Автор неизвестен - Песни южных славян

Как упала темная мгла,
Залегла ни мало, ни много,
Залегла она на три года,
Начался во всем мире голод,
Шел по пахарям недородом,
По мотыжникам шел он жаждой,
А по пастухам шел мором.
Собиралися все святые,
Маялись они и дивились,
Что поделать с темною мглою,
И святой Илия промолвил:
«Ой, святые угодники божьи,
Разыщите лес без дороги,
Разыщите воду без броду,
Двух змеенышей там найдите,
Двух змеенышей тоньше стрелок,
Издалека их подстерегайте,
А приблизившись, их поймайте,
Осторожно их принесите,
Мы их в темную мглу запустим,
Пусть они загремят громом.
Если это темная туча,
Она опустится ниже,
Если это серая ламя,
Она тотчас поднимется выше».
Разыскали лес без дороги,
Разыскали воду без брода,
Двух змеенышей отыскали,
Двух змеенышей, тонких, как стрелки,
Издалека их подстерегали,
А приблизившись, их поймали,
Потихонечку принесли их
И пустили в темную тучу.
Загремели, зарокотали, —
То была не темная туча,
А была то серая ламя.
Как догнали ее, хватили,
Потихоньку она поднялася,
И тогда потекли три реки:
Была первая — желтой пшеницей,
А вторая — вина хмельного,
Ну а третья — меда и масла.
Первая река — хлебопашцам,
Черносошникам — река вторая,
Ну а третья — пастухам нагорным.

Конь заржал в своей конюшне длинной.
Дитятко-Секула коня проклинает:
«Чтоб тебя, постылый, разорвало!
Отчего ты ржешь в конюшне длинной?
Из серебряна ведерка водой не напоен
Иль пшеницей белоярой вдоволь не накормлен?»
Из конюшни конь ему ответил:
«Ой, Секула, молодой хозяин,
Я водой напоен, пшеницей накормлен.
Оттого заржал я, что в лесу зеленом
Огонь полыхает, пышет пламень синий,
Пышет пламень синий до самого неба».
Встал-поднялся дитятко Секула.
Он коня подпругами подпружил,
Девятью широкими ремнями.
С палицей тяжелой, с острой саблей
Он верхом в зеленый лес въезжает.
Не огонь увидел он в лесу зеленом,
Не огонь увидел и не пламень синий
И не пламень синий до самого неба.
Он увидел змею шестикрылу,
Что глотала серого оленя.
Говорила змея шестикрыла:
«Ой ты, богатырь, юнак безвестный,
Обруби рога у серого оленя,
Чтобы мне глотать сподручней было!
Одарю тебя за это щедро».
Обманулся дитятко Секула.
Размахнулся палицею желтой,
Мигом обломал рога оленю.
Заглотала змея шестикрыла
И оленя, и коня Секулы:
Ноги с крупом — до луки седельной.
Громко крикнул дитятко-Секула:
«Ой ты, Марко, мой любимый дядя!
Приезжай быстрее в лес зеленый.
Гибну я от змеи шестикрылой!»
Крик услышал Королевич Марко,
Крик услышал в тереме высоком.
Он вскочил на коня Кыршигора [82] Конь Кыршигор . — Буквально его имя означает: Ломилес.
И верхом в зеленый лес помчался.
Что же видит Королевич Марко?
Конь Секулы до седла проглочен,
Конь проглочен змеей шестикрылой.
Взял желтую палицу он в руки,
Да змея сказала шестикрыла:
«Не бей, Марко, палицею желтой!
Пришибешь ты серого оленя,
Заодно убьешь коня Секулы.
Лучше ты возьми свой ножик фряжский
Да вспори мне клятую утробу.
Вытащишь и серого оленя,
И освободишь коня Секулы».
Фряжский нож взял Королевич Марко,
Распорол ей клятую утробу.
Вытащил он серого оленя
И освободил коня Секулы.
И тогда олень пошел за Марком,
По пятам за ним пустился серый.
И промолвил Королевич Марко:
«Не ходи за мной, олень мой серый.
Оставайся ты в лесу зеленом!»
Не послушался олень тот серый,
Он в зеленый лес не воротился.
Побежал олень за Марком следом,
Прямо к расписным его хоромам.

