Как он выглядел?

– Этот? Да как по писаному. Сам высокий, нос чуть горбатый, ухи ровные, не оттопыренные. Волосы короткие, седые, глаза серые, страшные глаза, аж до мурашек…

– Один был?

– Вроде.

– Второго с ним не было, плотного такого? Лобастый, как бык…

– Нет, пока я там был, второго не видел.

– Ладно.

Галлен, не глядя, высыпал Моне на руку горсть меди.

– Ой, ваша милость! Благодарствую! – обрадовался тот.

– Тихо, – повторил Галлен и огляделся.

– Вызывай Чугу и поделись с ним.

– Как не поделиться, поделюсь обязательно!

Моня постучал в дверь условным стуком, и они с Галленом стали ждать. Сначала казалось, что их никто не слышит, но вот за дверью послышался шорох, стукнула щеколда, и на землю упала полоска света.

– Чуга, это я…

– Привел?

– Привел, вот твоя доля.

Моня просунул руку в щель и отдал подельнику его монеты. После этого дверь открылась шире, Галлен проскользнул внутрь и оказался в крохотном помещении, похожем на подлестничную каморку.

– Еще надо бы дать, господин хороший… – свистящим шепотом произнес Чуга. Видно было, что он сильно боится, но в то же время очень хочет заработать.

– Я должен взглянуть на этого человека, если это будет он, я выроню серебряную монетку, прежде чем войти к нему, – сказал Галлен, демонстрируя Чуге сверкающий талер.

– Ладно, договорились, – кивнул тот. – Пошли.

С этими словами он задул лампу и открыл узкую дверку, через которую они с Галленом вышли сначала в чулан с ведрами, вениками и вонючими тряпками, а потом к лестнице.

– Иди за мной, – сдавленным голосом произнес Чуга и стал подниматься по лестнице. Только тут, при ярком свете, Галлен разглядел очередного проводника и понял, что тот одет в лакейскую ливрею, правда, давно не стиранную.

– Он там один, без охраны? – тихо спросил Галлен. Из игровой комнаты слышались голоса.

– С охраной. Один человек стоит у его двери, невысокий такой.

– Крепкий, с мордой, как у быка?

– Точно!

Они остановились. Галлен раздумывал, как сделать, чтобы помощник не успел предупредить Лефлера.

– Тебе придется его отвлечь, – сказал он Чуге.

– Хорошо, я попробую.

Они прошли следующий пролет и остановились перед выходом в коридор.

Пахло цветочными притирками, мятными леденцами и ванилью. Эту часть «Красного колеса» занимали девицы.

Слышно было, как они играют на лютне и поют на два голоса, а пьяный мужчина пытается им подпевать.

– Это там, где поют? – шепотом спросил Галлен.

– Нет, в другой стороне – за углом.

– За углом – это хорошо. Иди первый.

Деревянный пол в коридоре немного поскрипывал, но шум шагов скрадывали ковры. Стены были задрапированы поблекшей желтой тканью, а под потолком висели лампы в стеклянных пузырях с бронзовой оплеткой.

Из-под двери одной из комнат струился дурманный дым, отчего у Галлена стало горько во рту.

Дойдя до угла, он остановился и пропустил вперед Чугу. Затем осторожно выглянул и увидел личного охранника Лефлера, которого помнил по фаршету.

Шляпа сдвинута на затылок, руки сплетены на груди, меч при нем. Стоит и слушает, как его хозяин забавляется с красоткой.

Сколько тут шагов – пять или больше?

Чуга прошел мимо него, затем обернулся:

– А ваш господин будет доигрывать партию или как, а то внизу его уже…

Договорить Чуга не успел, отскочил в сторону, когда рукоять кинжала обрушилась на голову часового.

Галлен успел подхватить его и осторожно опустил на пол, однако было уже поздно.

– Короб! – послышалось из-за двери. – Короб, что там у тебя?

Галлен выхватил из рукава меч и, присев на корточки, толкнул дверь, а как только она распахнулась, кувыркнулся по полу, потеряв шляпу.

На широкой кровати взвизгнула девица, Лефлер перекатился к окну и быстро поднялся, нацелившись в Галлена из ножен.

Тот прыгнул в сторону, стальное жало впилось в стенку комода.

– Модная вещица да, Лефлер? – усмехнулся Галлен и, подскочив к кровати, ударил визжавшую девицу по скуле. Она лишилась чувств, в комнате стало так тихо, что слышно было, как тяжело дышит Лефлер.

Он был бос, в одном исподнем и держал в руке меч.

– Возьми кинжал, мне не нужна легкая победа, – сказал Галлен, обходя кровать.

– Ты хочешь драться? Зачем? Я дам тебе золота – и разойдемся. Ты согласен, Эрик фон Галлен?

Галлен не отвечал, продолжая двигаться к Лефлеру.

– Но ведь ты же работаешь за деньги, приятель!

– Я работаю за деньги, но есть еще одно обстоятельство…

Галлен шевельнул запястьем, и из его рукава выскользнул круглый золотой диск на цепочке.

– Это и есть стрела Габинчи? – после некоторой паузы спросил Лефлер.

– Да, это она, – ответил Галлен и, подцепив кинжалом горшок с водой, метнул его в противника. Затем сделал стремительный выпад, Лефлер его отбил, но упустил из вида кинжал…

Один удар, и полковник сполз по стене – дело было кончено.

Галлен вытер кинжал о простыню, подошел к двери и выглянул в коридор. Там стоял один только Чуга с белым, как полотно, лицом.

– Вы… вы забыли дать мне талер… – прошептал он синими губами.

– Извини.

Галлен достал монету и бросил Чуге. Тот ловко поймал ее и тотчас ожил, на его лицо вернулись краски.

– На крики никто не прибежит?

– Кроме меня, никто, ваша милость. Тут часто кричат.

– А где этот? – Галлен указал на место, где лежал Короб.

– Я его в пустой апартамент перетащил, а меч и кинжал – спрятал.