Виктор Ночкин - Слепое пятно

Теперь тетя Вера будет диктовать Ларисе всякий бред, какой только приснится, а Ларик исправно слать мне в мейлах. Веселая, однако, жизнь у нас пойдет!

Я не мог сообразить, как бы половчей написать ответ… как бы придумать, чтоб они там не переживали? И чтоб тетя Вера не стала объявлять пророчествами всякий свой чих? Ведь станет же теперь, непременно станет! Как бы написать Ларику, как бы половчей соврать… В задумчивости я отключил почтовый ящик, и на мониторе высветился участок местности — по умолчанию компьютер выдает актуальную картинку. Мимо нашей стоянки медленно смещался сигнал ПДА, какой-то одиночка бредет по Зоне. Идет, не спешит — может, хабара у человека полный рюкзак? Или, чего доброго, один из бандюков, сбежавших от Тараса? Вернуться надумал? Нас ищет, идет по следу? Но тех было двое.

Вот чужой сигнал медленно-медленно смещается к центру экрана. Вообще-то пока он далековато, но мы ведь на холме, отсюда хорошо видать округу! Я привстал, держась за нагретый солнцем валун, выглянул. Подробностей, конечно, было не разглядеть, но оранжевый рюкзак на сером фоне виден отлично. Оранжевый рюкзак и обычный комбез цвета хаки! Ох, какое сочетание… Догадки тут же заструились плавным потоком — конечно! Пустовар скинул в укромном местечке экзокостюм, ведь за Периметром в таком не пощеголяешь. Потому он и время потерял, задержался.

Значит, скинул черный «долговский» скафандр и теперь путешествует налегке, тащит рюкзаки на себе. Тяжело, небось, а? От волнения я сперва не мог произнести ни слова, только тыкал пальцем и сипел. Вандемейер, похоже, отключился, то ли спал, то ли блуждал по закоулкам собственных мыслей, а Костик сразу отреагировал — встрепенулся и уставился на меня.

— Оранжевый, — наконец выдавил я из мигом пересохшего горла.

Костику этого оказалось достаточно, он вскочил и уставился на Пустовара, неспешно бредущего к Периметру.

— Йо-о-о… Оце пофартыло… лышенько, та що ж я робытыму без рук?

— Меня понесешь! Вандемейер, подъем! Свистать всех наверх! Йо-хо-хо! Сарынь на кичку! Пиастры! — Ох, Зона, что там кричат в подобных случаях пираты? — А! На абордаж! Я одноногий Джон Сильвер!

— Стий! — прикрикнул Костик. — Нехай блыжче пидийде.

— Он не подойдет, — ох, Зона меня возьми, ну как же они не понимают, — Костик, он не подойдет. Он видит мой сигнал, он увешан хабаром, как новогодняя ёлка — гирляндами, так что быстро бегать не может и от любого сигнала на ПДА шарахается и холмик обойдет вокруг. Вандемейер, возьмите мой КПК, отойдите в ту сторону метров на пятьдесят, там отключите комп и быстро тем же путем назад!

Нехитрый манёвр, но что ещё можно было сделать? Дитрих схватил мой приборчик и заковылял, куда приказали. Направление я выбрал так, чтобы рыжего от Пустовара скрывал наш холм. Вандемейер отбежал подальше и отключил прибор. Пусть Дима думает, что угодно, но нас здесь нет. Может, ему захочется устроить привал на этом месте?

Увы, привал Пустовару делать не хотелось. Он, можно не сомневаться, крепко устал, но все же не так, как мы. Что ему десяток километров до блокпоста? Два часа… ну, два с половиной с учетом груза. Пустовар не собирался тормозить в паре шагов от КПП, но мой манёвр все же сработал. Дима не стал обходить холм, а попер мимо. Я осторожно выглядывал между камней и держался за сердце — ну! Ну! Ещё ближе! Ну, вот!

