Андрей Круз - Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя.

У стоянки прокатных машин на аэродроме нас встретил немолодой дядек, который помог перегрузить наши сумки и чехлы в старый проржавелый «сто десятый» и на нем отвез нас прямо к самолету. От него же я узнал, что жизнь раненного вчера парнишки сейчас вне опасности и врачи обещают ему полную и окончательную поправку. Хорошие новости, порадовался за мальчишку.

За сам самолет я не опасался — в смысле того, что кто‑то сможет повредить его ночью с целью завершить покушение. Эта часть аэродрома очень хорошо охранялась, и рискнувший подойти к чужой машине без сопровождения пилота, скорее всего, схлопотал бы очередь из автомата от местной охраны, тем более что караул несли орденские патрульные.

Мы вылетали на «Сессне Скайлэйн» — той самой, на которой Джей‑Джей привезла меня сюда перед вылетом на Нью‑Хэвен. Нам быстро дали добро на вылет, самолет пробежал по полосе, оторвался от нее, слегка завалившись на левое крыло от налетевшего порывистого ветра, затем выпрямился и пошел вверх. Примерно через час мы вырвались из области непогоды, и встречный ветер быстро высушил мелкие капли с лобового стекла кабины. Еще когда самолет лишь набрал высоту, я спросил у Джей‑Джей:

— Как у вас все прошло там, на острове? Были осложнения или нет?

— Абсолютно никаких, — усмехнулась она. — Смит подъехал к самому самолету, они с папашей вышли из машины и встретили того важного парня, Родмана. Он им даже два пальца не протянул и кто такой Джо, не спросил. Судя по всему, чувство собственного достоинства ему не позволило: был выше этого, так сказать. Они зашли внутрь, а затем Смит вышел наружу и выпустил меня из машины, после чего сам уехал. А я зашла в самолет.

— И как дальше? — затребовал я продолжения рассказа.

— Дальше я уселась рядом с этим вашим Родманом, улыбнулась ему как смогла широко — и сунула ему ствол пистолета в морду, пообещав пристрелить, если даже дышать попытается. Почему‑то он мне решил не поверить и попытался отобрать оружие.

— И как? — заинтересовался я, представив сцену.

На Родмана в поединке против этой девочки я бы ни цента не поставил. И оказался прав.

— Пришлось его долбануть рукояткой по голове и успокоить, — продолжила Джей‑Джей. — Джо тем временем вывел из кабины этого пилота‑педика, с его мальчиком. Мальчика с Родманом мы привязали лентой к креслам, а Джо сказал пилоту, что я полечу с ним в качестве механика и второго пилота. И если тот будет вести себя плохо, он начнет распускать его сожителя на ленты. И с этими словами папаша вытащил свой «ка‑бар» [112]и приложил его к щеке мальчонки.

— Подействовало? — спросил я.

— Еще как, — кивнула она. — Мне даже пришлось пилота успокаивать, потому что у него так тряслись руки, что он не мог штурвал держать. В конце концов мы взлетели, и весь полет в ту сторону мне приходилось его успокаивать, обещая, что Джо его невесту не тронет. Родман очнулся в полете, попытался угрожать, но Джо его быстро угомонил.

— Как?

— А как еще Джо может успокоить? — пожала она плечами. — Двинул того в солнечное сплетение. Тот отдышался, сказал что‑то еще, и Джо повторил экзекуцию. Тут и до Родмана дошло, что лучше просто сидеть молча, как ему и предлагали с самого начала. Так и молчал до точки назначения.

— А как там прошло? — задал я следующий вопрос.

— Все по плану было, — ответила она. — Нас встретили Михаил и Сергей, забрали Родмана и мальчишку.

— Что с ними потом стало?

— Мне не сказали, хоть я и спрашивала, — покачала она головой. — Насколько понимаю, пилот должен был всех везти обратно на остров, а мальчишку оставили там в роли заложника. Родмана сразу погрузили в другой самолет с охраной, и они улетели. А что должны были сделать?

— Попытайся угадать, — намекнул я. — Они же знают в лицо Смита и то, что Смит сыграл на нашей стороне.

— Ох… так нечестно! — возмутилась Джей‑Джей.

Вот именно. Нечестно. Но необходимо. И Джей‑Джей о таких вещах знать теперь не только полезно, но и нужно, чтобы потом не удивляться. А заодно не думать, что вокруг сплошная романтика.

— Возможно, — согласился я с ее возгласом. — Но это правило, и его выполняют всегда. Я хотел, чтобы ты знала, что летчиков на этот раз не убили. Их отдадут под суд за соучастие в транспортировке наркотиков и в работорговле, потому что русское командование решило забрать этот самолет себе, а летчики подтвердят перед судом, что он использовался для преступной деятельности — иначе просто грабеж получится. Они просидят в тюрьме много лет и не смогут выдать нашего агента сейчас. А вообще их должны убить, но при иных обстоятельствах. И если ты хочешь работать с нами и зарабатывать деньги на спецоперациях, то ты должна знать, что мы не «белые шляпы» из кино, а наемники, со всеми вытекающими из этого последствиями. Это понятно?

— Понятно… — вздохнула Джей‑Джей, после чего надолго замолчала.

Ну и хорошо, пусть помолчит. Обдумает. В середине дня мы заправились на аэродроме «подскока», где заодно и отобедали, а во второй половине дня наш самолет прокатился по полосе аэродрома в Аламо и остановился почти у самого трейлера диспетчерской. Там же стоял зеленый «матт» нашего пилота, на который мы перегрузили багаж и на котором она отвезла нас домой. Так и долетели.

Home, sweet home! [113]Как ни банально высказывание, но очень правдиво. Как же хорошо сюда возвращаться издалека, особенно если поездка твоя была совсем не увеселительной. Как приятно снова зайти в дверь, которую ты отпер своим ключом, как приятно бросить сумки на пол в своей прихожей, и как приятно взяться за кофемолку — и вскоре ты чувствуешь аромат только что сваренного кофе. Благодать! И пусть дом был вовсе не такой роскошный, как арендованная вилла на Нью‑Хэвене, но здесь было чудесно. Здесь была Мария Пилар, вся моя. И еще я до завтра не ожидал никаких звонков или известий, так что этот день и эта ночь могли принадлежать нам безраздельно. Заслужили.

Суверенная Территория Техас, город Аламо

22 год, 23 число 10 месяца, суббота, 10.00

В субботу с утра меня разбудили два телефонных звонка. Первый был от Маноло Рамиреса. Он звонил уже из Порто‑Франко, куда они доставили тело брата. Я смог лишь извиниться за то, что не дождался его, но он мне сказал, что слышал о покушении от Саркиса и тоже полагает, что мне нужно было улетать как можно скорее. Еще он сказал, что они попытаются навести справки о том, что же все‑таки произошло, до начала следующего сухого сезона. Больше никаких операций на ближайшее будущее мы не планировали.

Вскоре после Маноло позвонил Владимирский. Оказывается, они с Барабановым намерены быть в Аламо сегодня к вечеру. Я пообещал их встретить, а они, в свою очередь, пообещали позвонить мне сразу же после приземления. В любом случае ожидать их раньше, чем часов через десять, смысла не было.