Алексей Евтушенко - Пока Земля спит

Впрочем, назвать эти два с четвертью часа ночью можно было лишь условно, – отражённого света от роя астероидов хватало, чтобы спокойно различить черты лица каравос Раво или любого иного гуманоида на расстоянии нескольких метров, в чём я довольно скоро убедился самолично.

Вообще, мне здесь очень многое пришлось постигать самостоятельно, поскольку на экскурсовода или проводника для меня никто почему-то не расщедрился. Если, разумеется, не считать таковым робота Карбу, которого и после приземления на Торгуне Эльгожо решил оставить при мне, против чего возражений с моей стороны не последовало.

Пользы от этого самого медлительного денщика в обитаемой Вселенной было не сказать что слишком много, и к тому же существовала вероятность, что он выполняет ещё и шпионские функции, но за время полёта я к нему привык и даже, может быть, привязался. А если кто-нибудь мне заявит, что привязаться к неодушевлённому предмету может лишь человек с расшатанной психикой, если не сказать больше, я даже не стану такому заявителю возражать. Бесполезно спорить с типом, который ничего не понимает в технике вообще и в роботах в частности.

Я, правда, тоже не большой специалист, но хотя бы с компьютерами плотно имел дело и точно знаю – у каждого из них свой характер. А уж о роботах каравос Раво, являющихся по сути ходячими инопланетными компьютерами, напичканными сложнейшими, взаимодействующими между собой и с людьми самообучающимися программами, и говорить нечего.

Сверху резиденция клана Ружебо выглядела как неприступная крепость, заросшая буйной зеленью по самые бойницы.

Каравос Раво вообще испытывали слабость ко всякой флоре, видимо, в силу того, что слишком много времени проводили в космосе; и Большой Торгун был в изобилии покрыт разнообразнейшими лесами, парками и рощами.

Среди всей этой зелени там и сям располагались гигантские открытые рынки, окружённые складами, всевозможные посадочные площадки, начиная от космодромов и заканчивая мелкими частными парковками для рубби, отдельные резиденции кланов, а также торговые (в первейшую очередь!) общественные, административные, развлекательные, учебные, производственные центры и прочая, прочая, прочая…

Городов и посёлков, в нашем понимании, здесь не существовало.

Но и считать Большой Торгун одним невероятных размеров городом, городом, занимающим целый планетоид, было бы ошибкой.

Во-первых, хватало здесь и абсолютно диких, заброшенных и пустынных территорий, во-вторых, сама система управления была, как мне показалось, совсем не городской, а мафиозно-клановой, в-третьих… Впрочем, не важно. Не был он городом, и всё тут. Можете поверить на слово. А кто не верит, прошу, как говорится, убедиться лично. Если я смог сюда попасть, то, надеюсь, сможете и вы. Со временем, ясен день. Когда Земля по праву войдёт в Галактическое Сообщество.

Мы приземлились посреди обширного, мощённого широкими каменными плитами двора, залитого светом двух солнц. Четыре рубби с Эльгожо, его старшим братом Альядо, другими каравос Раво, мной, роботом Карба и личным багажом.

Вслед за Эльгожо я выбрался наружу и замер на внезапно ослабевших ногах – прямо на нас, через двор, неслись две твари, при виде которых меня немедленно охватило сожаление, что армейская служба давно закончилась и нет под рукой доброго надёжного «АКС-74» с заряженным подствольным гранатомётом и полным магазином злых патронов калибра 5,45 мм.

По восемь лап у каждой (признаюсь, насчитал позже, когда успокоился), размером, думаю, с самую крупную собаку, виденную мной когда-либо – ирландского волкодава; словно облитые черным блестящим лаком, с крупной головой, на которой выделялись два выпуклых фасетчатых глаза, мощные серповидные челюсти и длинные усы-щупальца.

Господитыбожемой, кто это?!

Термиты-мутанты? Муравьи-гиганты? Роботы?

Всегда спокойно относился к насекомым, но размеры… Нет, ребята, насекомые таких размеров – это явно перебор.

Я инстинктивно сделал шаг назад, наткнулся на гладкий твёрдый бок рубби и покосился в сторону Эльгожо. Тот стоял спокойно и даже улыбался.

Первая тварь в мгновение ока добралась до него, остановилась, подняв голову, и Эльгожо, не прекращая улыбаться, чуть наклонился и погладил её по гладкому, отливающему антрацитом лбу.

Вторая в это время замерла напротив меня, пошевелила усами-щупальцами и явственно щёлкнула челюстями. То есть она их с такой скоростью сдвинула и раздвинула, что самого движения я уловить практически не смог, а услышал только звук.

Словно парикмахер из кошмара – маньяк и садист, предвкушая удовольствие, щёлкнул над ухом ножницами.

В горле мгновенно пересохло, и я судорожно сглотнул несуществующую слюну.

– Спокойно, Дементий, – сказал Эльгожо. – Это вельхе, наши друзья и помощники. Они разумны и просто так никого не тронут.

Ни хрена себе друзья, ёжик в тумане, мелькнуло у меня, с такими друзьями и врагов не надо.

Эльгожо протянул вельхе свою сумку, и тот, подхватив её челюстями, легко потащил ношу к дому. Ну чисто муравей. Или термит – жаль, не очень разбираюсь, чем одни отличаются от других. Ясно, что сумка в местных условиях тяготения ни черта не весит, но челюсти всё равно впечатляют.

Второй «друг и помощник», потеряв ко мне интерес, направился к Альядо, и тот, так же, потрепав насекомое по голове, отдал ему сумку.

Я обошёл рубби, достал из багажного отделения рюкзак, перебросил через плечо…

– Папа!! Дядя Эльгожо!! Вы приехали!!! – звонкий девичий голос настиг меня, будто ветер с гор. Какой удивительный тембр. Низковатый, мягкий, в точности такой, как мне нравится, без малейших визгливых ноток.

Я поднял глаза.

И оторопел вторично.

Через двор от дома к нам летела девушка. Не бежала, не неслась, не мчалась. Именно летела. Придерживая одной рукой короткое красное платье, бьющееся, словно нежное пламя, вокруг её прелестных ног.

Уже потом я догадался, что она использовала гравипояс – классное индивидуальное транспортное средство, позволяющее владельцу в условиях низкой гравитации Большого Торгуна преодолевать значительные расстояния по воздуху. Но это было потом.

Миг – и вот прекрасная незнакомка уже рядом с нами, висит на шее у Альядо.

– Папочка!

Объятия, поцелуи.

– Здравствуй, солнышко моё!

Теперь Эльгожо.

– Дядя Эльгожо!

Поцелуи, объятия.

– Привет, говорушка! Соскучилась?

– Нет, я притворяюсь.

Надо же, и смех у неё приятный. Ёжик в тумане, кого же она мне напоминает…

– А это кто?

Густая пшеничная чёлка была отброшена нетерпеливым движением руки, и рыжие, прозрачные, широко расставленные глазищи уставились на меня в упор. Так, наверное, смотрит на потенциальную жертву тигрица, размышляя, сейчас её убить и съесть или слегка погодить. При этом ростом тигрица ровно то, что надо – её брови на уровне моих губ. И россыпь веснушек на чуть курносом носу.