Когда Пустовар свернул у подошвы высотки, я бросил: «Теперь!» — и вскочил, рядом встали Вандемейер с Костиком — и мы ударили в три ствола. Тарас не мог бы удержать оружие на весу, он палил, положив перебинтованную руку на камень, и каждый выстрел наверняка отдавался болью, терминатор стиснул зубы. Хуже другое — он мазал. Наш лучший стрелок! От волнения мой ПММ ходил ходуном в руках, я не думал, что целиться сверху будет так неудобно, да и дистанция, честно сказать, была не для пистолета…

Я расстрелял все патроны и едва не рыдал от досады — промазал! Когда мы открыли огонь, Пустовар вздрогнул, присел, потом сообразил, где засада, и припустил наутек — башмаки так и мелькали, рюкзаки подпрыгивали и колотили по спине… Тут Вандемейер сменил обойму, поднял руку… медленно опустил в ладонь левой — как в кино. Бам! Бам! Бам! Пустовара качнуло, он повалился набок. Бам! Бам!.. Пауза. Бам! Пустовар попытался встать и не смог. Я видел, как жирная сволочь дернулась снова и опять повалилась в траву.

— За ним! — рявкнул Тарас.

— Помоги! Ну, помоги…

Я подхватил заряженный дробовик, обнял левой рукой Костика за плечи, и мы поскакали с холма. Вандемейер, кашляя и отхаркиваясь на бегу, — следом. Пустовар снова поднялся и заковылял прочь. Мы не отставали, но и расстояние не могли сократить.

— Усэ. Бильш не можу, — выдохнул Тарас. — Бый звидсы.

Он встал, я положил укороченный ствол дробовика ему на плечо, затаил дыхание… Бам! Пустовар подпрыгнул, когда заряд дроби хлестнул его по ногам. Бам! Выстрел заглушил ругань Костика. И в этот раз попал! Но Дима опять сумел подняться. Правда, оранжевый рюкзак он бросил. Я торопливо стал перезаряжать обрез, Вандемейер проковылял мимо, Костик подхватил меня под ребра, и поволок — в погоню! На его перевязанных руках выступила кровь, бинты стали набухать… Вот Дитрих добрался до рюкзака, рухнул на него и больше не вставал, пока мы не поравнялись с ним.

— Вандемейер, вставайте! Здесь нельзя быть одному. У вас остались патроны?

— Нет. Но вы идите. Негодяя нужно догнать.

Я швырнул дробовик на траву рядом с Дитрихом, вытряхнул из кармана оставшиеся заряды, и мы с Костиком заковыляли прочь. Вандемейер полз следом, пытался подняться, харкал, надрывался и никак не мог сквозь хрипы и кашель выговорить требование забрать оружие.

Мы с Костиком шагали по кровавому следу.

— Ой, мало, ой, мало, — сокрушался Тарас.

Я понимал его с полуслова — маловато крови из гада вытекает, легко ранен, легко! Но мы ковыляли и ковыляли, алые капельки по-прежнему указывали путь. ПДА я так и не включал, потому что мы двигались по следу — где прошел Пустовар, там безопасно, аномалий нет. Зато о нашем приближении Дима не догадается, пока не услышит нас. Я не вполне представлял, что мы станем делать, когда доберемся до ублюдка, он-то наверняка вооружен, хотя ни «калаша», ни «Enfield» я при нём не заметил, должно быть, тяжёлую артиллерию Пустовар скинул в тайник вместе с экзокостюмом.

Не знаю, сколько мы шагали по следу, но в конце концов он иссяк. Скорей всего Пустовар все же оторвался от нас, остановился и сумел унять кровотечение. Делать нечего, я включил ПДА.

— Ну, що? — прохрипел Костик.

— Есть, голубчик, это он — больше просто некому!

— До КПП прямуе?

— Точно.

— Ну, давы мою шию, анаконда бисова, давы…

Я ухватил терминатора за помянутую часть тела, хотя анаконда из меня была та ещё — я бы теперь и кролика не сумел задушить, не то что железного андроида Тараса Костикова. Шаг, другой, шаг, другой… Мы вывалились из леса, впереди встал пологий холм… проковыляли на вершину — и тут увидели Диму. Он плелся, как и мы, с черепашьей скоростью, опираясь на палку, но оставшихся рюкзаков не бросал, жирная сволочь. Так и волок — один на спине, другой натруди. Зона его знает, может, мы и попадали, когда палили по нему с холма, да все пули застревали в хабаре…