Андрей Левицкий - Варвары Крыма

— Скажи оружейнику, что я приказала выдать тебе патроны и пулемет! — крикнула Мира вслед.

Когда шаги в коридоре стихли, она обернулась с искаженным от ярости и злобы лицом. Я сидел в той же позе на краю кушетки. Автомат взлетел, она шагнула ко мне, выставив перед собой оружие, ствол почти коснулся моей груди.

— Почему бы мне не пристрелить тебя, как бешеного шакала, Альб?

Мгновение я колебался. Можно было схватить за ствол, дернуть вбок, ударить ее в лицо, попытаться вырвать автомат… Нет, не выйдет. Мира лучший, чем я, боец, и в прямом поединке справится со мной если не легко, то по крайней мере без особых усилий. Да к тому же я в подвале Большого дома и не выберусь отсюда живым, даже если смогу одолеть сестру.

— Вы до сих пор не знаете место, где спрятана военная машина древних, — напомнил я.

— Машина! — фыркнула она. — Я вообще не уверена, что там есть что-то полезное для нас.

Я приподнял бровь.

— А этот автомат? Кажется, сейчас машина с таким оружием на борту — единственное, что может спасти вас от гетманов.

— Нас? — она опустила автомат. — Город, а не нас. Мы можем уехать ночью, найдем новое место и заживем там. Деньги, стволы, сендеры — все у нас есть. Если…

Я покачал головой.

— Марк на это не согласится. Он всегда любил власть, разве нет? Именно поэтому он выдал меня, как только узнал, что я мутант, стал угрожать отцу с матерью, что приведет сюда монахов из Киева. Или не он, вы оба? — я заглянул в ее лицо. — Ну да, признайся, это был ваш общий план? Скажи мне, сестренка: после того как мать уехала вместе со мной, вы отравили отца? Вы двое и Болеслав? Я слышал, Август Сид умер как-то подозрительно быстро после нашего исчезновения…

— Он заболел!

Я покачал головой.

— Заболел после того, как Болеслав подлил что-то в его питье или подсыпал в еду?

Мира молчала, постукивая цевьем автомата о ладонь, и я добавил, кивнув на тело под стеной:

— Ну и уроды вы трое.

— А ты мутант, — отрезала она. — И у меня нет времени слушать эту чушь. Ты будешь отвечать на мои вопросы…

— А ты — на мои.

Ее лицо снова исказилось, она качнулась вперед, вскинув оружие.

— Ну и что? — спросил я, глядя на вороненый ствол, едва заметно дрожащий прямо перед глазами. — Хочешь убить меня, чтобы так ничего и не узнать?

— Я хочу изуродовать тебя! Так же, как ты изуродовал Марка!

— И это первый мой вопрос, — согласился я, отодвигаясь в сторону от ствола. — Я пришел в Инкерман вслед за ним, когда его интриги в ущелье уже раскрылись, и столкнул его в гейзер?

Она отступила, слегка опустив автомат.

— Да! Вы дрались, ты бросил его в кипящий пар. Решил, что он погиб, и пошел назад в Херсон-Град. Но Марк выжил. Под ущельем у него был спрятан сендер. Он поехал вслед за тобой. Прибыл в Херсон-Град едва живой, весь в струпьях, язвах… Сказал мне, что ты где-то здесь. Мы начали искать через наших соглядатаев в городе и нашли, когда ты разговаривал с киборгом в «Крылатой могиле». Наш человек подслушал вас, ты показывал киборгу этот автомат, говорил, что нашел древнюю военную машину под склоном и хочешь, чтобы он отправился с тобой туда…

Я щелкнул пальцами, когда все наконец сложилось воедино.

— Что ты намел под Крымом? — спросила сестра.

— Ты же сама сказала: военную машину. Если…

— Мутант! — Ствол снова взлетел и на этот раз ткнул меня в лоб. Отпрянув, я ударил по автомату кулаком, Мира шагнула в сторону и быстро приставила оружие к моему виску.

— Ты будешь отвечать на мои вопросы, как я отвечаю на твои!

— Убив меня, ты ничего не добьешься.

— Я удовлетворю свое желание убить тебя, вот чего я добьюсь! А это очень, очень сильное желание! Говори!

— Ну хорошо…

Я слегка оттолкнулся от пола, заставив койку подкатиться к стене, уселся поудобнее и оперся спиной.

