Андрей Левицкий - Джагер

Шевельнулся атлас, по стене пробежала вялая волна, за полотнищем раздался шорох. Ткань разошлась, и в комнату тихо вошел жрец в бледно-желтых одеждах. Скользнув по Вику взглядом, он приблизился к столу. Владыка спросил:

— Готовы? Жрец кивнул.

— Оружие нам и амуницию. — Гест пододвинул ему стопку листов, поставил локти на стол, сцепив пальцы, прищурился. — Велю выступать.

Забрав бумаги, жрец тем же путем покинул комнату.

— Что такое джагер? — выпалил Вик, решившись. Вопросов было слишком много, но задать остальные он не посмел.

Почему Гест за ним наблюдал? Откуда знал отца? Он же не монахом был. И этот двойник — зачем? И…

Столкнувшись с Владыкой взглядом, он смутился. Перед ним влиятельнейший человек во всей Московии! А Вик так себя ведет — с вопросами пристал, допытывается чего-то, когда должен стоять коленопреклоненный, склонив голову…

— Твое лицо — как книга раскрытая, — с легкой усмешкой промолвил Гест. — Показывая свои чувства, ты делаешь врагов сильнее, а себя слабее. Учись сдержанности.

— Но вы же не враг мне? — Вик хотел произнести это утвердительно, а вышел вопрос.

— Нет. Однако, если ты напоминаешь отца внутренне так же, как похож на него внешне, недругов у тебя в жизни будет предостаточно.

— Что такое джагер? Владыка покачал головой.

— Придет время — узнаешь сам. Подойди ближе.

Вик приблизился к столу. Он снова не знал, куда деть руки, и потому убрал одну за спину, а пальцы другой — под ремень. Поза получилась какая-то излишне вальяжная. Ну и мутафаг с ним! Надо просто быть спокойным, внимательным, сдержанным… ни нахальство, ни подобострастие ничего хорошего не принесут.

— Вы сказали, что следили за мной.

— Не следил — наблюдал.

— Но это одно и то же.

— Второй совет: учись правильно использовать слова. Тебе кажется, что значение одинаковое? Нет. Кроме прямого смысла во многих словах есть и другой, более скрытый. Следил и наблюдал — не одно и то же. Следят за недругами, наблюдать можно за другом. Что касаемо тебя… Мне докладывали доверенные люди — как ты рос, что с тобой происходило, им приходилось оберегать тебя от неприятностей. Я знаю, что Архип Дека невзлюбил сына своего первого следопыта, а тетка Ирма, наоборот, обожает его… Я многое о тебе знаю. И теперь мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — удивился Вик.

Что ж этот Гест его раньше не просил? Говорит, оберегал кто-то. Оглобля уже убить был готов Вика — и пытался. И вдруг сам Владыка московского Храма просит помощи? Прислал Дюка… А чего раньше в свой Канто-риум не позвал? Выжидал, наблюдал?

Гест приподнял брови.

— Твоя давняя вражда со старшим бригадиром чуть не переросла в смертоубийство. Он даже стрелял в тебя…

Вик почесал остриженную макушку. И откуда Владыке столько известно? Главное, не врет он. Дюк о стрельбе в башне не знал, об этом Архип и Оглобля словом не обмолвились при переговорщике. Они, наоборот, разговор поворачивали так, чтобы Вика крайним сделать. Стало быть, есть кто-то в клане башмачников, кто тайно сведения в Храм поставляет.

— Похоже, ты внял советам. Не спешишь говорить. Молчать и слушать всегда лучше. Ведь ты понятия не имеешь, о чем я, что вообще происходит. Так?

— Не имею. Вы же не отвечаете на мои вопросы.

— Ну хорошо, — Гест откинулся в кресле, положив ногу на ногу, обхватил колено. — Слушай: мы пойдем с караваном, который выступает сегодня. Пойдем под видом пустынников. Слыхал про таких?

— Пустынники — это анахореты, да? Так их еще называют. Они переболели земляной лихорадкой, но не умерли, только стали уродами…

— Именно. Считается, что они отпугивают нечисть и приносят удачу. В дальние походы торговцы или нефтяники часто берут пустынников. Мы наденем рванье, замотаем лица тряпками и отправимся с караваном под предлогом паломничества в Свирь. Там монастырь анахореты давно основали, а мы хотим в родные места явиться.

— Но зачем? Это как-то связано с вашим двойником?

— Чтобы следить. В Ордене наметился раскол. В Храме изменники. Киев все терпимей к мутантам становится, цыган за безбожников перестал признавать. Есть сведения, что на меня готовится покушение. Там, в караване, могут быть предатели. Ты поможешь мне отыскать их.

Теперь все это обернулось какой-то совсем неожиданной стороной. Вик нахмурился, пытаясь понять — почему именно он? Гест ему доверяет, потому что знал отца. Только как он выполнит такое поручение?

— Но ведь… — начал он.

— Опять чувства, — с укором сказал Владыка. — Я читаю твое лицо, как книгу. На вопросы ты получишь ответы, времени будет достаточно. Сейчас же усвой: пустынники, что следуют за караванами, дают обет молчания. Говорить в дороге будем, но лишь тайком, когда никто не помешает. С нами отправятся…

Атлас на стене заколыхался, и в комнату вошли три человека. Вик вытаращил на них глаза — рваные халаты, стоптанные башмаки, грязные тюрбаны вроде тех, что анахореты носят. Двое незнакомцев держали котомки, третий нес длинные деревянные посохи с медным кольцом на одном конце и оплеткой из сыромятной кожи на другом.

Они встали у стола. Гест сказал:

— Стод.

Один бродяга кивнул:

— Эван.

Второй небрежно махнул рукой:

— Петр.

Третий стукнул посохами об пол:

— А это Вик Каспер, сын… вы знаете, чей он сын. Гест поднялся, открыл ящик стола и достал небольшой пистолет с необычным механизмом на рукояти — рычаг, изогнутая полоска металла, шестерня, пружина. Закатав рукав, Преподобный упер в предплечье железный желобок на конце рычага, пристегнул ремешком. Тренькнула шестерня. Владыка выбросил вперед руку — рычаг с тихим щелчком распрямился, пистолет прыгнул в ладонь. Гест взвел пружину, застопорил шестерню и сказал негромко:

— Одежда.

Петр раскрыл котомку, выложил на стол свернутые узлами тряпки. Владыка скинул свою новенькую черную полурясу, снял рубаху и принялся облачаться в рваный халат, который вытащил из кучи тряпья на столе. Когда закончил, вставший за его спиной Петр накинул на плечи Геста шерстяной платок:

— Иди сюда, Каспер. Облачайся. Вик подошел к столу.

— Не похожи вы на бродягу, Преподобный. — Белокурый худой Эван коснулся пальцами подбородка, имея в виду усы и бородку Геста. — Сбрить бы…

— Закрыто лицо будет, — глубоким басом пророкотал Петр. Ростом он был ниже остальных, с широкими покатыми плечами и толстой шеей.

Эван сдержанно улыбнулся в ответ. Стод — сутулый, не примечательный ничем, кроме глубокого шрама на лбу, вокруг которого кожа собралась складками, — молчал, сосредоточенно наматывая тюрбан на голову стоящего неподвижно Вика. Грубая ткань колола лоб, затылок тоже начал чесаться, но Вик терпел. Закончив, Стод отступил, окинул взглядом дело рук своих и кивнул.