Андрей Левицкий - Джагер

Решил, наверно, что ему лбом в рожу звездануть хотят, нос сломать.

— Дело завалить хочешь? — процедил атаман. — Монахи теперь знают, что за Октагоном следили, осторожничать станут.

Заметив, что Хэнк взялся за пистолет, он положил руку на его запястье, сдавил пальцами, будто тисками. Хватка у Ильмара была прежней, мог еще подкову согнуть.

— Выпороть бы тебя.

— Ну так и что потом? — Хэнк дернулся, пытаясь высвободиться, но не смог. — Без меня бригада за тобой не пойдет…

— Ты, сынок, еще сиську у мамки просил, а я под Москвой уже караваны громил. И люди твои тебе не помогут. На ничейных территориях вы не обжились, караван торговца два дня назад взять не смогли. Твоим людям жрать нечего. Без денег, боеприпасов и фуража ты никто. Червяк в песке. А когда я прилюдно плетьми с тебя кожу сдеру…

Гнедой Хэнка мотнул головой и громко фыркнул. Ильмар ухмыльнулся в широкое простецкое лицо. Его глаза сверкали, как у ночной гиены-хохотуньи.

— Свои же порешат, — закончил он.

И Хэнк сдался. Дернулся, высвобождая руку.

— Чего ж делать тогда? — произнес он.

— Виновных наказать, чтоб другие приказов не ослушались. — Ильмар остановил коня.

Подбежал один из обозных, ухватил повод.

— Сам решишь как, но чтоб вся бригада видела. Ясно? Хэнк смотрел в сторону рельсовой дороги.

Он знал, что человек, выползший из-под драного одеяла в углу комнатушки, ненамного старше его самого, но выглядел Зиновий Артюх настоящим стариком. Редкие седые волосы всклокочены, сквозь них проглядывает пятнистая кожа головы, руки дрожат, глаза слезятся… мокрица, а не человек. Но при том он знал и умел такое, чего не умел больше ни один человек во всей Московии.

Кроме разве что Преподобного Геста. Только Владыку именно Зиновий научил всем премудростям.

— Что же вы хотите от меня опять? — забормотал Ар-тюх, натягивая дырявые сапоги. — Почему вы все время…

— Пасть захлопни! — Ильмар для острастки пнул его ногой в бок. — Обулся? Пошли!

Он ухватил Зиновия за шиворот, тот запричитал: «Нет, нет, погодите, я еще…» — и успел-таки подцепить с пола одеяло за край. Накинул на плечи, пока атаман тащил пленника через лазарет, завязал узлом на впалой груди.

Миха и Яков следовали впереди.

Бросив Артюха на лежанку возле выхода, Ильмар велел:

— Приведите лекаря, пускай отвара этому принесет. Яков вышел из дома, а Миха, сняв карабин с плеча, остановился в предбаннике, глядя в щель между дверью и косяком.

При словах об отваре Зиновия Артюха бросило в дрожь, он забормотал что-то бессвязное.

— Ничего не получишь, покуда ответы не услышу! — Ильмар занес кулак.

Артюх замолчал, подтянув ноги к груди, скрючился на лежанке.

— Что за ключ есть у Геста? Зачем нужен? Что открывает?

Пленник заскулил и вдруг выгнулся дугой, случайно смазав атамана подошвой сапога по колену. Изо рта пошла пена, Зиновий свалился на пол, и тут в комнату вошли Яков с лекарем. Низкорослый худощавый старик с водянистыми глазами молча сунул в руки Ильмару миску с мутно-зеленоватой кашицей и опустился на колено возле дергавшегося на полу Артюха. Локтем надавил тому на шею, сел на грудь и, не оборачиваясь к атаману, требовательно щелкнул пальцами над головой.

Раздосадованный Ильмар, сунув старику миску, спросил:

— Когда в себя придет?

