Андрей Круз - Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя.

Впереди нас ожидала дорога протяженностью в пять часов, покуда мы минуем все пять Баз, углубимся в саванну на побережье и устроимся в лагере. Несколько раз навстречу нам проезжали парные орденские патрули на бронированных «хамви». В другой ситуации они, скорее всего, не удержались бы от проверки — очень уж наша компания напоминала хорошо экипированную банду, — но Смит должен был предупредить местных вояк о нашем появлении и дать наше описание. Что он, видимо, и сделал, потому что патрули несколько раз проезжали мимо, не задерживаясь.

Много раз навстречу попадались машины с новоприбывшими в Новую Землю людьми — видать, сегодня каналы работали без перебоев и с максимальным напряжением. Особенно меня впечатлил бухающий сабвуфером и гремящий рейв‑музыкой черный «гелендваген» с московскими номерами и двумя совершенно пьяными короткострижеными мордами внутри. Такое впечатление, что они свернули сюда прямо с московской улицы по ошибке, а ехали куда‑нибудь в ночной клуб. Прошла навстречу колонна из десятка новеньких УАЗов в простейшей военной комплектации, но не защитного, а светло‑серого цвета. Наверное, просто для продажи гонят, тем более что РА ими не пользуется — предпочитает убийственно надежные бразильские «бандейранте» и экономичные «Нивы» на посылках. В каждом из уазиков был только водитель — значит, машины шли до Порто‑Франко, где уже должны были влиться в какой‑то конвой. С ними ехали два газовских «егеря» — полноприводных грузовика на высоких колесах, с пятиместной кабиной и кузовом‑кунгом, и «вепрь» — такой же внедорожный автобус.

Затем прошли четыре новеньких грузовика «татра» — видимо, с восточноевропейского направления. Прошел навстречу по железке поезд из трех пассажирских вагонов и примерно десятка платформ, груженных всевозможной техникой, в основном — строительной, и какими‑то ящиками. Прокатила маленькая колонна из пяти различных американских пикапов, груженных тюками горой, в которых сидели люди, внешне больше всего похожие на фермеров. Причем эти ехали целыми семьями — видать, тяга к освоению новых земель у американцев еще из крови до конца не выветрилась.

Дважды над дорогой пролетали вертолеты. Сначала прошли два пузатых российских Ка‑26, идущих парой, явно после капиталки, судя по девственно‑чистой окраске даже без знаков принадлежности. Не было на них и бортовых номеров, которые пока еще просто здесь не появились и появляться не собирались. Для аэродромных служб достаточно было позывных, которые летчики сами себе присваивали и меняли, когда считали нужным. Впрочем, автомобильные номера и такая формальность, как регистрация транспортных средств, здесь тоже пока не прижились.

Затем дважды, попарно, пролетали американские «Робинсоны Рэйвены» — двухместные двадцать вторые модели и четырехместные сорок четвертые. Хороший вертолет, главное преимущество которого — заправка обычным бензином: американцы на нем отличный бизнес делают в Новой Земле, причем совершенно заслуженно. Несколько раз поодиночке пролетали легкие самолеты.

Затем однажды промчалась над дорогой пара пятнистых MD‑500 — небольших военных вертолетов, известных как «Defender», один с подвесными «миниганами», а второй с блоками НУPC по бортам — эти патрулировали дорогу в честь оживленного движения.

Я уже знал от Светланы, что возле Баз есть еще и небольшой аэродром с «воротами», через который заталкивают полуразобранные самолеты, которые затем собираются в ангарах, оснащаются местной «авионикой», если это так можно назвать, и вылетают дальше своим ходом, поэтому и не удивлялся изобилию всего летающего.

Вообще сегодня на этой дороге было оживленно, что производило приятное впечатление — этот мир развивался, жил, пополнялся людьми, сюда везли технику, и что самое интересное — лишь малая часть его уже была немного освоена и редко заселена людьми.

Мы двигались по дороге около пяти с половиной часов — только с одной краткой остановкой по уважительной причине. Постепенно слева от нас проплыли и остались позади поочередно Базы по приему переселенцев и грузов «Северная Америка», «Россия и Восточная Европа», «Западная и Центральная Европа», «Южная и Латинская Америка», «Юго‑Восточная Азия и Китай», «Япония, Корея и Океания». Вообще названия этих Баз были довольно приблизительными. Например, австралийцы и новозеландцы прибывали в этот мир через «Западную и Центральную Европу», и восточноевропейские страны неславянского происхождения, такие, как Венгрия и Румыния, и даже Молдавия, тоже шли через эту же Базу, в то время как те же чехи, поляки и остальные славяне прибывали через «Россию и Восточную Европу». Вьетнамцы шли через Базу «Япония, Корея и Океания», хотя сама страна была самой что ни на есть Юго‑Восточной Азией.

В свое время я спрашивал у Светланы, почему так странно распределены направления, и объяснение оказалось простым, как мычание. Изначально существовали несколько базовых направлений, а когда количество «ворот» стало увеличиваться, то их придавали той или иной Базе почти произвольно, руководствуясь лишь равномерностью распределения грузопотока и прибытия людей, — отсюда и такие на первый взгляд странные решения.

После того как мы проехали Базы, и без того не слишком ухоженная грунтовая дорога приобрела выраженные следы запустения. Сюда люди ездили редко — не то направление. Единственными посетителями этой территории были только редкие охотники из числа проживающих на Базах. Больше здесь ничего и никого не было.

Примерно в половине девятого вечера мы увидели уже знакомый нам короткобазный «Дефендер 90», стоящий на бугре возле полузаросшей колеи.

— Опознаемся, — сказал я Боните.

Она кивнула, вышла на связь на согласованной частоте. Так и есть, Браун изображает комитет по встрече. Связавшись, он предложил следовать за ним и резко свернул в сторону океана, пробираясь прямо по траве меж плоских холмиков. Его старый след еще не успел расправиться окончательно, и было видно, что Браун возвращается по собственной колее.

В этом месте дорога уже изрядно отклонялась от берега океана вглубь саванны, поэтому путь до лагеря занял около пятнадцати минут. Послышался шум прибоя, запахло морем — йодом, сохнущими водорослями. Мы перевалили через заросшую кустарником песчаную дюну и оказались на самом берегу возле разбитого лагеря.

Лагерь был устроен на совесть. Пять добротных четырехместных палаток были установлены на деревянных поддонах, в каждой — по две крепкие складные койки с легкими шкафчиками возле каждой. Еще одна большая палатка выполняла функцию штаба и совещательной комнаты: в ней была установлена школьная доска, стояли раскладные столы и стулья. Отдельно стояла еще одна такая же палатка, где разместилось отделение материально‑технического обеспечения, которое должно было обслуживать радиостанцию, смонтированную на «хамви», кормить нас и нести караульную службу. Ну что же, меньше проблем для нас.