Андрей Круз - Земля лишних. Новая жизнь

— Сеньор Браун… — вкрадчиво обратился к нему Соуза. — Может быть, об этом стоит напечатать еще и в газетах? Чем бы я ни занимался в той жизни и на кого бы ни работал, половину заказов в этой жизни я получил от вас. И они вовсе не были заказами на организацию рыбалки для бойскаутов. И ваши одежды теперь совсем не такие белые, как раньше. Если вы не будете ворошить мое прошлое перед незнакомыми людьми, то я буду помалкивать о вашем настоящем.

Пока капитан произносил сию отповедь, его рука как бы случайно переместилась к кобуре. И выражение его глаз начало меняться из выражения «ехидное» в «убил бы на фиг».

— Ладно, ладно, — тихо сказал Смит. — Хватит об этом.

Было видно, что Соуза и Браун друг друга недолюбливают, мягко говоря, но на Смита неприязнь капитана вроде как не распространялась. Капитан хмыкнул и поднялся по трапу на ходовой мостик, решив не продолжать диспута.

— Так, господа, прошу немного внимания, — громко объявил Смит. — Довожу до сведения график движения. Ближайшие двое суток мы будем идти к точке рандеву, поэтому все могут расслабиться и получать удовольствие от морской прогулки, если, конечно, у вашего командира нет других планов. Ожидание в точке рандеву составит около суток, но может быть, и меньше, поэтому прошу быть в готовности к двадцати четырем ноль-ноль среды, то есть — послезавтра.

— Самоподготовка — по необходимости, — лаконично закончил я речь Смита.

Едва все расселись пить кофе, сервированный индийцем Джо, как в кают-компанию вошел парень очень маленького роста, короткостриженый, с торчащим надо лбом ежиком и длинными бакенбардами, выпячивающий грудь и задирающий подбородок, чтобы казаться сильнее и выше. Руки его по локоть были измазаны в плохо отмытом машинном масле, от одежды шел стойкий запах солярки. Под кофе — самое оно. Он подошел к трапу на ходовой мостик, постучал ладонью о перила и крикнул по-английски:

— Долбаный дизель в порядке! Можем трогать, шкипер.

Впрочем, вместо «долбаный» на самом деле он сказал «fucking», которое у него прозвучало как «фукин», что свидетельствовало о том, что данный человек, скорее всего, и носил имя Тим, и прибыл в этот мир он с острова, почитающего Святого Патрика, знаменитого скалами Мохера, зелеными лугами, плохой погодой и оделившего мир пивом «Гиннесс».

— Понял, Тим! Спасибо! — крикнул шкипер Соуза с мостика, и практически сразу мы услышали звук включившегося зажигания.

Спаренные дизели зарычали, распространяя вибрацию по всему корпусу судна. Тим махнул рукой и так же гордо прошествовал мимо нас к трапу, ведущему на жилую палубу экипажа, оставив в воздухе лишь неистребимый запах солярки, начисто перебивший аромат хорошего кофе.

По палубе за окнами надстройки пробежался Джо, заодно выполнявший обязанности палубного матроса, повозился с канатом на корме, после чего начал собирать его в аккуратную бухту. Дизели рыкнули чуть настойчивей, было слышно, как под кормой забурлила вода, и «Нинья» тронулась с места. Мелкие волны захлюпали по скулам корпуса, судно слегка накренилось на повороте, обходя деревянный пирс.

Капитан рулил по тесному порту уверенно, обходя пришвартованные там и сям баржи, какие-то небольшие суда, стоящие под погрузкой. Ближе к выходу из гавани стояли два совсем небольших, метров по двадцать, патрульных катера с автоматическими пушками на носу и корме. Я попытался классифицировать их, но не смог. Такое ощущение, что аналогов в Старом Свете не существовало. Скорее всего, эта конструкция была разработана исключительно под потребности жизни в Новой Земле. Небольшой размер, пушки и никаких ракет. Ракеты для Новой Земли дороговаты, а стрелять здесь часто приходится.

Показался край волнолома с небольшим маяком на нем и антенной радиомаяка. Наш траулер обогнул стенку, образованную наваленными валунами, и вышел в открытое море, точнее — в Большой залив. Хотя, если честно, заливом назвать это было сложно — размерчиком залив был во всю Средиземку.

В правую скулу корпуса ударила небольшая волна, судно покачнулось. Капитан прибавил ходу, и траулер, немножко осев на корму, начал набирать ход. Плеск бьющихся в корпус волн стал чаще, но судно пошло ровней, теперь уже просто разрезая мелкую волну форштевнем.

Бонита кивнула мне в сторону ходового мостика и тихо спросила:

— Поднимемся, посмотрим?

— Пошли.

Капитан Соуза сидел на высоком вращающемся кресле с прямой спинкой и округлыми подлокотниками, перед ним на наклонной панели светились несколько экранов и три группы циферблатов. Большое никелированное рулевое колесо замерло в одном положении — видимо, судно управлялось автопилотом. Справа от капитана из отдельного ящика торчали рычаги машинного телеграфа… или это на больших кораблях телеграф, а на таких — сектор газа? А черт его знает, не учили меня морским премудростям.

Из больших окон ходового мостика открывался вид на задранный нос судна, слегка покачивающийся относительно горизонта на встречной волне. Солнце понемногу шло к закату, опускаясь к морскому горизонту справа от нас.

— Не возражаете, капитан? — спросила Соузу Бонита.

— Ни в коем случае, сеньора, — перешел на испанский Соуза. — Что вас интересует?

— Все. Я еще ни разу в этом мире не передвигалась по воде.

— Вот уж в этом, поверьте мне, никакой разницы вы не заметите, — улыбнулся он. — Вода в том свете и вода в этом — абсолютно одинаковы. Только в этом свете погода гораздо более предсказуемая, чем в том.

— А сводки погоды здесь бывают для тех, кто в море? — спросил я шкипера.

— Ну если это можно назвать сводками… — усмехнулся он. — Но с уверенностью в девяносто девять процентов могу сказать, что до конца этого месяца, еще месяц и первые две недели следующего погода будет такая же, как сейчас. А вот потом мы встанем на прикол на целых три месяца — сто двадцать дней.

— Постоянно непогода? — уточнил я.

— Не постоянно, но очень часто штормит. Шторм начинается быстро, и слабым он не бывает. Не были еще в этом мире в сезон дождей?

— Нет еще, — покачал я головой.

— Мерзкое время. — Шкипер поморщился брезгливо. — Постоянный дождь, только меняется с сильного на очень сильный. И постоянный ветер. Солнца нет, земля раскисла, в море волнение или шторм. Люди сидят по домам. Конвои не едут никуда, поезда ходят всего раз в неделю, самолеты не летают. Жизнь существует внутри городов.

— А вы как проводите время? — спросила Бонита.

— А я женат, между прочим, прекрасная сеньора, — посмотрел на нее Соуза. — И у меня двое детей, которые живут в Кадизе. Мы ставим судно на прикол на три месяца, и я, с вашего позволения, живу в кругу семьи. Фрахта нет, заказов нет, что за год заработал — то и тратим. И еще добавлю, что если у человека есть любимая женщина, хорошие дети и нормальный дом, то сезон дождей вовсе не так уж плох, поверьте мне.