Ахэнне - Mortal Kombat: Icedpath

— Я больше не Лин-Куэй, — негромко проговорил он. — И достаточно об этом. Рэйден поручил мне разыскать тебя и остальных Защитников: время Сбора пришло.

Лю Кэнг всмотрелся в лицо врага… не-врага. Союзника. Уродливый шрам, пересекающий правую часть лица, докладывал о многом: Лю слышал — такими, магически незаживающими — метят отступников в Кланах, подобных Лин-Куэй.

Что ж. Саб-Зиро не лгал.

— Прости, — опустил глаза Чемпион. — Прости, что заподозрил в тебе врага.

Саб-Зиро не среагировал.

Лю Кэнг обернулся к руинам. Почему-то злоба, заросшая полынь-травой и лишайником искусственного забвения, снова воздвиглась. Злоба — пламя, что прожигает любой самообман.

Турнир откроет карты. Турнир выхлестнет и огонь, и лед… Лю осознал, что не один он ищет расплаты, справедливости…

(ну хоть что-то ж должно быть на этом чертовом Турнире, кроме боли и смерти?!)

Саб-Зиро возвышался безмолвной неподвижной фигурой в паре метров от Лю. Он ждал. Он в свою очередь думал о Смертельной Битве, о брате, не вернувшемся с первой. О себе.

(и о том, кто обещал последовать — но не сумел… не по своей воле)

Он провел рукой по щеке. Шрам напоминал о всяком, но чаще — о Смоуке. Он скомандовал себе не открывать данную дверь, ибо она сходна с коростой язвы.

А еще он изучал Чемпиона.

Лю Кэнг. Имя, звучавшее ругательством в устах Глав Клана. Сам Саб-Зиро никак прежде не относился к Чемпиону — вследствие малоэмоциональности и нежелания делать каких-либо выводов без личного опыта. Теперь же он симпатизировал молодому Посвященному (или просто — воину?) Света. Саб-Зиро воспринимал Свет — непримиримой самоуверенной Стихией, но сей юноша сумел признать свою неправоту. Следовательно, он не один из героев-в-белых-доспехах — палачей, лишенных сомнений — и совести, уверенных, что "дурную траву рвут с корнем", а оступившемуся кара — гибель. Он — не судия. Живой. Человек.

А еще — его дух так же затронут тлением горя.

Разрушенные, осевшие колонны, некогда горделивые и прекрасные, объясняли темную расщелину в Воине Света.

Лю переживал потерю гораздо более явно, ярко и негасимо, чем он, Саб-Зиро… Аловатые, подобно закату, лучи сочились из растерзанной

(где — справедливость?!)

души. Саб-Зиро осязал их. Наверное, потому что испытывал аналогичное.

На Смертельную Битву не призывают счастливых. Так сказал ему Крыло, Мастер Левитации — когда брату пришло изукрашенное виньетками приглашение. Не завидуй. На Смертельную Битву счастливых не призывают.

Он и не завидовал.

Зато теперь сам идет этой дорогой.

— Ну, пошли, а? — Лю Кэнг неправдоподобно уверенно отвернулся от руин. Явно выкрикивая: "Не оглянусь!".

Саб-Зиро кивнул.

…Они брели через сонную деревушку, через невысокие горы, поросшие ельником и какими-то кисло пахнущими кустами. Лю Кэнг, смущенный обществом теоретического врага в качестве союзника, пытался загладить грубость разговором, но быстро сообразил: собеседник из Саб-Зиро — никудышный. Очевидно, экс-Лин-Куэй почитал слова чем-то вроде неприятной необходимости и избегал их со всем рвением.

— Рэйден сказал, что встретит нас?

— Не знаю, — задумчиво ответил Саб-Зиро. — Вряд ли. Он ведь бог.

— Я не собираюсь плыть на Шимуру на Шэнг-Цунговой калоше, — объявил Лю. — Или что-то в таком роде!

— У нас есть выбор?

