Борис Орлов - Будь готов!

Как бы там ни было, рав-серен Бар-Лев тянул свой «Кфир» пока было горючее, а затем, нехорошо помянув матерей украинцев, турок, создателей своего самолета и тех, кто развязал империалистическую бойню, стал планировать, подыскивая место для посадки. Летчик он был великолепный, да и везло ему удивительно — короче говоря, он умудрился посадить свой самолет, почти не повредив, на взлетно-посадочную полосу Муромского аэропорта. После чего Иехуда Моисеевич пошел искать людей и нашел первоколхозников. Те сперва хотели его расстрелять, но потом решили, что собственный летчик им еще пригодится — мало ли что — и рав-серен ВВС Израиля стал первым летчиком ВВС Колхоза имени Сталина, завершив тем самым возвращение на историческую родину, откуда его дедушки и бабушки позорно бежали пятьдесят лет назад.

Так вот, Иехуда Моисеевич опробовал Ан-2, собранный из трех неисправных, облетал его, дал несколько дельных предложений по вооружению сего чуда отечественного авиапрома, и теперь тот самый первый Ан-2 с еще четырьмя такими же, подобранными где только возможно, составляют основу ВВС колхозников. Командует ими старший бригадир сельхозавиации Дирк Вестфаль. Вообще-то, родом он не из СССР: его родители жили в ГДР, пока ее не завоевали империалисты. Трудно сказать, как папа и мама Дирка оказались в России перед началом войны. Наверное, были коммунистами и собирались принять участие во Второй Великой Революции. По крайней мере, сам Вестфаль считает именно так и с ним никто не спорит.

Из остатков других самолетов колхозники по совету и под руководством папы Вестфаля, который был инженером у какого-то Сименса, собрали двое аэросаней, и зимой отправились в Швецию.

Скандинавы встретили колхозников по своему подлому обычаю. Только колхозники остановились в какой-то брошенной маатиле, только-только подоили коров, нашли продукты и собирались готовить обед, как откуда-то примчались лыжные шюцкоры. Они рассчитывали захватить колхозников на привале, без боя, но не тут-то было. Часовые подняли тревогу и понеслась… Аэросани у колхозников забронированные и вооруженные, так что шюцкорам досталось по самое, по не балуйся, а Колхоз имени Сталина приобрел еще и несколько пленных скандинавов…

…Так вот, сейчас старший бригадир Дирк Вестфаль доказывает нам, что намного выгоднее будет подождать до зимы.

— По зиме, пройдете по льду через пролив лехт… а, шайсе, легко! Кроме того, у нас есть несколько неисправных самолетов. Можно сделать аэросани. Двое саней — весь ваш звено!

Слушать его речь немного забавно, но нам уже объяснили, что когда бригадир Вестфаль волнуется, то сбивается на язык родителей, хотя обычно по-русски говорит без всякого акцента.

— И потом, если сейчас вы пойдьете на Украйна, вы обязательно наткнетесь на тех, кто занимается сбором урожая зерна и плодов. Как вы станете им объяснять, откуда вы пришли на Украйна, почему вы идете вооруженной группой, стараясь обходить населенные пункты? Через Югороссию удобнее и проще.

— Леш, а по делу-то — он прав, — замечает Негуляев. Нам там на самом деле не пройти…

— Да знаю я, знаю… Только, Виталь, нет у меня желания с техникой вязаться. Попробуем, может, пешочком?..

— Ну «пешочком» — это вы, ребята, загнули — усмехается Домостроев. — Пешочком вы как раз до зимы чапать и будете. Вот что, у нас предложение такое: мы вас на «Луне» подбросим примерно до Самары, дадим то, на чем сплавиться можно, а там — добрый путь до Сталинграда. Там — передовые посты Югороссии, там уж вы сами…

— Единственное, чем мы еще можем вам помочь, — добавляет Гольчукова, — так это дадим связь с несколькими нашими разведчиками на территории Югороссии. Они постараются оказать вам содействие в экстренной ситуации. Но мы очень просим вас, ребята, не обращаться к ним без крайней необходимости. Помните, что эти люди рискуют жизнью и ходят по лезвию ножа ради окончательной победы коммунизма во всем мире…

…Мы грузились на экраноплан в молчании. В колхозе оставалась Маринка Семенова, в качестве временного поверенного в делах Пионерской Республики в Колхозе имени Иосифа Виссарионовича Сталина, с ней — Алеша-найденыш, у которого теперь есть фамилия — Семенов, и трое мальков. Зимой они будут проводниками, которые доведут посланников Колхоза к нам домой, а там, глядишь, через год-другой мы станем единым государством — основой будущего ВССКР. По крайней мере, я очень надеюсь, что именно так все и будет…

…В экраноплан поместились два здоровенных моторных катера из резины, два крытых плота из того же материала, все наше оружие, припасы, которые щедро выделили нам колхозники. С нами вместе пошли четверо колхозных комсомольцев — шестиотрядников-минусовиков, если считать по-нашему. Они будут проводниками, да и для связи с колхозом тоже пригодятся. Начальник колхозного радиоузла — генеральный директор радиостанции «Союз», перековавшийся скандинав Ханс Свантенсонович Линде — выделил три переносные радиостанции. Рации намного лучше наших: новее, шире диапазон и вообще… Ханс Свантенсонович сказал, что эти рации сделаны в ЮАР, а вот как они попали в Персию, он, лично, понятия не имеет, но эти радиостанции явно армейского назначения. Так что мы с благодарностями приняли этот подарок от Колхоза, вот только радистов у нас всего двое, так что пришлось взять еще и местного…

…Наш старенький громоздкий и тяжелый АГС-17 Никольский заменил нам на АГС-30, который чуть не вполовину легче, здоровенный «Утес» мы оставили колхозникам, получив вместо него еще один «Корд» вдобавок к трофейному, сменили часть автоматов на менее изношенные, пополнили боезапас. Собирая нас в поход, Петр Сергеевич сокрушенно качал головой и все норовил подсунуть что-нибудь эдакое: получше, поновее, полегче…

— Вот, доченька, а это — тебе — он пытается погладить Чайку по голове, но та, чуждая фамильярности, легко уворачивается, и Никольский вынужден оставить свои попытки. — ВСК-94 — слыхала?

С этими словами он протягивает ей футляр. Катюха открывает его и замирает, восхищенно глядя на новую «игрушку». Я смотрю через ее плечо… Вещь! Сразу видно — вещь!

— Патронов к ней у нас не много, ну да мы еще наделаем, — воркует Никольский. — А ты, доченька, ты иди — попробуй ее.

Катя смотрит на меня умоляюще. Я киваю, и она тут же уносится в тир, прижимая к груди свое сокровище.

— Бесшумная, — сообщает мне Петр Сергеевич. — Бесшумная и беспламенная. Глядишь, и спасет девчушку.

Неожиданно он поворачивается ко мне:

— Вот скажи: ну зачем ты ее с собой тащишь? Ну, тебе жизнь не дорога — о ней хоть подумай! — внезапно его голос становится просящим, — Оставил бы ты ее, а? Ну, пусть остается… Я ведь все ждал… может Сашка… вдруг отыщется… а теперь…