Василий Щепетнев - Испытание веры

— Будем надеяться — невпопад сказал старшина. Заговаривается. Еще бы — гибель жены и невестки…

— Что проку в надеждах?

— Тот прок, что оборотень не знает, что у нас нет этого средства. А мы скажем, что оно — есть!

Перед Иеро забрезжил выход.

— И тогда…

— И тогда мы посмотрим на реакцию капитана Брасье. А, главное, ее увидят другие.

— Но вдруг капитан знает наверное, что у нас нет этого средства?

— Попробовать все равно стоит. Мы ведь ничего не теряем. Намешайте что-либо с виду похожее, какое оно, средство, на вид — красное, синее? И на Совете предложим всем, а для начала советникам, пройти испытание пробой. Согласны?

— Согласен.

Что-то достопочтенный Хармсдоннер не договаривал. Наверное, это и не требовалось — говорить все до последнего, особенно в присутствии Лоры. Та сидела в уголке и смотрела вниз, на пол, изредка на несколько мгновений поднимая голову и тут же опуская ее вновь.

— Тогда поспешим. Я объявлю поселенцам что собираю чрезвычайный совет. Остальное они поймут сами, — достопочтенный Хармсдоннер вставал трудно, тяжело, словно на плечах его лежало поселение Но-Ом.

Так оно, в некотором смысле, и было.

— Вы же приходите. Через склянку. Успеете?

— Успею, — Иеро проводил советника до порога, что он еще мог для него сделать?

Стражи границы шли за семьею Хармсдоннеров — за тем, что от нее осталось.

И похоронить-то некого.

Плотью живою попали в могилу живую.

Он еще раз спустился в подполье. За неимением пергамента пишут и на песке. Вместо средства Гарджента он решил использовать экстракт синапизанты. Можно было обойтись и простою водой — достопочтенный Хармсдоннер ошибался, когда говорил, что средство окрашено в красный цвет. Он-то не знает, что средство бесцветно, а оборотень может знать, даже должен знать, коль скоро это капитан Брасье, а не дикий лесной житель.

Разбавленный водою экстракт он перелил в склянку темного стекла, на ярлычок нанес буквы «RH» («Remedium Hargenti») — для введения в заблуждение обывателей и оборотней. Утопающий хватается и за камень.

Время еще оставалось — и Иеро, как мог, приготовился. Поддел кольчужку, проверил остроту меча, поточил и нож, больше для успокоения нервов. Что этот нож оборотню?

Наконец, солнце поднялось до нужного градуса. Пора.

Он вышел, оглянулся на дом — как знать, вернется ли.

Хармсдоннер не договорил, не расставил точки над «ё», но было ясно — они должны убить оборотня во время заседания совета. Убить, а потом объявить поселенцам о том, что Брасье не прошел Испытания Гарджента.

Но столь же велика вероятность, что оборотень справится и с ним. И с достопочтенным Хармсдоннером.

Единственный их шанс — внезапность. Удар в спину. Цель оправдывает средства.

Нет, конечно, куда красивее бросить Брасье вызов, как рассказывают долгими вечерами рапсоды в тавернах. Бросить вызов и биться на мечах лицом к лицу.

Но нет у него права на красивую битву. Ему побеждать нужно, побеждать во что бы то ни стало.

Иеро шел медленно, вновь и вновь перебирая события, стараясь найти иное толкование происшедшему. Не получалось. Все замыкалось на Брасье. И главное — Лора слышала его голос, а голос Брасье спутать с кем-либо в Но-Оме невозможно.

Людей навстречу не попадалось. Новые правила — по одному не ходить, без дела не выходить вообще.

Лишь у Дома Совета стояли шесть стражей границы. Охраняли совет. Отсалютовали Иеро, но показалось — небрежно, насмешливо. Скажи им сейчас, что Брасье — оборотень, не поверят. А то и на мечи возьмут, углядев в обвинении командира попытку переворота. Жил же когда-то Цын-Цын, отдавший город Кым Темным Мастерам. В курсе истории, читаемом в Семинарии об этом упоминалось вскользь, скороговоркой, но не выкинешь правды, не скроешь, иначе вдругорядь наступишь в то же место.

Иеро прошел в Зал Совета. Сегодня он станет Залом Действий.

Брасье уже был здесь. Сидел, посматривая на старшину, улыбался неведомым мыслям. Меч в ножнах — и славно. А тесак на боку. Пусть.

Иеро замялся, не зная, с чего начинать, но выручил достопочтенный Хармсдоннер:

— Пер Иеро пришел к выводу, что виновником исчезновения людей является оборотень, — сказал он сухим, невыразительным голосом.

— Да? — насмешливо ответил Брасье. — И кто, пер Иеро, по-вашему, этот оборотень?

Иеро выставил вперед склянку.

— Я не гадалка. Проведем пробу Гарджента — и узнаем.

— Пробу, вот как! Но кто проверит проверяющего?

— То есть?

— Откуда мне знать, что вы там приготовили? Сунешь руку, а это соль-кислота или серное маслице!

— Не одного вас испытывать будут. Всех. И не с вас начнем, если опасаетесь.

— Разве что не с меня. А с кого? — он по хозяйски взял склянку. — Маловато зелья-то будет на весь Но-Ом, Иеро — капитан даже не трудился называть его «пером».

Иеро почувствовал досаду. Видно, Брасье совершенно уверен в себе. Еще бы, с шестью стражниками снаружи. Ничего, ничего.

— А на весь Но-Ом и не нужно. Нам бы меж собой разобраться, Брасье, — ответил он. Нечего ходить вокруг да около.

— Меж собой? Ладно, согласен, — капитан поставил склянку на стол. — Надеюсь, не пить отраву-то? Мазать будете? Капли капать?

— Как положено, так и будем, — ответил Иеро. — Достопочтенный Хармсдоннер, пожалуйста, дайте мне чашу для ополаскивания рук.

— Лора! Принеси чашу — громко сказал, почти крикнул Хармсдоннер.

— Лора здесь? — удивился Брасье.

— Да, в соседнем покое. Ей не хочется оставлять меня. Не волнуйтесь, за закрытой дверью обычный голос не слышен, потому мы можем говорить свободно.

Вошла Лора, поставила чашу на круглый стол и удалилась, плотно прикрыв дверь за собою.

Иеро вылил содержимое склянки в чашу, засучил рукав на правой руке и опустил кисть в жидкость.

Защипало, сильно, крепко, но он и виду не подал. Пусть щиплет, на то и синапизанта. Экстракт применяли для целительства пострелов, простуд и прочих недугов — синапизанта при нанесении на кожу вызывала приток крови. На склянку-другую. Позудит и перестанет. Но с непривычки в первые мгновения — словно в кипяток руку опустить.

Иеро надеялся, что оборотень примет зуд за действия средства Гарджента и выдаст себя.

Нужно же на что-нибудь надеяться?

— Ваш черед — сказал он капитану.

Капитан внимательно посмотрел на Иеро, потом — на чашу.

— Все-таки сыскали средство? Отлично, — если оборотень знает, что среди снадобий покойного пера Кельвина нет средства Гарджента, то так он и должен себя вести.

Под рукавом кафтана у капитана оказалась кольчуга, тонкой ульской работы, до середины предплечья. Такая кольчуга стоит табуна лорсов и передается из поколения в поколение. Подготовился капитан к Совету, по всему видно. Но нет такой кольчуги, которую не пробьет верный клинок.