Василий Звягинцев - Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

— Владычица морей и какие-то буры! — подпустив в голос пафоса, воскликнул Эльснер, обводя рукой панораму.

Затем он сообщил, что убежден в быстрейшей и полной победе британского оружия ввиду полной несоизмеримости сил противников. Мало ли в уходящем веке было подобных инцидентов. Это ведь не война между настоящими , то есть европейскими державами, вроде Франко-прусской или Русско-турецкой.

— Пока мы устроимся, подыщем какое-нибудь подходящее занятие, все, глядишь, и закончится, — поддержал его Давыдов, излучая оптимизм, наверняка заимствованный у Остапа Ибрагимовича в исполнении Арчила Гомиашвили, никак не Юрского.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил комиссар. Он не счел нужным говорить о том, что пока что все складывается с точностью до наоборот. Приезжие, конечно, сегодня или завтра сами все узнают, но должность не позволяла ему самолично распространять панические настроения.

— Однако хочу вас предостеречь, — чрезвычайно мягким тоном сообщил Роулз, — несмотря на то что и Российский император и Германский кайзер занимают весьма недружественную по отношению к Великобритании позицию, с вашей стороны было бы крайне неосмотрительно присоединиться к так называемым «добровольцам», с разных концов света стремящимся на помощь бурам…

— А что, есть такие? — изобразив откровенное удивление, спросил Эльснер.

— Увы. Немного, но есть. Что лично меня искренне печалит. Не пойму, зачем людям из цивилизованных стран становиться на сторону диких, в общем-то, людей, застрявших в средневековье? Рабовладельцы, замшелые фанатики-протестанты. Что общего между ними и, скажем, вами, господа?

Оба штабс-капитана вполне разумно не стали отвечать вопросом на вопрос: «А что общего между англичанами и теми же турками, кавказскими и среднеазиатскими племенами, которым Англия весь XIX век оказывала военную и финансовую помощь против гораздо более цивилизованной России?»

Нашелся гораздо более нейтральный довод.

— Между нами — совершенно ничего. Я бы тоже удивился, узнав, что джентльмен из Лондона отправился куда-нибудь в Маньчжурию воевать на стороне хунхузов против несущих китайцам свет культуры и свободы российских властей. Вы бы видели, столица КВЖД Харбин — совершенно европейский город, возникший там, где всего пять лет назад не было ничего, кроме глинобитных фанз… — с долей пафоса заявил Давыдов.

— Но даже самые отчаянные «добровольцы» едва ли избрали бы путь через сердце британских владений, предварительно зарегистрировавшись самым законным образом. Наверняка есть куда более короткие и безопасные пути? — предположил Эльснер.

— Здесь вы правы. Я вас ни в чем подобном и не подозреваю, только выполняю свой долг, как положено. Сейчас вы сойдете на берег, отметитесь в полиции и с этого момента полностью отвечаете за свою судьбу. Никаких препятствий, кроме определенных законами военного времени, вам, разумеется, чиниться не будет. Мы свято соблюдаем права человека. Но и на какую-то специальную помощь со стороны властей колонии вы тоже не вправе рассчитывать.

— Нас это вполне устраивает. Есть в России такая поговорка: «Не верь, не бойся, не проси», — согласно кивнул Давыдов. — Мы можем считать себя свободными?

— Естественно. Только еще один, последний вопрос — чем вы все-таки собираетесь у нас заняться?

— Да чем угодно, мистер Роулз. У нас имеется опыт в самых различных областях. Строительство железных дорог, геодезия и топография, ремонт механических устройств, включая и новомодные автомобили. Знаем телеграфное дело. Золото в тайге мыть приходилось, на пушного зверя охотиться. Торговать, опять же. Думаю, не пропадем, если до сих пор не пропали…

— Что ж, приятно слышать. Люди со столь разнообразными способностями непременно найдут себе применение.

При этих словах в его глазах промелькнуло такое… Очень похожее на специальный интерес.

О чем Эльснер и не преминул сообщить Кирсанову, когда они вышли из ворот порта и остановились на развилке двух дорог, ведущих в разные районы города. Одна, асфальтированная, к административному и торговому центру, вторая, гравийная — к здешнему «даун-тауну», населенному нижнесредним классом, семьями моряков и прочим трудящимся сословием.

Через таможню они прошли спокойно. Багаж каждого представлял крайний минимум небогатого путешественника, и досматривать там было, в общем, нечего. Ручное огнестрельное оружие: обычные «наганы» у Давыдова с Эльснером и «маузер-96» у Кирсанова — в те годы предметом интереса властей не являлось. Равно как и длинноствольное, вроде ружей и винтовок. Но их пока у гостей Капской колонии не было. А устройства для связи и иного специального назначения были замаскированы так, что ни на что существующее в этом мире не походили. Как распознаешь дальномер-пеленгатор на микросхемах, спрятанный внутри обычного полевого бинокля? Или в другом, абсолютно понятном и привычном предмете обихода.

— Здесь пока расстанемся, — сказал Павел. — Моя легенда требует поселиться со всей возможной роскошью в пристанище, названном любезным мистером Роулзом «Добрая Надежда». Мы и без него знали, что это самый лучший в городе отель, но теперь просто неудобно было бы демонстративно отклонить столь явный намек. Он заодно мне сказал, что ввиду резкого увеличения числа приезжих где-либо еще устроиться будет трудно. И я, вы знаете, ему поверил. Осталось, чтобы он поверил нам. То, о чем вы сказали, Павел Карлович, может означать, что коллега имеет на вас определенные виды. Вербовка в агенты британской колониальной полиции или иные действующие здесь спецслужбы не исключается. И вы, безусловно, пойдете ему навстречу настолько далеко, насколько позволит сумма предложенного вознаграждения. Бесплатно работают только из патриотизма, а какой из вас, немца, патриот туманного Альбиона?

— Такой же, как и России…

— Именно. Значит, я еду устраиваться в «Добрую Надежду», а вы поищите уютный домик неподалеку, в пределах версты от данного места, хозяева которого согласятся сдать одну или две комнаты холостым, состоятельным и непьющим молодым людям вроде вас… Хозяева, в свою очередь, должны быть также людьми положительными, не слишком пожилыми, мечтающими заработать неплохие деньги…

— Ну, вы уж больно жесткие условия ставите, Павел Васильевич, — скривился Эльснер.

— Вы, надеюсь, еще помните, что мы не на курорт Биарриц приехали? — прищурился жандарм. — В разведке простых заданий не бывает. Так что примите к сведению и исполняйте. За ценой, в пределах разумного, не стойте.

Кирсанов посмотрел на ручной хронометр, достаточно редкую вещь здесь, где в ходу по преимуществу карманные часы.