Алексей Ефимов - Война в потемках

Керт понимал, что удар не сможет уничтожить все плато Хаос с его глубоко врытыми и послойно укрепленными уровнями. Но, по крайней мере, они смогут сражаться на равных. Он не знал, сколько продлится эта отчаянная борьба на мертвой, опустевшей земле, но верил, что разум и свобода на этот раз победят.

Он снова подошел к окну. Через считанные часы субмарина выйдет к точке пуска. Они смогут узнать о результатах удара по данным размещенных в подвале сейсмографов. Керт прижался к дышащей холодом плите бронестекла, напряженно вглядываясь в темноту на севере. Теперь ждать уже недолго…

Вэру молча ждал смерти. Взгляд его широко открытых глаз был спокоен. Когда автомат Философа замер, целясь в них, Хьютай оттолкнула любимого и вышла вперед.

— Сначала тебе придеться убить меня!

Она встала перед ним. Когда Вэру попытался отшвырнуть ее назад, она наотмашь ударила его локтем в солнечное сплетение и пяткой в голень — он упал, скорчившись от боли, тут же попытался подняться, но лишь беззвучно хватал ртом воздух. Полными отчаяния глазами он смотрел, как Хьютай небрежно сбросила футболку и, нагая до пояса, стала медленной, плывущей походкой хищника приближаться к Философу. Глаза Окруса побелели, руки судорожно подергивались от страшного напряжения. Анмай понял, что он убьет ее. Его сердце пропустило удар, замерев на секунду. Но, когда до Философа осталось всего три шага, Хьютай вдруг прыгнула, подкатившись ему под ноги; мгновением позже Окрус нажал на спуск и из ствола рванулось дрожащее пламя. Анмай не знал, что можно двигаться так быстро, но все равно, движения Хьютай показались ему странно медленными — и так же медленно руки Окруса опускали автомат, борясь с силой отдачи. Пули веером ударили в пол, пробивая стальной настил. Через миг под галереей полыхнуло лиловое пламя короткого замыкания, потом гулко хлопнуло и половина ламп в зале погасла, родив тревожный полумрак. Снизу поползли густые клубы сизого дыма.

Хьютай сшибла Окруса с ног и навалилась сверху, пытаясь вырвать оружие. Он судорожно давил на спуск, пока не кончились патроны, потом одним внезапным бешеным рывком сбросил девушку, не ожидавшую подобного от пожилого изнуренного пленника.

Они вскочили вместе, одним рывком. Хьютай бросилась на него сзади. Окрус схватил ее за руки и отшвырнул с неожиданно свирепой силой. Она ударилась спиной об ограждение галереи, он налетел на нее с яростным воплем, схватил за плечо и шорты, стараясь приподнять и швырнуть через парапет вниз. Хьютай вцепилась ему ногтями в глаза и Окрус вдруг пронзительно, страшно закричал…

Освободившись, Хьютай схватила его за одежду и сама рванула вбок, в пустоту. Окрус, пошатнувшись и ударившись боком об ограждение, лягнул ее коленом в пах. Он забыл, что имеет дело с девушкой, но Хьютай вскрикнула и отпустила его. Он взмахнул автоматом как дубиной, собираясь разбить ей голову. На миг раньше она наотмашь пнула его в голень… ударила кулаком в горло… еще раз… и еще…

Анмай слышал глухие, страшные звуки ударов, хрип Философа и отчаянно пытался подняться… прекратить это дикое избиение… Собрав все силы, он подтянул ноги и, опираясь на руки, сумел сесть на пятки — встать он еще был не в силах.

Он не успел. Окрус выронил оружие и повис на перилах, словно тряпка. Хьютай схватила его за штаны и изо всей силы рванула вверх. Философ нелепо взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Но его подошвы скользнули по настилу, ноги мелькнули в воздухе и он упал с отчаянным криком. До Вэру донесся глухой удар плоти о сталь.

Жуткая тишина поглотила последнее эхо удара. Потом донеслось шипение горящих кабелей. Из-под настила клубами поднимался черный дым и плыл к далекому потолку. Вэру наконец встал. Он тупо смотрел на лежащий возле ограждения автомат, затем перевел взгляд на пустоту за перилами. Хьютай спасла ему жизнь — но такой цены он не хотел…

Она смотрела на него, часто дыша, еще не опомнившись от горячки боя. Она была очень красива в этот момент, но Анмай ощущал к ней почти ненависть.

Испуганный этим, не понимая своих чувств, он не мог двинуться с места, его невидящий взгляд тонул в мертвенной белизне брони тускло блестевшего про-Эвергета, пока та не сверкнула вдруг яростной синевой. Снизу снова донесся треск — и свет погас окончательно. Тьму рассеивали лишь пляшущие на броне машины отблески уже выбивавшегося из-под настила пламени, да сиявший далеко внизу трапециевидный портал туннеля.

Хьютай, словно очнувшись, быстро натянула футболку, потом подошла к нему.

— Ты ранен, — сказала она. — У тебя кровь.

Вэру увидел на бедре темное пятно. Наверно, осколок пули…

— Мне не больно, — успел сказать он, потом Хьютай прижалась к нему. Анмай вздрогнул… его ладони бездумно скользнули вниз. Поясница Хьютай тоже была в крови — удар об ограждение рассадил ее кожу в нескольких местах, оставив длинные кровоточащие борозды.

— Больно?

— Я даже не заметила, — Хьютай закашлялась, вдохнув расползающийся дым. — Давай уйдем отсюда.

Они побежали по лестнице вниз. К радости Вэру двое охранников были еще живы, хотя и ранены. Но его помощник был мертв. Его худые руки в последнем усилии вцепились в ступеньку. Анмай на минуту застыл над телом юноши, потом отвернулся. Налау шел впереди всех.

Огонь разгорался, струи горящей пластмассы со странным свистом срывались вниз, разбиваясь искрами об пол. Причудливые отблески пламени играли на белой стене машины — казалось, та шевелится, как живая. У ее подножия, на квадратной плите люка, ведущего на нижний ярус, лежало тело Философа. Из его разбитой головы текла кровь, расползаясь причудливой лужей.

— Зачем ты это сделала? — Вэру до боли сжал руки Хьютай своими. — Если бы ты… — он на секунду замолк, пытаясь набрать воздуха. — Если бы ты погибла, я бы тоже… не смог жить, ты же знаешь…

— Я очень испугалась… за тебя. Я должна была что-то сделать… должна! Иначе бы он тебя убил. И я… тоже не смогла бы…

Анмай вдруг рассмеялся.

— Какие мы благородные… жизни друг за друга отдать готовы… — Хьютай рванулась, но он удержал ее. — А ведь я тоже обещал ему жизнь. Обещал! Ты хоть понимаешь, что это значит? Он все равно не смог бы… я видел это по его глазам. Он скорее пустил бы себе пулю в лоб. Я же знал его!

Хьютай хмуро смотрела на него.

— Может да, а может, и нет. В меня он выстрелил… когда я на него бросилась. А в тебя… не знаю! Этого уже достаточно, верно? Я понимаю, — в том, что сильная молодая женщина справилась со стариком нет ровно никакой чести… и вообще, все это мерзко. Я могла сбросить вниз лишь его автомат. Могла! Но когда он пнул меня в… если я о чем-то и думала, то лишь о том, как убить. И… неужели ты скажешь, что я была не права?