Андрей Круз - Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя.

— Хорошо, — кивнул он. — Тогда чего вы хотите от меня конкретно?

— Въезда на остров с оружием и снаряжением, — заявил я. — Если Бернстайн на острове, то желательно именно в это время. Также возможности не регистрироваться при въезде.

— Это я сделать смогу, — сказал Смит. — Но без регистрации вы не устроитесь в отель, а своего места для жизни у вас нет. И нет транспорта. Если вы возьмете его в прокат, то вам опять понадобится предъявлять Ай‑Ди. Или вы рассчитываете управиться со всеми делами так быстро?

— Я могу позволить себе «засветиться», — ответил я. — Остальным это не желательно. Я могу взять машину в прокат — нет проблем. Насколько мне помнится, на острове есть виллы, сдающиеся в аренду?

— Да, — подтвердил Смит. — Они чаще всего принадлежат отелям.

— Очень хорошо, — кивнул я удовлетворенно. — Если я дам вам имя и номер Ай‑Ди, сможете ли вы в нужный момент забронировать такую виллу? А еще лучше — две?

— Смогу. Но если вы что‑то серьезное натворите на острове, вы поставите меня под удар.

— А от лица вашего отдела специальных проектов вы можете это осуществить?

— Разумеется, но тогда… Ну да, верно. Мисс Беляева санкционирует?

— Санкционирует Родман, — улыбнулся я. — Точнее, уже давно санкционировал, только не знает об этом.

— Это самый лучший вариант, — усмехнулся Смит. — Когда вы хотите это сделать?

— Чем быстрее, тем лучше, но хотелось бы, чтобы помимо Родмана нас мог встретить и Бернстайн.

— Куда вы их потом? — спросил он.

— С Родманом зависит от ряда обстоятельств, а Бернстайна хотелось бы подарить британцам, — ответил я. — Если удастся захватить видео со сценами, где он убивает девушек. Среди них есть девушки из Британской Индии.

— А халифаты? Насколько я понял, арабки тоже проходили через его руки? А там вообще приговоры заковыристые — Средневековье в разгаре, — проявил Смит кровожадность.

Действительно у правителей халифатов насчет казней фантазия работала хорошо. Разрывание пополам и сварение заживо были еще не самыми жуткими. Но…

— Нам не понятны его связи с халифатами — возможно, что они его и пальцем не тронут, — ответил я Смиту. — Все же халифаты и Ичкерийский Имамат — главные поставщики опиума, а Родман с Бернстайном — главный канал сбыта. Местный рынок и десятой части такого количества дряни не поглотит. Да и нет никакой уверенности, что убийство рабыни ради развлечения они вообще сочтут преступлением. А вот британцы его повесят с вероятностью в сто процентов. Вот и пусть висит.

— Верно, — кивнул Смит. — С этими ребятами из халифатов ни в чем нельзя быть уверенным. Они сами торгуют рабами. А от дагомейцев откупиться проще простого. Надо только придумать, как мне отследить прибытие Бернстайна.

— Следует ли мне считать, что вы приняли мое предложение? — переспросил я у него.

Смит усмехнулся:

— Считайте, что мы достигли соглашения. — Он отсалютовал мне бокалом с пивом. — Мне не жалко Родмана, мне хочется казни Бернстайна, мне хочется оставить эту поганую работу, я не хочу участвовать в торговле наркотиками, более того — я хочу ее разрушить, и мне есть чем заняться в этом мире, если у меня будут деньги. Мой единственный друг, который всю жизнь боролся с наркотиками, погиб здесь, выполняя задание наркоторговца. Давайте займемся деталями.