Похвалялся Бранко-юнак
Как-то вечером у колодца
Перед девицами и парнями:
Дескать, Бранко добрый юнак,
Дескать, конь у него добрый,
Вихрегон у него хилендарский, [84] Хилендарский. — Эпитет связан со знаменитым Хилендарским монастырем на горе Афон в Греции, однако причинность этой связи неизвестна.
Вихри гонит, ветры обгоняет;
Перед девицами похвалялся
И в корчме с крестьянами спорил,
Спорил с кметами [85] Кметы — зажиточные крестьяне, составлявшие круг старейшин в селе. и мужиками,
Что отправится и погубит
На планине лютую змеиху,
На планине в темной пещере,
Лютую о трех главах,
О трех главах, шести крыльях,
А хвостов у нее двенадцать,
И лютует она по планине,
По всем пастбищам на планине,
Перекрыла змея три ущелья,
Три планины загородила
И три города разгородила,
Девять деревень расселила
И расстроила девять свадеб,
Так стоят — венчаться не могут.
Похвалялся Бранко-юнак,
Вызывался не из геройства,
Вызывался с сильного хмеля.
Ему в дар давали крестьяне
Магделену, лучшую деву,
Словно звездочку, лучшую деву,
И дала Магделена слово,
Дала слово, дала заручку,
Перстни с пальцев и с рук браслеты.
И отправился Бранко-юнак,
Вечерять отправился Бранко.
Мать ему тогда говорила,
Говорила ему, пытала:
«Исполать тебе, Бранко-юнак,
Что ж ты, Бранко, не вечеряешь,
Что ж ты дремлешь, роняешь слезы?
Или ты об заклад побился,
Иль товарищи осмеяли,
Или дальше тебя метали?»
Бранко-юнак ей отвечает,
Говорит он ей, отвечает:
«Моя матушка, слава богу,
Ты ни разу меня не пытала
С той поры, как я уродился,
Раз пытаешь — тебе отвечу:
Нынче вечером я похвалялся,
Нынче вечером у колодца
Пред девицами и парнями,
Молодицами и молодцами,
Слово дал и о том поспорил,
Что убью я лютую змеиху,
Что живет у нас на планине,
На планине, в темней пещере.
А змея та о трех главах,
О трех главах, шести крыльях,
А хвостов у нее двенадцать.
Подарили мне Магделену,
Магделену, лучшую деву!»
Вскоре дрема его одолела, [86] Вскоре дрема его одолела … — Змееборец обязательно спит перед боем со змеем (ср. русские сказки).
И поспать завалился Бранко,
А проснулся утречком рано,
На заре, ранешенько-рано,
Своего коня засупонил,
Обуздал его желтой уздою,
Оседлал его седлом синим,
Накормил его мелким рисом
И вином напоил красным.
Сел верхом и тронулся Бранко,
И поехал он на планину,
К той пещере лютой змеихи.
Закричал тогда Бранко-юнак,
Закричал он что было мочи:
«Эй, змея, покарай тебя небо,
Где ты есть — выходи навстречу,
Мы с тобой судьбу попытаем,
Кто из нас герой из героев,
Кто любой змеихи сильнее!»
А змея его голос слышит
На планине внутри пещеры;
Как услышала, зашевелилась,
Зашумела и зашипела,
Она дыхом лавины рушит,
И трясет крылами всю землю,
И ногами леса ломает,
Где пройдет она — все увянет,
А где ступит, там все посохнет,
Как увидел Бранко-юнак —
Испугался, давай бог ноги,
Он вперед бежит, назад смотрит,
А змея его настигает,
Трехголовая настигает,
Настигает его, ловит,
Головой одной коня хватает,
Головой другой — его хватает,
Третьей хочет испить крови,
Лютым зверем пищит Бранко,
Говорит он змее умильно:
«Я прошу, дорогая сестрица,
Ты позволь мне вымолвить слово».
Слово молвить змея разрешает,
Трехголовая эта змеиха
Говорить ему разрешает,
Говорит ей Бранко-юнак,
Сам он плачет, умильно плачет,
Плачет Бранко, слезы роняет:
«Не любить я сюда явился,
Не губить я тебя приехал,
Просто мимо ехал в Загорье,
У меня там сестра родная,
Та сестра, что меня постарше
И в Загорье выдана замуж.
Я к сестрице своей ехал,
Навестить ее собирался,
Да с пути на планине сбился.
Как настанет раннее утро,
Рассветет ранешенько-рано,
Я отсюда поеду в Загорье».
И ему лютое чудище верит,
И поверило, и обманулось,
Разрешило ему слово молвить,
Он же взял острую саблю,
Погубил он лютую змеиху,
Рассек ее на две части.
Понеслось молоко потоком, [87] Понеслось молоко потоком … — Из распоротой змеи поглощенное молоко, зерно, виноград выливаются целыми реками.
До селенья струя дохлестнула,
До одной деревни в Загорье.
И крестьяне ему подарили
Магделену, лучшую деву,
Из-за этой радости славной
Ему девушки песни слагают,
Ему поклоняются парни.