Михаил Шухраев - Изнанка света

«Слава президенту!» — прокатывалось по команде над площадью. Начинались крики в первых рядах, но второй, третий выкрики звучали уже с того конца площади, где стоял Редрик. Кричали все, даже его соседи по ряду, чьи лица так и оставались бессмысленными и безучастными.

— …И Народная Республика Констанца под мудрым руководством единогласно избранного президента выходит на новые рубежи!..

«Слава! Слава! Слава!..» — гремело перед Дворцом эдельвейсов.

Теперь пауза была длиннее — оратор давал народу накричаться вдосталь и замолчать, ожидая, что будет дальше — то ли речь закончится, и появится сам вождь, то ли произойдет что-то еще.

— Но! Империалистические круги различных стран готовы подорвать могущество Народной Республики Констанцы. Именно они виновны в отдельных случаях отставания и регресса…

«Ага, голубчик, признался! — мелькнула у Редрика злорадная мысль. — Конечно, конечно, виновны в том, что у вас крестьяне ходят в деревянных башмаках…»

А выступающий уже вовсю говорил о группах контрреволюционных экстремистов внутри страны, пошедших на сговор с империалистическими разведками. Эти группы немногочисленны, но именно они мешают нормальной жизни и нормальному развитию.

Теперь дирижеры задали иную тему.

«К ответу!..»

— Мерзавцев — к ответу! — надсаживалась женщина рядом с Редриком — видимо, слово «экстремисты» было для нее слишком непонятным.

Теперь оставалось немногое. Еще пара-тройка здравиц в честь вождя — и оратор сошел с трибуны, не дожидаясь, пока верноподданные куклы на площади успокоятся.

Редрик проводил его внимательным взглядом. И за этим лысоватым оратором тянулась все та же ниточка паутины. Кукла воодушевляла кукол.

А вот теперь настала очередь для явления. И оно не замедлило произойти.

На балконе дворца произошло какое-то легкое движение — и перед толпой явился сам Леон Андруцэ вместе со своей супругой — президентом Академии наук по совместительству.

Редрик обладал очень острым зрением, и ему показалось, что губы «подруги и соратницы» Зои Андруцэ были презрительно и брезгливо надуты, когда она осматривала толпу.

Разумеется, тут же начались приветственные крики. Редрику в это мгновение стало не до вождя — он спиной чувствовал опасность. Значит, с площади их уже не выпустят. А если глянуть краем глаза…

Человек в гражданской одежде стоял в нескольких мет-рах от него, и непрерывно смотрел в его сторону, не переставая привычными движениями аплодировать и выражать восторг. Но делал это сухо, без энтузиазма. Еще один — почти что его брат-близнец — стоял чуть позади. Ниточки паутины шли и к ним, но сейчас Ред почувствовал, что некоторые способности у них были.

«Великому вождю — ура!» — кричал он вместе со всеми. Только бы не упустить момент, только бы не упустить!

Голос «великого героя современности» звучал плавно и торжественно, он был хорошо поставлен за десятки лет правления. Начал он с того момента, на котором остановил — я его предшественник, хотя мог бы начать и с чего-нибудь иного — не менее бессмысленного.

Народная Констанца идет вперед… Удвоено производство нефти… Выпуск сельхозпродукции возрастает год от года… Достигнуты исторические договоренности с рядом государств…

Редрик во все глаза смотрел на этого человека. Сомнений быть не могло — на балконе Дворца эдельвейсов стоял от самый паук, к которому тянулись все ниточки от этих людей. А если посмотреть магическим зрением…

Там не было ничего. Не было в природе такой личности — Леон Андруцэ. Была шевелящаяся Тьма. И Тьма прекрасно заметила Редрика, он был перед ней, как на ладони. Ей просто было не до него — пока что.

Редрик пропустил очередной момент, когда надо было аплодировать, но это было уже и не важно. Сейчас голос вождя сделался суровым и слегка грустным.

— Некоторые безответственные люди в нашей стране пытаются спекулировать на временных трудностях. С тяжестью на сердце я узнавал в эти дни о случившемся в Сильва-ре. Группы хулиганов и отщепенцев попытались устроить мятеж в этом городе. Мне пришлось принять трудное решение — со вчерашнего дня в городе и уезде введено чрезвычайное положение, преступные элементы должны будут понести суровое наказание по всей строгости закона. Они хотели вернуть угнетение, сбить нашу страну с пути в светлое будущее, о котором мечтали величайшие умы человечества. Мы готовы принять вызовы нового времени…

Невидимые нити напряглись, и в этот момент он почувствовал мысленный приказ — сейчас или никогда!

Магический удар по сгустку Тьмы на трибуне не дал бы ровным счетом ничего. Редрик даже не помышлял о такой возможности. Цели были сейчас совсем иными…

«Начинай!»

Это Эйно — больше некому. И Редрик закрыл глаза.

Серебристая нить, тянувшаяся к диктатору, от его соседки, напряглась и лопнула. Редрик уже не обращал на это внимание. Сотрудником «шербими» он тоже не стал заниматься — черт его знает, какую защиту он имеет. А вот парень-студент — другое дело. Там и ниточка истонченная, у этого мальчишки неплохая голова на плечах. Нить, еще одна, и еще…

В первых рядах слышались аплодисменты, одобрявшие мудрость и прозорливость вождя, а рядом с Редриком установилась зловещая тишина. А потом женщина, та самая, что призывала покарать «мерзавцев», негромко, словно бы про себя, сказала:

— У меня сестра в Сильваре!.. И вдруг заорала в полный голос:

— У меня там сестра, слышишь ты, поганый недоносок! Обрывок невидимой нити впился в ее голову — поздно,

слишком поздно! Она уже ничего не желала знать!

Человек в штатском сделал шаг — скорее, к Редрику, а не к ней. Ред демонстративно засунул руку в карман куртки и подмигнул сотруднику «шербими» — нет, приятель, сейчас тебе действовать не надо, постой спокойно.

По задним рядам проносились крики и шелест — словно бы осенний ветер несся по толпе. Студент заорал:

— Долой убийц! — и тут же замолк, сам перепугавшись собственной храбрости. Зря — нити дрогнули и начала рваться, теперь Редрику ничего не нужно было предпринимать, наступила цепная реакция.

А потом случилось и другое.

Вождь все еще продолжал свою речь, до него не сразу дошло, на площади творится нечто очень непривычное. Точнее, дошло, но сила инерции оказалась велика.

— Контрреволюционные мятежники, вступившие в сговор с разведками иностранных держав…

Он осекся на полуслове. И замолчал.

Видимо, от своих противников, стоявших на площади, он ждал иного — удара по себе.

Удар и последовал — только от верноподданных, теперь уже — бывших.

Разрозненные голоса начали сливаться в хор:

— Сильвара! Сильвара! — слышалось из задних рядов. Передние, управляемые полностью, замолкли — видимо, дирижеры оказались не готовы сделать хоть что-то.