Алексей Ефимов - Макет мироздания

Его прижали к широкому проему пустой грани. Айэт уперся в его боковину, и, уже чувствуя, как мертвенное сияние обжигает затылок, что было силы, оттолкнулся от нее. Твари повалились на пол вместе с ним и левая рука юноши вдруг оказалась в тисках липких лап. Он ударил в горло схватившую его тварь, обезглавив ее, и, рывком вскочив, бросился бежать.

Он надеялся прорваться к выходу, но врагов было слишком много. Уворачиваясь, ускользая от них, Айэт оказался прижатым к стене. Он залез на узкую галерейку второго яруса и развернулся, яростно отбиваясь. Он уже не надеялся выжить и мечтал об одном — умереть прежде, чем твари вновь схватят его. Они пытались, Айэт отбивался, не чувствуя в последней ярости ничего, кроме наносимых врагу ударов. Наконец, твари отступили — у многих недоставало рук или частей лица, а другие мертвой грудой лежали под лестницей. Айэт внимательно смотрел на них — по его лицу из свежих ссадин текла кровь, но было видно, что тем, кто хоть как-то дорожит своей жизнью, лучше вовсе к нему не подходить. Вот только долго это продолжаться не могло — под ним колыхалось уже сплошное море черных тел.

Ворота зала взорвались. Их разметал свет — синее, беспощадно яркое пламя. И в еще дымящемся проломе появился Анмай.

Айэт ничуть не удивился — все было так, как должно быть. Анмай тоже заметил его. Их разделяло море нелюдей, но это уже не имело значения.

С ледяным спокойствием Вэру навел дезинтегратор и выстрелил. Едва луч коснулся первой черной твари, она вспыхнула ослепительным пламенем, затем взорвалась. Клочья горящей плоти полетели во все стороны и от твари остался лишь растекшийся по потолку столб пара.

Анмай замер на секунду — он явно не ждал подобного эффекта — потом вновь поднял оружие. По залу разнесся испуганный крик, словно вырвавшийся из одной груди. В следующий миг луч дезинтегратора впился в толпу.

Твари целыми десятками вспыхивали и взрывались в тучах пара. Они кинулись бежать, но луч находил их и в дыму, нанося неотвратимые, меткие удары. Весь цех затянуло паром, трещало, как на огромной сковородке в аду.

Айэт закричал, когда огненное лезвие рассекло многогранник и белое пламя, пробив крышу, разметало по залу крутящиеся обломки труб. Юноша сжался, прикрывая глаза, пытаясь спасти их от ослепительных фонтанов искр. Он не видел, но слышал, как луч расчертил зал от стены до стены, сжигая все, что в нем находилось. Потом стало тихо и он поднял голову.

Воздух стал острым, наполнился жаром и гарью. Невыносимо пахло горелой… но не плотью, а вроде бы землей. Перегноем — мерзкая, богопротивная вонь. Айэт закашлялся, но именно эта сатанинская вонь привела его в себя. Только что страх буквально душил его… а сейчас он уже не мог поверить, что испытывал это наяву.

Через минуту аммиачно-едкий пар рассеялся. Айэт увидел пустой чистый пол, усыпанный бурым дымящимся крошевом — все, что осталось от орды тварей. На стенах дымились рубцы, что-то сыпало искрами, что-то тихо потрескивало, разгораясь. Он осторожно спустился вниз. Под ногами хрустели осколки бурой пузырчатой массы, похожей на шлак. Не осталось ничего, даже отдаленно напоминающего плоть. Что ж, тем лучше…

Они сошлись в центре, обойдя мелкую, обожженую впадину. Айэт ничего не мог с собой поделать — он бросился в объятия Вэру и, прижавшись к нему, зарыдал, как ребенок. Он чувствовал легко объяснимую громадную радость и совершенно необъяснимый стыд.

— Ты в порядке? — спросил Анмай, осторожно отстраняя друга. Айэт хотел ответить, но сил юноши хватило только на слабый всхлип.

— Что с тобой? — спросил Вэру, уже резче.

— Мне стыдно. Я… я бросил тебя. Извини.

— За что?

Перехватив его взгляд, Айэт смутился, как мальчик.

— Когда это… сияние напало на нас, я убежал, — наконец сказал он. — Но недалеко: меня поймала темнота. Я… словно спал вечность. Видел этот город, потом мне показывали разные страшные вещи, — он помедлил, — чтобы я предал тебя… потом… я видел звезды, мироздания. И я видел… Ты стоял на равнине… под серыми звездами… а потом… — Он встряхнул головой. — Ничего не помню. Там, где было воспоминание — только пустота… и все.

— Странно. Значит, мы видели одно и то же.

Айэт слабо, задумчиво улыбнулся.

— Там был еще кто-то, не ты… Это была она, да?

— Да, — тихо сказал Вэру. — Хьютай. Мы были там вместе… все трое.

Айэт молча кивнул.

— Я видел… Чтобы создать свой мир, ты уничтожил настоящий. Это… это правда?

Анмай тихо, зло засмеялся.

— Обычно мир уничтожает мечтателей. Справедливости ради, один раз все случилось иначе. Разве это плохо? Мне пришлось уничтожить один мир, чтобы возникли двадцать тысяч. И он все равно бы погиб — потом, позже. Как выбирать между бытием и небытием?

— Никак, наверное, — Айэт уже думал о чем-то другом. — Знаешь, я уже видел эту… тьму, давно, еще в детстве. Когда мне было лет двенадцать, я впервые оказался в деревне — мы приехали в гости. Я почему-то проснулся в середине ясной, удивительно светлой лунной ночи и меня вдруг одолело желание погулять.

Бесшумно ускользнув из дому, я шел босиком по узкой дороге через поле, и вдруг, несколько в стороне, низко над землей, быстро промчалось длинное черное облако, волоча за собой тень — пятно еще более глубокой черноты. Оно походило на множество развевающихся черных покрывал. Хотя оно пронеслось совершенно беззвучно, я помню, как вслед ему зашумели и согнулись деревья, помню тугой порыв ветра, взметнувший пыль вокруг. Я чувствовал, что оно было не просто облаком — оно было… живое, только не то живое, к какому мы привыкли.

Когда я подумал об этом, меня охватил странный, возвышенный и в то же время парализующий страх. Он быстро прошел, но я понял, что мир — совсем не то, что говорят взрослые. И домой я вернулся другим — убежденным в неисчерпаемой таинственности мироздания…

Айэт замолчал.

— У нас есть союзники, о которых мы не знаем, — наконец сказал он. — Не знаю, что это было, но оно вывело нас. Вывело из той темноты, что была внутри нас… Знаешь, когда меня пытали… во сне… хотели, чтобы я предал тебя… я выдержал. И, если ты не найдешь Хьютай…

— Найду, — спокойно ответил Вэру. — Наши мысли уже дважды были в одном месте и в одном времени… это очень много. И почему-то мне кажется, что скоро мы с тобой расстанемся… навсегда. Там, куда я однажды попаду — на ту равнину, — за мной не сможешь последовать даже ты.

Они вышли из зала. Уцелевшие твари попрятались, но не разбежались. Теперь они были везде вокруг них — за выбитыми окнами, на крышах. Оттуда на файа обрушился град камней и обломков кирпича — один из них рассек бровь Айэта, чуть не выбив ему глаз. Юноша инстинктивно бросился назад, перевел дух, выглянул и осмотрелся.