— В племени, куда сбежала мать, я стал следопытом. Во время одной из вылазок мы с Верзилами нашли древнюю машину. Место было накрыто некрозом, но в ночь, когда мы увидели его, с неба спустилась платформа.

— Платформа опустилась к земле? — переспросила она.

— Зависла невысоко над расселиной, где застряла машина. Оттуда ударил луч… не света, это был какой-то странный столб… будто какой-то энергии. Не могу описать его. Потом платформа улетела, а некроз исчез.

— Платформы и некроз связаны?

— Я не знаю. Главное, что некроз пропал, и мы смогли спуститься к машине. Я мало что понял в ней, но там было оружие. К примеру, таких автоматов там несколько стеллажей. И патроны в ящиках. Кочевники ко всему этому отнеслись недоверчиво, а я взял один вместе с запасом патронов.

— И ты пришел в Херсон-Град к Оресту, чтобы он помог?

— Э нет, сестренка, теперь твой…

— Не называй меня сестренкой, мутант! Только Марк…

— Теперь мой черед спрашивать. Почему Марк поехал к гетманам?

Она опустила автомат.

— Неужели не ясно? Потому что Инкерман — самый сильный клан Крыма. Потому что он угрожает Херсон-Граду. Потому что напрямую его не победить… — …А Марк всегда был хитрым лжецом, — подхватил я. — Вспомнить только, как он легко разобрался со мной и нашими родителями — со всеми, кто стоял на пути к власти. Значит, вы с ним придумали очередной хитрый план? Он едет в Инкерман с дипломатическим визитом и взрывчаткой в багажнике? И всего с несколькими охранниками, чтобы усыпить бдительность гетманов? В Инкермане интригует, ведет беседы с главами Домов, обещая каждому поддержку Херсон-Града, если тот захочет разогнать Раду, обещает жениться на Ладе Приор, а потом в нужный момент устраивает взрыв и бежит, оставив позади междоусобную войну? Кажется, в этот раз вы перехитрили сами себя.

Она качнула головой.

— Это был план Марка, я не хотела, чтобы он ехал туда. Слишком… слишком хитро.

— Нет, Мира, ты такая же хитрая сволочь, как мой братец. Ведь ты сама сообразила обмануть меня, когда узнала от Чака, что я ничего не помню. Ну ладно, я знаю, что ты еще хочешь спросить: чем я был занят в Херсон-Граде. Так?

— Отвечай! — потребовала она.

— Я хотел увидеть город, в котором прошло детство. И Ореста. Он был единственным, кроме матери, дорогим мне человеком. Увидеть его и расспросить про древние машины…

— Твоя мать уже мертва?

— Умерла четыре сезона назад. По обычаю племени ее тело сожгли, смешали с илом Донной пустыни и развеяли с вершины скалы.

— Никогда не любила эту женщину. Продолжай. Ты оставил своих мутантов снаружи?

— Да. Они переполошили бы охрану на воротах и привлекли внимание ко мне, поэтому спрятались на равнине. В городе я нашел Ореста. Оказалось, он все еще служит в Большом доме советником, хотя живет не там…

— От старика было все меньше пользы, — проворчала Мира.

— Но он знал про планы Марка. Знал, что тот отправился к гетманам. Орест считал, что из-за этого на Крыме может стать совсем плохо. Если Марк, которого он ненавидел, сможет ослабить Дома, если гетманы поубивают друг друга, а вы с братом наймете омеговцев и разобьете Инкерман… Марк в конце концов стал бы хозяином всего Крыма, а потом спустился бы в Донную пустыню. Это была угроза и для кочевых, для моего племени. Орест рассказал мне все это. А еще рассказал про Дэу, старого киборга, способного подключаться к машинам древних. Когда я появился к Херсон-Граде, Дэу не было, он ушел куда-то со старьевщиками и должен был вернуться через две декады. Орест сказал, что познакомит нас, что Дэу пойдет со мной и поможет разобраться с машиной. Но ждать его в Херсон-Граде для меня было опасно, к тому же в это самое время Марк проворачивал в Инкермане свои делишки. Я решил отправиться туда, найти и убить его. Потом вернуться в Херсон-Град, где как раз должен появиться Дэу, и вместе с ним идти к машине. По дороге к нам должны были присоединиться кочевники, прячущиеся в пустошах снаружи. Как я потерял память, Мира? Из-за него? — я показал на труп Болеслава.