Вячеслав Шалыгин - Перебежчик

Одна беда, чтобы найти это доказательство, у лейтенанта оставалось крайне мало времени. Судя по обстановке на базе, день «Д» назревал едва ли не с часу на час. Так что получалось, без новой улики буквально завтра могло рухнуть не только расследование, но и вообще все, что составляло для бывшей группы Воронцова смысл существования. Ведь какой может быть смысл, если нет самого существования?

Номера на пятьдесят восьмом этаже гостиницы «Байок Скай» устроили и Грина, и Теану. Да лично Филиппа устроило бы что угодно, лишь бы там имелся душ и бутылка колы в холодильнике. До десяти вечера оставалось не так уж много времени, и скоротать его Грин собирался очень просто. Вздремнуть, поплескаться под душем, а потом повисеть на мысленной связи с Теаной. Теоретически могли бы пообщаться и вживую, но Грин решил не рисковать. Слишком уж щекотливый вопрос он собирался обсудить с виверрой. Вопрос принципиально важный не только для текущего дела, но и для общего осмысления ситуации. Вопрос, ответ на который в перспективе либо гарантировал успех, либо, наоборот, сулил полный провал всему, что задумал Грин и его товарищи.

Теана, видимо, понимала, что разговор с Грином неизбежен, причем именно на эту тему, и состоится он непременно до ужина, поэтому опередила Филиппа. Правда, она все-таки предпочла живое общение. Пришла к Грину в номер, уселась в кресло и терпеливо дождалась, когда Филипп закончит плескаться под холодным душем.

В принципе Грина устраивал и такой вариант, особенно после того, как выяснилось, что абсолютно надежных сетей не существует.

– Я экранировала помещение, – сказала Теана, когда Фил вышел из ванной.

– Опережаете меня на шаг, – Грин взял бутылку колы и уселся напротив. – Чем еще удивите?

– Вы хотели задать мне один важный вопрос…

– Не потому, что по-прежнему не доверяю вам…

– А потому, что это пригодится вам в поисках ключа к решению главной проблемы, – закончила Теана.

– Приятно общаться, когда настроен с человеком на одну волну. Когда ты с полуслова понимаешь его, а он тебя, разговор стелется, как шелк…

– Но я не человек, и то, что мы на одной волне, да еще по одну сторону баррикад, не укладывается в рамки ваших традиций. Вы не понимаете, почему я вдруг решила предать свой вид и помочь людям.

– Скажете, что дело в этом вот взаимопонимании? Со своими сородичами вы не могли найти общий язык, всегда были белой вороной? Да, вы правы, в рамки наших традиций это не укладывается. Всегда должен существовать серьезный мотив. Обида на оттолкнувшее вас общество это слабый мотив. Сомнительный.

– Разве мало людей служат чужакам? Их мотивы зачастую еще слабее. Возьмите любого белоповязочника. Многие из них были вполне довольны прежним обществом, но предпочли его предать из корысти или стремясь приспособиться.

– Вот как раз это мне понятно. Наши предатели нашли себе новое место под солнцем. Нормальное стремление выжить в новых условиях. Даже настоящего провокатора я могу понять. Он не просто приспособился, он еще и отомстил человечеству за какие-то прежние обиды… возможно, еще детские… в таких вещах я не очень разбираюсь, это дело психологов. Но все равно, я могу понять главное – провокатор и белоповязочники перешли на сторону сильнейших. А вот ваш поступок находится за гранью моего понимания. Да и за гранью разумного, с моей точки зрения. Почему вы с нами, Теана? Сентиментальность? Пожалели бедных зверушек, которым грозит тотальное уничтожение? Вы состоите в партии любителей экзотической фауны?

– Скорее в ней состоит Джон. Это он любит изучать аборигенов. Я же не питаю к вам никаких особенных чувств.

– Тогда вообще ничего не понимаю. Вы не любите людей, вы легко предаете виверр и явно презираете серпиенсов. Вас не интересует карьера, вам не нужны деньги, и у вас нет никакого почтения к обеим религиям ваших рас. Смею предположить, что так же холодно вы относитесь и к радостям жизни, вроде чревоугодия, секса или всевозможных развлечений, как реальных, так и виртуальных. Но что в таком случае составляет вашу жизнь, Теана? Ради чего вы существуете? Что или кого вы все-таки любите? Вы ведь не робот, не зомби, не голограмма. Вы живое, разумное существо.

– Вы слишком глубоко копаете, Грин. Вас должен интересовать только один вопрос: почему я помогаю вам, предавая свой вид?

– Почему – вопрос, а все остальное – аргументация ответа, Теана. Без нее вы не сумеете ответить полно и убедительно.

– Хорошо, – Теана вдруг встала и подошла к окну. Некоторое время она стояла, сложив руки на груди и задумчиво глядя вдаль, затем вернулась и опять села в кресло. – Хорошо, Филипп. Я постараюсь дать максимально расширенный ответ. Думаю, вы поймете. Многое вы испытали на себе…

– Я постараюсь, если…

Грин не закончил фразу. Внезапно он будто бы провалился в какое-то странное место, одновременно похожее на просторный дом, заставленный горшками с экзотическими растениями, и в то же время – на ухоженный сад, только под стеклянной крышей. Нахлынувшее наваждение выглядело настолько убедительно, что Филипп едва не протянул руку, чтобы отбросить ветку, колышущуюся у самого носа и перекрывающую значительную часть обзора. Похоже, Теана решила сопроводить свой ответ наглядными иллюстрациями.

– Это виртуальность виверр? – уточнил Грин. – Или мы погрузились в ваши воспоминания?

– Это просто объемный ролик о нашем мире, – ответила Теана, – вы видите Землю-1.

– Это ваше жилище?

– Это типичное жилище офицера планетарной стражи. А теперь подойдите к окну!

– Мысленно или как?

– Как хотите.

Грин поднялся с кресла и подошел к окну. За стеклом он не увидел панорамы Бангкока. Вместо нее по ту сторону прозрачной преграды простиралась подернутая туманной дымкой унылая местность. Серая, безжизненная, исчерченная затейливым, но правильным узором каких-то траншей и испещренная одинаковыми дырами колодцев или ям. В небе, за пеленой дымки и слоем свинцово-серой облачности, угадывалось какое-то свечение. Скорее всего, размытое световое пятно обозначало присутствие на небосводе солнца.

– И все? – невольно проронил Грин. – Небогатый пейзаж.

– Так же выглядят еще двести планет, и еще четырнадцать будут выглядеть так очень скоро.

– В сумме двести пятнадцать. Наша двести шестнадцатая.

– Да, Грин. Вы на очереди.

– Ваши сородичи опустошают захваченные миры и идут дальше?

– Это слишком примитивное представление, Филипп. Великий Дракон не в силах потратить такие огромные ресурсы. Ни на что. Чтобы содержать империю в порядке, чтобы обеспечивать ей процветание и стимулировать технический прогресс в течение ста лет, ему достаточно ресурсов лишь одной из захваченных Земель.