Андрей Марченко - Литерный эшелон

– Еще короче…

– А они мне в ответ из пулемета. Я осерчал и две гранаты бросил. Все.

– И стоило меня из-за такого пустяка тревожить?..

– А вы извольте взглянуть… – посоветовал подпоручик.

Действительно – вошли.

В бункере было беспорядочно: в печке, несмотря на лето, что-то догорало. Взрывом гранат перевернуло стол, разломало стулья. Убитых было двое: один сжимал в руках нечто среднее между пистолетом и ручным пулеметом с «троммелем» от артиллерийского «парабеллума».

Стрелок превратился в кровавое месиво. Зато второй лежал целехонек, словно не умер, не убит, а просто уснул. Из аккумуляторов вытекала дымная кислота. На полу валялись разбитые и сравнительно целые телефонные аппараты, телеграфные ключи, паутина проводов…

– Ну и чего тут такого?..

Подпоручик улыбнулся:

– Я когда увидел, что у них тут навроде телеграфного пункта, решил, значит, попользоваться… Узнать куда провода ведут, отбить, скажем, телеграммку германцу, что нужна помощь. Они придут, а мы в их в ловушку… Немецкий я, благодаренье тятеньке, знаю преотменно… Ну и стал смотреть, какой провод куда идет… Извольте за мной последовать!

Он вывел офицеров из блиндажа.

Пучок провода был проложен рядом с дверью и в окопе расходился на несколько направлений.

– Это, изволите видеть, – пояснял подпоручик, – Идет вдоль окопов, так что нам без интереса. Эта вот жила – уходит в тыл. Для меня она была самой интересной, пока я не узрел вот этот проводочек…

Андрей ахнул: «проводочек» в толстой каучуковой изоляции шел в сторону русских позиций.

– Братцы, да что же это делается? – ахнул генерал.

Он вылез из окопа и заспешил, выдергивая провод из земли. Был тот зарыт неглубоко, может быть только на пядь.

– Осторожней! – предупредил Андрей. – Может быть мина…

Но повезло – мин не было. Зато провод оказался несколько раз перебит снарядами. Уже к середине нейтральной полосы, Андрей расстегнул кобуру, достал и взвел свой «Парабеллум». Он уже понимал, куда ведет этот провод…

– Пригрел гадюку на груди… А где вы были? – обрушился генерал на своего адъютанта. – Я вас спрашиваю?..

Тот стал оправдываться:

– Я? Да по нужде отлучился. В нужник. Всю ночь терпел. А до нужника – сами знаете, далече. Вы же сами распорядились, чтоб отхожих мест рядом с окопами не было!

Генерал махнул рукой.

Все было ясней ясного. Очевидно, что телеграфист шпионил на германцев, прямым проводом передавал сообщение в блиндаж по ту сторону фронта. Верно, слал это шифром. Наверняка именно шифроблокноты и сгорели в печи… Конечно, приметы беглеца передали в контрразведку. Там будто начали поиски, но в их успех не верилось.

Андрей повел носом: запах обычный на фронте, но кажется не совсем уместный.

– Что-то не так? – спросил штабс-капитан.

– Да все не так… – ответил Андрей.

– Вот подлец! – разорялся далее Чемоданов-Рундуков. – Книжку мою украл! А я ведь ее людям обещал!

– На вашем бы месте я бы об этом думал в последнюю очередь, – заметил Андрей.

– Вы про шпиона-то? Не бойтесь, не утаю. Все в рапорте изложу наиподробнейшим образом! Но не сегодня, а завтра-послезавтра! Теперь или пан, или пропал: вся надежда на атаку. А победителей не судят!

– Да я не шпиона имел в виду. С ним-то пусть контрразведка разбирается. А именно про атаку я и говорил.

И буквально в трех фразах Данилин обрисовал свою точку зрения.

Генерал вскипел:

– Как завершать? Да вы же не начинали! Андрей Михайлович! Да вы же без ножа режете! Не погубите! У меня выхода нет! Это мой последний день в этих погонах! Я или завтра следующий чин получу, или меня в полковники разжалуют!

– Останавливайте атаку. Это приказ: я наделен чрезвычайными полномочиями. Какая у вас ракета значит «Перейти к обороне». Красная? Виссарион Николаевич, командуйте…

Но адъютант не шелохнулся: этой ниточкой он не владел.

– Выпускайте все подряд. По очереди! – не растерялся Андрей.

– Я вам не подчиняюсь, – наконец нашелся штабс-капитан.

– Да подумайте сами, Андрей Михайлович! Там, – генерал указал в сторону фронта, – Умирают люди, наши русские! И ежели вы сейчас уйдете – многие из них погибнут. И еще неизвестно, что шпион выдал и– вы сами видели, я осторожен. Я к примеру говорю: даже цвет ракеты при атаке он не знал!

Андрей задумался: а действительно, что он мог сообщить немцам? Что прибыл дирижабль, что доставил некое секретное оружие? Какое?.. Неизвестного действия?.. Как бы поступили бы немцы?.. провели бы контратаку, чтоб отбить оружие? Или наоборот, отступили бы, заманивая в ловушку. А может, посчитали бы подвохом? Может, их шпион разоблачен, обманывает и наступления никакого не будет, потому как силенок у русских маловато.

Прочтя на лице у Андрея сомнения, генерал спросил:

– Ну, так что, Андрей Михайлович, я могу на вас полагаться?..

– Можете, Афанасий Никифорович… Но если шпиона не изловят – я на тот берег ни ногой!

Выходя из командного пункта, Андрей поскользнулся. Присмотрелся – кровяное пятно.

Странно.

– Кто умеет этой всей ерундой пользоваться?..

– Это не ерунда. Это новейшее…

– Да знаю я… Знаю… Без него ныне никуда. Потому и спрашиваю.

– Положим, я заканчивал курсы телеграфистов.

– Так чего вы молчите? Андрей Михайлович, не в службу а в дружбу… Сядьте за аппарат, а?

Наступление шло уже второй день. Русские войска медленно, но основательно прогрызали австрийскую оборону. С обеих сторон ухала полевая артиллерия, крупнокалиберные орудия молчали, ибо не было в них нужды: бить по площадям было уже невозможно, слишком уж все смешалось. Но и без них в воздух поднимались сотни пудов пыли, она оседала и маскировала все: деревья, лошадей, живых и мертвых…

С пролетающего аэроплана сбросили вымпел: к нему шустро бросился солдат, и скоро принес сообщение генералу.

– Ага, – прочел Чемоданов-Рундуков. – По двум мостам сплошным потоком перебрасывают пополнение. По третьему – по половине эвакуируют раненых, по половине опять же – идут к нам…

– Ударим?.. – предложил Беглецкий. – По-моему пора?..

Ученые ожидали своего часа, отдыхали в палатках. Вот лишь глава научной части заглянул попить чай из жестяных кружек.

– Это только по-вашему… – начала генерал и осекся. Обижать этого штатского в планы не входило, поэтому все перевел в шутку. – Экий вы смелый и нетерпеливый! Мне бы всех таких командиров – ужинали бы в Вене! Но, видите ли, уважаемый… Нам куда выгоднее встретить их на этом берегу, чем на том…

Принесли и другую долгожданную весть: вышли к реке. Плацдарм мал, всего сто саженей по пляжу, простреливается с трех сторон, но будто бы закрепились хорошо, крепко.