Андрей Марченко - Литерный эшелон

Но особо город описать механик не смог: было не до того: прямо в полете перебирали насос…

Из Кургана шли будто на запад – солнце висело слева. Побережье, на котором размещался город будто бы было восточным.

Море было, вероятно Каспийское, хотя, может быть и Аральское…

– А кто был командиром дирижабля?..

– Сабуров Михаил Федорович.

– Кто он? Где его найти? Где остальной экипаж?..

– Да тут недалеко… Рядком на кладбище лежат…

– Я, верно, один остался со «Скобелева»,– рассказывал Илья. – Сабуров-то всех убил.

– А вы не знали?.. Совет солдатских депутатов местный решил: летим в Петроград в помощь восстающих. Дескать, флотские пошли, «Аврора» опять же, а мы, в смысле – они, чем хуже… Пришли на дирижабль, говорят, вези нас… Он – не повезу. Ему прикладом – в зубы, с ног сбили. Погрузились, как-то, отчалили. А Сабуров очухался, зубы выбитые выплюнул, говорит мне, мол, Илья Осипович, помоги мне двигатель на аэроплане крутануть. Взлетел, дирижабль догнал, обстрелял его, а после на таран пошел… Бабахнуло – мать честная, ярче солнца. Никто не уцелел.

– Помянем? – предложил Андрей.

Возражений не последовало.

Илья ровным счетом ничего не знал ни о «Ривьере», ни о Белых песках. Ни того, что происходило там…

Это определенно было к лучшему…

…Ближе к полудню стало слышно звуки боя: часто палили из винтовок, астматично кашлял пулемет. Пару раз громыхнуло – рванули гранаты.

На переезде встретилась телега с ранеными. Возница сообщил: за станцией добровольцы дерутся с большевиками.

На станции, завидев дым, их вышел встречать генерал – щеголеватый, одетый с иголочки, с подкрученными усиками:

– Неужто подкрепление? Ба! Даже с артиллерией! Вы очень кстати, тут у нас война! Совсем беда с правым флангом – подоприте его до подхода кавалерии.

От станции к элеватору отходила железнодорожная ветка, к высокой насыпи которой сейчас прижали казаков. Бойцы укрылись в ковылях, вжались в землю и беспорядочно отстреливались. Кто-то пытался бежать вверх по скату – но превращался сперва в отличную мишень, а после – в мертвеца.

Андрей осмотрелся, кивнул:

– Хорошо, сейчас я велю сгружаться…

Андрей осмотрелся: выгрузить стапятидесятипудовое трехдюймовое орудие было затруднительно.

– Отставить разгружаться, – распорядился генерал. – Времени нет совсем. Ударьте прямо с платформы.

Перевели стрелку, паровоз стал толкать перед собою платформу. Казаки залегли за невысоким бортом, ударили из пулеметов. Тремя залпами на картечь остановили наступающих. Теперь роли поменялись – с высоты насыпи большевики были словно на ладони, но подняться не могли, потому отползали.

Зацокали копыта – железнодорожное полотно переходила кавалерия. Красная пехота вовсе обратилась в бегство. Вот один бросил винтовку, поднял руки – сдавался. Но свистнула шашка… Андрей закрыл глаза, перекрестился. Дал знак на паровоз – возвращаться.

…На станции их ждал все тот же генерал:

– Вас послал нам господь! Мы, кажется, не знакомы…

– Полковник Данилин…

– Тот самый? Ах, ну надо же! У меня сын – ваш поклонник, тоже желает стать авиатором. В иное время познакомил бы вас. Моя фамилия Марков – генерального штаба генерал-лейтенант, Сергей Леонидович. Будем знакомы. Заходите ко мне запросто!

– А где генерал Корнилов?.. Алексеев?.. Я по их распоряжению отбывал… К ним направляюсь.

– Типун вам на язык – «к ним». Вас, верно, давно не было. Лавр Георгиевич погиб под Екатеринославом… Алексеев расхворался… Каледина знали? Алексея Михайловича?

– Воевал с ним против германцев.

– Застрелился.

– Как жаль!

– Что поделать. Этот год стал значительным по количеству печальных дат. Но не скорбите, ибо они уже в царстве господнем. Нам же место рядом с ним еще надлежит заслужить.

Генералу Маркову осталось жить что-то около двух недель…

– А кто вместо них?.. – спросил Андрей.

– В некотором роде – я…

– В какую часть нас определите?..

– В часть? – генерал задумался. – А зачем вам в часть?.. Это ваш паровоз?..

– Да вот подобрали…

– Вы ведь смыслите в этих всех технических штучках, как я погляжу?.. Я предписываю вам сформировать из подручных материалов бронепоезд… Первый опыт вы сегодня, так понимаю, получили. Выполняйте…

На станции принялись сооружать бронепоезд. Собирали его из того что было: на запасных путях нашли угольный «пульман», еще одну – открытую платформу. За станцией лежала пачка пропитанных креазотом шпал. На заводике, куда шла ветка, где отряд получил боевое крещение, нашли пачку стальных листов в одну шестнадцатую дюйма и мешки просроченного цемента.

Казалось бы – как из такого построить бронепоезд. Но Илья взялся за дело споро.

В бортах «пульмана» прорезал двери и бойницы, обшили его найденными стальными листами, но не впритык, а через дистанционные шайбы. В образовавшийся зазор залили цементный раствор. Из теса сделали крышу, нашли обрезок трубы, собрали простенькую печурку. Касательно же открытой платформы, на ней поставили башенку, сложенную из шпал, в которой разместили трехдюймовку, снятую с колес. Вокруг выложили дополнительный барбет с бойницами.

Сложнее вышло с паровозом – весил тот и без того изрядно, поэтому металлом его обшили скорее просто для вида. Сзади тендера снова поставили открытую платформу с маленькой пулеметной башенкой. Бронепоезд вышел даже не легкий, а какой-то полулегкий.

Поспешили бы еще немного – и был бы это первый бронепоезд в Белой армии. Но Андрей хоть и торопил казаков, в шею не гнал.

А через станцию уже проходили другие бронепоезда.

Вот, на соседнем пути остановился морской бронепоезд. Означало это то, что его команда его была набрана из офицеров-моряков. Когда-то их по какой-то причине, неясной часто им самим чуть не расстреляли на Малаховом кургане.

Из этого они сделали несколько выводов. Во-первых, второй раз так могло не повезти. Поэтому и, во-вторых, сдаваться нет никакой возможности.

И в-третьих: пощады красным не давать, ибо имеется за что мстить.

На бронепоезде царили морские традиции.

Пол они именовали палубой, вагоны – батареями, отбивали склянки.

Утром проводили подъем Андреевского флага с непременным сигналом горна. Затем следовала уборка со множеством вылитой воды.

Свой бронепоезд они выкрасили черной краской, для пущей острастки, нарисовав на некоторых вагонах «адамову голову».

В пику морякам Андрей велел нарисовать трехцветный круг Императорского Военно-воздушного флота. Красить не стал вовсе – столько краски не имелось.

Морским бронепоездом командовал полный тезка Данилина: Андрей и даже Михайлович Черномак, капитан второго ранга.