Лю Кэнг проглотил остаток фразы. Убийственная (ледяная!) логика. Потрясающе.

— Кстати. Тебе известно, что Шэнг-Цунг жив? — Лю Кэнг обогнал Саб-Зиро. По его мнению, можно и ускорить темп, размеренная неторопливость движений Саб-Зиро диссонировала с ответственностью момента. — Император оживил его.

— И это уничтожило твой подвиг? — издевки не прозвучало. Вопрос, лишенный оттеночной окраски.

— Плевать на титул Чемпиона, плевать на подвиг… Негодяй вновь ворует души, Кунг Лао показывал мне города… кое-где уже не осталось никого, и их заполонили порождения Внешнего Мира.

Саб-Зиро вспомнил о Месте Смерти и "картинках" Рэйдена. Наглядная демонстрация подействовала и на него, чего уж говорить о впечатлительном воине Света…

— Для этого Боги и Избрали нас, — Саб-Зиро с кошачьей ловкостью слез с отвесного края оврага, слишком высокого, чтобы просто спрыгнуть. Внизу открывался вид на речушку, потоки воды вели к водопаду и гроту внутри него. Саб-Зиро смутно припомнил инструкции Рэйдена: кажется, сюда.

Лю последовал за ним. Его координаты совпадали. Кунг Лао упоминал о гроте, точно.

Холодная вода заставила его поежиться, он с обидой посмотрел на Саб-Зиро, коим данный "душ" воспринимался чуть не кипятком. Капли, попадая на тело Посвященного Холода, застывали. Стуча зубами, Лю мужественно зашагал под речным водопадом.

Внутри грота вросла в недра планеты дверь. Каменная, застланная зеленым мхом и ракушками. Суетились мелкие рачки.

— Ты предлагаешь сдвинуть эту глыбу? — с сомнением перевел взгляд с десятитонного валуна на себя и спутника Лю Кэнг.

— Я не знаю, — ответил Саб-Зиро.

— Но у нас нет выбора, — закончил Лю. Впрочем, Рэйдену он доверял безгранично.

Они одновременно прижали ладони к скользкому камню, и тот поддался неуловимому усилию извне, рассыпаясь песчаной, сухой крошкой.

— Магия, — прокомментировал Саб-Зиро, запрыгивая в открывшийся проем.

"Стоило ли покидать город, чтобы возвратиться сюда?" —

Саб-Зиро узнал Сан-Франциско моментально. Они спроецировались в противоположном конце его — фешенебельном, обиталище не бедных комиксистов, а избранных Фортуны, но очертания слишком черными руническими письменами отпечатались в нем.

Он незаметно для Лю вздрогнул.

Сосредоточился на задании.

Мелькали дорогие автомобили, несхожие с обшарпанно-нахальной "тойотой", чужие, лакированные.

Лю Кэнг выразительно фыркнул. Инстинктивная неприязнь к "важным шишкам".

— Нам тут не рады, — с отвращением к вызывающе-богатым машинами, домам и палисадникам выдал Лю. — Хотя, я догадываюсь, за кем мы заявились… А, ты мистера Суперзвезду не встречал, не так ли?

— Нет.

Саб-Зиро подсчитывал шансы проскочить незамеченным в мощно снаряженные сигнализацией и собаками дома. Не так и сложно, для него, во всяком случае. Но проверять каждый особняк?..

Что за дурацкие шуточки в виде перманентной телепортации из Китая в Америку?

Вместо ответа Лю выскочил на середину трассы, наперерез очередному приземистому изящному "ягуару". "Ягуар" завилял, сбиваясь куда-то в чужой забор, Лю же снова кинулся навстречу.

Шины высекли из отмытой шампунем улицы сноп искр, и "ягуар" наконец-то остановился. Из машины с явным намерением начистить физиономию всем подряд показался один из тех, кого терпеть не мог Смоук — смазливый парень в модельном костюме и невообразимых по стоимости солнцезащитных очках (зачем они ему понадобились ночью, не понял даже недолюбливающий солнце Саб-Зиро).