г. Сальвадор, 2006–2008

Суверенная Территория Техас, г. Аламо

22 год, 9 число 10 месяца, суббота, 09.00

Утром следующего дня мы вылетели в Аламо. Настроение у нас было более чем бодрое — я рассказал Боните все подробности своей встречи со Смитом. С какого угла ни смотри, какими словами ни называй, но Смит перешел на нашу сторону. К нашему счастью, Родман оказался настолько мерзкой фигурой, что по‑настоящему сохранять ему верность мог бы лишь последний подонок — из числа тех, какие встречаются редко. А большинство сотрудников Ордена набрано в основном из относительно нормальных людей, пусть даже излишне зацикленных на карьере и достижении цели любыми средствами. Спать с начальницей‑лесбиянкой за должность и подсиживать сослуживцев — это совсем не то же самое, что торговать наркотиками и поставлять молодых девушек убийце‑извращенцу.

Поэтому я знал, что новая информация, полученная от Хоффмана, пленных Диджуни и Володько, все приключившееся с нами послужит прекрасной дополнительной мотивацией для Светланы, когда мы увидимся с ней и когда я попрошу ее о помощи.

Насколько я успел понять Светлану, для нее это было бы настоящей «сверхмотивацией». А если учесть еще и немалые деньги, которые я рассчитывал извлечь из сейфа Родмана и разделить между ней, Смитом и собой, то чистота помыслов в борьбе с врагом поднималась для моих новых союзников на недосягаемую высоту. Одно дело играть против собственного босса лишь для того, чтобы занять его кабинет, и другое дело — бороться за его кабинет еще и с благородными целями. И не бесплатно. Цинично? Ну есть немного, не без этого, но так уж я смотрю на вещи. Лучше всего, когда высота помыслов влечет за собой еще и материальную выгоду.

Погода была потрясающей, самой что ни на есть летной, в небе не было ни одного облачка, заправленный и проверенный перед вылетом самолет нее нас в Аламо бодро и радостно. Джей‑Джей экономила не топливо, а время, поэтому мотор отдавал семьдесят пять процентов мощности вместо обычных пятидесяти пяти, и весь путь до Аламо занял у нас всего четыре часа с небольшим.

Джей‑Джей посадила «сессну» плавно, как на перину, подрулила к обычному ее месту стоянки, где и заглушила мотор. Мы втроем выбрались из машины, потягиваясь и разминаясь, и к нам на горном велосипеде подъехал среднего роста худощавый мужчина с седой бородой и темным, как старое дерево, загаром. Это и был Уилл Хитфилд, владелец «сессны» и всего аэродрома города Аламо. Мы поздоровались, он поинтересовался нашими впечатлениями от полета и от машины.

— А какие еще могут быть впечатления? Мы успели сделать в несколько раз больше, чем если бы ездили на машине, — ответила вместо меня Хитфилду Мария Пилар.

— Ни пыли, ни тряски, в удобном кресле. Чем плохо? — поддержал я Бониту. — Мечта!

— Видите вон тот «Пайпер Семинол»? Двухмоторный? — Хитфилд показал на стоявший неподалеку небольшой красно‑белый двухмоторный самолет.

— И что? — спросил я.

— Это самолет моего приятеля, — ответил Уилл. — Самолету восемь лет, он в прекрасном состоянии, все время в одних руках, а теперь Джим его хочет продать. Хорошая машина от хорошего пилота, несет больше тысячи ста фунтов груза и летает на ста семидесяти узлах почти на восемьсот морских миль. Два «лайкаминга» по сто восемьдесят сил каждый. Хорошая, крепкая машина. И у него есть еще один, десятилетний «Пайпер Арроу», одномоторный, мотор в двести сил, делает почти сто сорок узлов, летает на восемьсот восемьдесят миль, поднимает девятьсот шестьдесят фунтов груза. Состояние хорошее, но у него было два владельца. И еще я знаю один самолет, десять лет, «Бич Бонанза», летает на ста восьмидесяти узлах почти на тысячу морских миль, поднимает тысячу двести фунтов, и у него самый комфортабельный салон, самый просторный, два человека экипажа и четверо пассажиров сидят лицом друг к другу. На мой взгляд, если у вас большая компания — лучший выбор.