Андрей Круз - Земля лишних. Новая жизнь

— Охотно верю. Ты все понял? — толкнула меня в бок Мария Пилар.

— Быстрей бы уж… — шепнул я ей прямо в ухо и обнял за плечи. — Капитан, а я хотел бы еще вопрос задать вам… А как здесь навигация вообще осуществляется? Звезды же совсем другие?

— По компасу, основным звездам, которые уже описаны, и главное — по радиомаякам. Они по всему берегу залива и обжитым берегам океана разбросаны. Работают они с разным сигналом, а у меня есть таблица. Видите? — постучал он пальцем по большому прямоугольному экрану, на котором ярко светились две пульсирующие точки. — Мы сейчас имеем на правом траверзе маяк в Форт-Линкольне, а вправо двадцать градусов — маяк Зиона. Углы на маяки нам теперь известны, расстояния между маяками известны всем, есть в таблицах. Немного тригонометрии — и мы определились по координатам. А так, без маяков, разумеется, далеко не уйдешь. Раньше ходили только в каботажные рейсы, я застал те времена. А в открытое море здесь ходят лет пять, не больше. И нормальные лоции появились не раньше, чем года четыре назад.

— Вы говорили, что вы уже десять лет здесь. И как раньше ходили? — спросила шкипера Мария Пилар.

— Я же говорю — каботажными рейсами. — Видя непонимание Бониты, Соуза разъяснил: — Постоянно ввиду берега, ориентируясь по нему. Поэтому до того берега Большого залива не ходил ни разу в те времена — или заблудился бы, или просто не хватило бы топлива. Только самолеты летали. Когда англичане начали обустраиваться там, на Мысу и в Индии, они поставили первые радиомаяки. Еще американцы на свои деньги поставили радиомаяки в халифате в нескольких местах после того, как оттуда начали нефть возить. Теперь можно ориентироваться, так что стали мы и туда ходить — как сейчас, например.

— А острова как обозначены? Их же здесь немало.

— Дикие острова никак не обозначены, а все цивилизованные — прекрасно видны. — Он ткнул пальцем в разложенную карту: — И орденские, и американские, и британские — везде мощный сигнал, никаких проблем. На орденских островах даже по несколько — чтобы легче было расстояние определять. У них пятидесятимильная зона запретная.

— Стрелять будут?

— Сразу не будут, разумеется, — ответил Соуза. — Все же случается, что кто-то заблудился, например. Сначала предупредят по радио, потом подойдет сторожевик и вежливо попросит удалиться. Заплутавшегося могут даже проводить.

— А в шторм как? В сезон дождей? Тоже патрулируют?

— Нет, разумеется, — покачал он головой. — Но и психов нет, чтобы в сезон дождей по морю ходить. Доживете до сезона — сами увидите.

Второй день плавания больше напоминал круиз, точнее — чартерный рейс на яхте. Индиец Джо, или как там его звали на самом деле, оказался отличным коком, поэтому и ужин предыдущего вечера, и завтрак сегодняшнего были выше всяких похвал. Бонита в купальнике развалилась в шезлонге на носу шхуны, отвлекая шкипера от прямых обязанностей по ведению судна, остальной народ, включая меня, отдыхал, а точнее — бездельничал, поэтому, когда тощий высокий брюнете бородкой — Пако, помощник капитана, предложил публике развлечься рыбалкой, Дмитрий с Раулито и двумя из братьев очень оживились.

Я сразу предупредил, что они могут хоть китобойным промыслом развлекаться, но если кто-то из них порежет руку леской — я, слава богу, хорошо знаю, что такое морская рыбалка с борта судна на крупную рыбу — или получит другую травму, которая помешает ему выполнить боевую задачу, — лучше пусть сам прыгает за борт. В любом случае участь потерянного в море среди акул будет лучше, чем та, которую я ему уготовлю. Кажется, мне поверили, но от своей дурацкой затеи не отказались.

Активно помогать рыболовам взялся механик Тим, хотя сама рыбалка отличалась редкой незамысловатостью — сначала на здоровенный крючок намотали хаотично нарезанную белую полихлорвиниловую изоляцию от электрического провода и забросили крючок за корму. Ждать пришлось минуты три, не больше. Плетеная леска задергалась, и Тим вытащил на палубу полосатую, как тигр, рыбу килограмма в три весом.

— Это что за рыба? — полюбопытствовал я.

Ответ Тима можно было перевести как «долбаный полосатик», но я не уверен, что ругательство было обязательной составной частью названия рыбы. Как выяснилось в дальнейшем, судьбой этой рыбы была вовсе не сковородка, а крюк побольше, где она превращалась уже в «долбаную приманку». И уже этот крюк, в комплекте с цепным поводком и жуткой толщины леской, и был основной рыболовной снастью.

Впрочем, процесс ловли большой рыбы тоже не занял больше пяти минут. Леска рванулась в сторону, за кормой вскипела вода, все закричали, загомонили, пытаясь разглядеть, что же такое «клюнуло» на трехкилограммовую приманку. В пене и брызгах мелькнул темно-серый блестящий бок, затем белое брюхо, огромный хвост с серповидным плавником ударил по воде с такой силой, что брызги долетели до палубы судна.

— Здоровая тварь! — закричал Дмитрий.

Раздался звонкий щелчок, леска ослабла, и вода успокоилась — лишь следы от наших винтов немного баламутили поверхность воды.

— И кто это был? — невинно поинтересовалась Мария Пилар, подошедшая ко мне сзади.

Тим оповестил окружающих, что это была «долбаная акула», и что она была такая «долбано здоровенная», что мы не имели ни единого «долбаного шанса» ее вытащить. Придется теперь ловить еще одного «долбаного полосатика», чтобы повторить все заново.

Неожиданно в спор вмешался Пако и сказал, что Тим может оставить свои мнения при себе, а то, что оборвало леску, к акулам ни малейшего отношения не имело. Приманку схватила «реактивная рыба» — очень большая, подчас под четыре метра, массивная, формой тела напоминающая нашего тунца и разгоняющаяся до невероятной скорости. За счет особых полостей она пропускает через себя воду, создавая при необходимости дополнительную тягу по принципу водомета. Единственное различие с земным тунцом составляет голова рыбы — конической формы, покрытая панцирем, которую «реактивная рыба» использует как таран, буквально вышибая дух из своих жертв. После чего голова разделяется почти пополам гигантской пастью, усаженной острейшими зубами, и рыба рвет оглушенную добычу на манер акулы.

Я оставил людей ловить «долбаных полосатиков», а сам пошел к капитану на крышу надстройки — на открытый ходовой мостик. Капитан сидел в своем кресле, глядел на горизонт, судно шло на автопилоте.

— Доброе утро, шкипер, — поприветствовал я Соузу.

— Доброе утро, — откликнулся он. — Как вам у нас на борту?

— Если бы не задание, с удовольствием провел бы с вами неделю-другую, — честно признался я. — Мне много приходилось работать в море на таких судах, сейчас просто ностальгия накатила. Где мы сейчас?