Лекарь влил порцию кашицы в приоткрытый рот Зиновия, и тот затих. Убрав локоть с его шеи, старик взял пленника за руку, ощупал запястье, после оттянул одно веко, потом другое..

— К завтрашнему, а мож, еще день так проваляется, — скрипучим голосом ответил он.

Сжав с хрустом кулаки, Ильмар шагнул к двери. Переговорщик Коста говорил ночью, что идти следует к перепутью в центральной Пустоши. Орден с Киева отряд навстречу выслать должен — зря, что ли, Мирч почтовую птицу выпустил по утру. Доклад, выходит, отправил. А ведь на перепутье легко засаду устроить. С юга сплошные пески почти до самого Киева — Сухое море. На запад тоже дороги нет — огненные топи.

Атаман нахмурился, глядя на дверь. К северу от перепутья, отгородившись земляным валом, стоит Минск, вотчина небоходов. Эти никого к своему Улью не подпускают, бомбят с авиеток. Боятся новой эпидемии, и правильно. Земляная лихорадка никого не щадит, разве что бедуинов — пастухов, которые в предместьях скот свой пасут. У них с небоходами как бы соглашение какое-то есть, мол, пастухи летунов не трогают, а те — пастбища. Хотя как с пастухами, психами такими, договориться-то можно? Они ж, поговаривают, некрозные симбиоты, у них мозги иначе устроены. Получается, у Геста выбор невелик. К Нарочи идти между топями и пастбищами, в Свирь добраться, и уже оттуда… А хитро в Киеве все придумали: Ильмар дело сделает, ключ добудет, отряд после боев ослабнет, тут киевские и ударят. Зачем Орден станет Москву атаману Кресту отдавать? Они своего человека наместником поставят, а всех причастных к походу до Нарочи поистребят, чтоб сведения не расходились. И его, Ильмара, первым прикончат. Значит, дело все-таки надо раньше провернуть. Задолго до встречи с киевским отрядом караван Геста разбить.

Атаман обернулся.

— Погрузите его в обоз под видом раненого. Глаз не спускать всю дорогу. В себя как придет, мне сразу доложите, — велел он.

Скормив больному остатки кашицы, лекарь поставил миску на лежанку, встал и вытер испачканные ладони о штаны.

— Ты как знаешь, атаман, а больной не протянет и декады, — начал он. — В любой день может…

— Сготовь такой отвар, чтоб протянул! — перебил Иль-мар. — И говорил при этом внятно.

И вышел из лазарета.

Преподобный Гест вытащил из лежащей на столе стопки испещренный записями лист, быстро проглядел. Взял перо, макнул в чернильницу и поставил размашистую подпись в верхнем углу.

— Чем занимается Орден, Вик Каспер?

Вик, все еще стоявший у окна, замялся. Слишком много необычного навалилось — двойник Владыки внизу, весть о том, что Гест с отцом были знакомы, странные слова про джагера и насчет того, что за Виком наблюдали… Он был растерян. Джагер? Вроде знакомое слово, Вик когда-то слышал его, но понятия не имел, что оно значит.

— Чем? — повторил Гест.

— Вы истребляете мутантов. Мутафагов и мутантов. Это ваша миссия, то есть миссия всего Ордена Чистоты. Потому он так и называется, что борется за… — Вик умолк.

— За что?

— За чистоту человеческого рода. Преподобный склонил голову — то ли соглашаясь, то ли, наоборот, недовольный ответом, поди разбери. Вик шагнул к столу, не зная, как себя вести. Сунул пальцы за ремень, но сразу вытащил. Подумав, что так не следует стоять в присутствии Владыки Геста, он спрятал руки за спиной.

— Правильно, — сказал Преподобный, нажимая на что-то под столешницей. — Мутанты, обликом походящие на людей, собираются стаями в глубине Пустоши. Они — зло, что угрожает всем людям от Донной пустыни до северных границ Московии. Но у нас есть враги не только среди порождений нечистого. И кое-кто из них готов на все, чтобы ослабить могущество Ордена.