Александр Бушков - Золотой Демон

И, как легко догадаться, вовсе уж ярую ненависть к бугровщикам испытывали ученые вроде фон Вейде, не имевшие законных способов противостоять этакой конкуренции. Видно было по лицу прижившегося в России профессора: будь его воля, приказал бы пороть неприятелей, а то и что-нибудь похуже…

— Вас я ни в чем не обвиняю, господин Мохов, — сухо бросил немец. — Поскольку на действие человеческих рук это мало похоже. Распорядились бы в путь трогаться, что ли. Пока не начались еще какие-нибудь неприятные феномены… Честь имею.

Он еще раз ожег взглядом братьев, повернулся и полез в возок. Ухмыляясь, Самолетов излишне громко обратился к братьям, тем покровительственным и насмешливым тоном, каким иногда говорят с детьми или умственно неполноценными:

— Ну что, братовья, Кузьма с Федотом, оба-двое, такие вот? И вы, чай, пострадали, болезные, золотишка лишились? Поди, пару пудиков в Петербург везли? Слышал я краем уха, как в Танзыбейском уезде две деревни наняли тамошние бугры сносить под корень и уезжали оттуда — молва прошла, с весьма даже довольными мордами физиономий… А? Да вы не смущайтесь, не на исповеди. Мы вон с господином поручиком ведем научное, можно сказать, следствие по случаю столь небывалого явления, нам нужно точно знать, у кого, что и сколько… Языки проглотили, кроты курганные? Вам же еще с Самолетовым в одном городе жить да жить… Рассердить меня хотите?

— Да бог с вами, Николай Флегонтыч, — искательно улыбаясь, проговорил Кузьма. — Неужто нам, скудным, с вами ссориться или говорить что поперек… А только Бог на сей раз помог… Не было золотишка, вот вам крест, ни золотника, так уж свезло…

— А глазыньки что бегают у обоих самым блудливым образом? — грубовато прикрикнул Самолетов. — И вид, как у пакостной кошки, что сметаны полизала…

— Так ведь когда такое. Не было золота, Николай Флегонтыч, — поддержал брата Федот. — Ни пороши-ночки…

— Ага, — сказал Самолетов. — Понимаю. Значит, сморчки вы этакие, накопали на сей раз вещичек из неблагородных металлов, но таких, за которые в столицах понимающие люди платят дороже, чем за золото? Иначе что же вы с поклажей собственными персонами в Петербург нацелились? Продешевить не хотите…

— Так ведь не запрещено-с Уголовным уложением и прочими казенными артикулами, Николай Флегонтыч. Вот и получается, самое законное занятие, наподобие вашего купеческого…

— Что-о? — рявкнул Самолетов уже без тени улыбки. — Честное купеческое ремесло равнять со своим поганым промыслом? Брысь отсюда, корявые кроты кладбищенские!

Он выглядел разъяренным не на шутку — и братья, криво усмехаясь, кланяясь, изображая мимикой раскаяние, попятились к своему возку, где и скрылись, мешая Друг другу в попытках залезть одновременно в узенькую Дверцу.

— Шаромыжники… — проворчал Самолетов, оглядываясь с таким видом, словно искал, на ком сорвать злость. — Ефим Егорыч, Колумб вы наш и Магеллан в одном лице! Что мы до сих пор торчим, как прибитые? Почему не отправляете обоз?

— Так ведь… — развел руками Мохов с самым убитым видом, — господин есаул буйствуют, невесть какими карами грозят, а заодно и револьвером…

— Есаул? — резко повернулся к поручику Самолетов. — А вот это уж совсем любопытно получается. Про него-то я и забыл от этаких сюрпризов. А там ведь… Идемте?

Возле двух казенных возков оказалось немноголюдно — только Позин торчал, попыхивая трубочкой, да в отдалении тесной кучкой стояло с полдюжины ямщиков, с любопытством прислушивавшихся и присматривавшихся. Еще издали поручик расслышал крик есаула:

— Вот именно-с! Весь обоз обыскать, если потребуется! Все ящики, все грузы, не говоря уж о карманах!

— Господин есаул, — отвечал ему не без вкрадчивости жандарм, — понимаю вашу расстроенность, но просите вы о вещах, как бы деликатнее выразиться, нереальных… Чтобы учинить полный обыск, вскрыть все до единого грузы, рота людей потребуется и не один день времени. К тому же инструментом не располагаем — тут одних гвоздодеров потребуется уйма…

— Топорами! — рявкнул есаул.

Трое сопровождавших «секретный воинский груз» казаков держались в сторонке, как и подобает старым служакам, точно знающим, когда не следует лезть начальству на глаза. Они старательно отводили взгляды, делая вид, что их тут как бы и нету. Поручик явственно расслышал шепоток одного из них:

— Братцы, вот вам крест, глаз не смыкал… Нешто первый раз?

Есаул с ротмистром стояли у распахнутой дверцы возка. Есаул багровел, как вареный рак, жандарм старательно сохранял на лице невозмутимость. Поручик не сдержался, самым вульгарным образом толкнул Самолетова локтем. Тот понятливо кивнул. Жандарм держал в руке пустую, обвисшую кожаную суму с ненарушенными казенными печатями — и сума, в точности как денежный мешочек поручика, покрыта множеством мелких, аккуратных дырочек, походивших по размеру на дробовые, но расположенных с той же непонятной регулярностью…

— Топорами! — крикнул есаул. — Уж топор-то у каждого ямщика найдется! Все до единого грузы распотрошить!

Вид у него тем не менее был не грозный, а скорее уж потерянный. Сразу чувствовалось, что есаул, как частенько бывает, потерял себя и криком пытается вернуть уверенность в себе и в мире — но тщетно, тщетно…

— Голубчик…

— Я вам не голубчик, а господин есаул! Нужно все обыскать, вверх дном…

— А на каком, простите, основании? — пожал плечами жандарм. — На основании ваших подозрений? Полномочий не имею… Да и неосуществимо это — все до единого ящики с кулями вскрывать…

— Вот именно, с какой такой стати? — вклинился Самолетов. — Ящики мои, что с чаем, что с камнем, заколочены еще в Шантарске и на совесть. С чего бы их ломать?

Ротмистр, с некоторым страданием на лице, отозвался:

— Господин есаул полагает, что золото ночью украдено злоумышленниками из числа путешествующих и спрятано в грузах…

— А куда ж ему еще деваться? — прямо-таки с болью сердца выкрикнул есаул. — В чертей прикажете верить? Черт их знает, как там с ними обстоит, не видывал, только в жизни не слышал про такие вот чертовы штучки. Золото люди крадут!

— Случай, знаете ли, затруднительный, — мягчайшим голосом ответил жандарм. — Объяснить его не берусь по причине полного непонимания происходящего… однако успел составить мнение. Не только ваше самородное похитили. Практически у всех, кто обладал золотом, оно исчезло при самых загадочных обстоятельствах, ничуть не похожих на результат человеческих ухищрений… — он поднял перед собой издырявленную сумку, держа ее подальше от себя, с неким брезгливым опасением. — Ну вот сами скажите: похоже э т о на дело человеческих рук? У меня, знаете ли, — и не у меня одного, да-с — из кармана пропал золотой корпус от часов, причем механизм целехоньким остался в кармане… Люди так не могут, не умеют, тут что-то другое…