Алексей Ефимов - Война в потемках

Самолет спустился еще ниже, чтобы облака не загораживали обзор; они серо-серебристыми островками туманного света простерлись во все стороны между темным в розоватой дымке небом и морем. Заря позади них с неуловимой для глаза скоростью бледнела, наливаясь призрачной голубизной. Вдруг Хьютай увидела в воде голубой отблеск, сначала показавшийся ей отражением облаков, потом еще один и еще, и вдруг показался один с зеленовато-переливчатым свечением.

— Смотри! Бакты!

Она толкнула Вэру. Тот прижался к стеклу. Теперь внизу виднелись редкие пятна разноцветного сияния, лениво колыхавшиеся на волнах. Они были всевозможных оттенков — большей частью голубые, но попадались и зеленые, и желтые. Хьютай увидела несколько зловеще-красных, а потом — особенно большое пятно, прямо на глазах переливавшееся зеленовато-багровым светом. В исходящем из темных вод тусклом свечении бактов было нечто неизъяснимо зловещее. Хьютай знала, что эти существа из слизи были хищными — пожирателями водорослей и рыбы.

— Почему они светятся? — спросила она.

— Это нечто вроде высокоорганизованной плесени — знаешь, как светятся гнилушки? Бакты разлагают любую органику, к которой прикасаются. Они ужасно липкие и при прикосновении обжигают, — он потер руку, — но медлительны, а слизь, из которой они состоят — довольно непрочная. Ее можно легко разорвать, — но, если оказаться в центре большого пятна… — он замолчал.

Хьютай больше не расспрашивала его. Через какое-то время она оживилась.

— Смотри, острова!

Впереди, один за другим, поднимались черные скалистые массивы. Их обрывистые берега вздымались так высоко, что по плоским вершинам островов ползли облака. Вблизи плато оказались не столь гладкими — их покрывали расщелины и скалы, но были там и обширные ровные поля и даже озера. Хьютай удивило это, но прежде, чем она успела спросить, Анмай показал на восток. Там, словно огромная гора, возвышалась бледная туча. Изнутри ее непрерывно освещали золотистые вспышки.

— Здесь часто бывают грозы и штормы. Сейчас инфракрасное излучение туманности сильнее нагревает северное полушарие планеты, — он взял ее за руку, их ладони ласкали друг друга.

Хьютай не ответила, продолжая смотреть вниз. В темных расщелинах между островами бактов было гораздо больше, чем в открытом море. Впрочем, скоро и море, и основания островов скрыл темно-серебристый туман. Колоссальные массивы скал возвышались над ним, словно целые миры.

Хьютай не успела насладиться этим видом — острова скоро остались позади, а границу тумана очертила бледная полоса — северный берег Пустынного Моря. Там, на широком, ровном песчаном пляже вздымался бесконечный ряд огромных каменных колонн. Они были прямоугольные, узкие, очень высокие. По их передним торцам шли параллельные глубокие борозды, проложенные с поразительной точностью, широкие бока покрывал сложный сетчатый узор. За ними виднелись ряды сооружений поменьше — квадратных и многоугольных стен, дырчатых кубов, пирамид; многие были наполовину занесены песком. Из дюн поднимались верхушки других конструкций, самой странной, но всегда геометрической формы. Прежде, чем она успела их рассмотреть, они ушли назад.

Хьютай задумалась. Она знала, что эти знаменитые сооружения, построенные из сплавленного камня или бетона, не были развалинами домов и вообще каких-либо построек. Большинство их казалось лишенными всякого смысла — как, например, монолитные кубы, прошитые множеством размещенных в строгом порядке квадратных пересекающихся шахт. Они представляли собой наследие Межрасового Альянса [15]и их назначение до сих пор не было разгадано. Этих построек осталось очень много — они шли вдоль всего северного берега моря сплошной полосой и к востоку отсюда их было еще больше. Хьютай не представляла, зачем Альянс затратил столько сил, чтобы застроить тысячи миль побережья бессмыслицей.

— Вы уверены, что там… никого нет? — спросила она.

Анмай слабо улыбнулся.

— Когда тысячу лет назад первые люди пришли на берег Пустынного Моря, здесь уже никого не было. До самой Катастрофы здесь не жили. А после… К востоку отсюда, милях в ста, был целый город — Остсо. Его построили двести лет назад — сразу после Катастрофы. Тогда в населенных местах творилось такое… возник хаос, паника, начались беспорядки, грабежи… Великое множество людей ушло в пустыню. Большая их часть вскоре вернулась обратно или погибла — ведь здесь нельзя жить. Но самые упорные, — это была религиозная община, одна из тысяч, возникших во время Катастрофы, — достигли Пустынного Моря. В то время на месте Товии тоже была пустыня. Здесь, в этих руинах, они жили, разводили сады, ловили рыбу, плавали на своих кораблях по всему морю. Почти пятьдесят лет о них никто не знал. Они вели счастливую жизнь, когда в населенных местах царили угнетение и террор. Их было примерно сто тысяч. Потом… Тогдашние правители Фамайа были очень жестоки. Началась война, она продолжалась еще пятьдесят лет. Они знали, что силы неравны и пытались уйти, но им было некуда! Они добрались до Внутренней Пустыни, до плато Хаос — это единственное место там, где можно жить. Они поселились в Цитадели Хаоса — ее залы почти бесконечны. Но эта Цитадель… она уже давно была мертвой, но то, что в ней жило — нет. Когда на плато вошли отряды Фамайа, чтобы занять великую крепость, их встретили лишь стаи кошмарных гибридов, уже мало походивших на людей. Вот так на Уарке вновь появились зипхеды. Если в этом и есть что-то хорошее, то лишь то, что это произошло недавно. Если бы зипхеды появились тысячу лет назад, нас бы тут сейчас не было. Они до сих пор живут здесь, но большей частью южнее, даже возле Товии!

— А что стало с самим Остсо? Как он погиб?

— В конце Первой Великой Войны два истребительных отряда взяли его штурмом и перебили почти всех жителей. Это было чудовищное, ничем не оправданное преступление! Но часть их уцелела, они прятались в этих развалинах. Тут есть настоящие подземные города. Еще тридцать лет назад, до Долгой Ночи, здесь встречались люди, теперь нет. Какая судьба постигла последних представителей Общины — неведомо никому.

Хьютай опустила ресницы.

— Мне жаль, что это так… и, в то же время, кажется, что это правильно. Здесь нельзя жить.

Она задумчиво посмотрела вверх.

— Знаешь, я хочу увидеть все это своими глазами… вблизи… и искупаться в Пустынном Море!

— И ты не побоялась бы окунуться в воду, населенную такой мерзостью?

— Вместе с тобой — нет!

Они замолчали. Самолет миновал горный хребет Акнака, ограждавший северный берег Моря. Им пришлось подняться на высоту всего двух миль, но установленные в салоне счетчики радиации угрожающе защелкали. За хребтом открылась огромная долина, усыпанная скалами, за ней — снова горы. За ними начиналась Внутренняя Пустыня — место, где нет ничего живого, кроме как на плато Хаос. Она была со всех сторон окружена радиоактивными горами, и в нее вело очень мало проходов.