Ганс Грохман - Американский рейд

— Какой еще защитный мужской, — не понял я, — что-то не припоминаю такого.

— Скажи, а что ты сделаешь, если на твоих глазах, будут обижать женщину?

— В каком смысле «обижать»?

— Грабить, избивать, насиловать — придумай сам.

— Ну, как что, вступлюсь за нее.

— А если это будет ТВОЯ женщина?

— Убью, — и, вспомнив Чикину историю, добавил, — жестоко убью.

— А если это будет ТВОЯ женщина, и если она будет с ТВОИМ ребенком?

— Ладно, хватит, я понял, что дальше?

— Как что? Мы твои женщины, а наши дети — твои дети.

— Какие нафиг дети?

— Это образное выражение, не нервничай. Пойми, пока мы твои женщины — мы в безопасности, а это самое главное в наше время.

— Так у вас ко мне нет никаких чувств, кроме этого?

— Какой же ты дурак, хотя, как правило, большинство мужчин не отличаются особой сообразительностью в этом вопросе. Чувство защищенности является составной частью того, большего. Но кроме этого, мы естественно, испытываем к тебе и другие чувства, я не буду тебе их перечислять, ты просто постарайся поверить мне на слово.

— Если дело только в защите, то не сомневайся, вне зависимости от наших отношений я всегда помогу, если того потребует ситуация. Оставлю вам координаты связи со мной, и если вдруг понадоблюсь, вам останется только дать манне знать.

— Но в гости ты приезжать будешь? — Не унималась прекрасная соотечественница.

— Ну, а куда я от вас денусь? Придется.

— Нет, это твое решение должно быть добровольным. Ну, так как?

— А это и есть мое добровольное решение.

— Честно?

— Да, иди спать, поздно уже.

— Ты действительно добровольно согласился навещать нас? — Даша оказалась более настойчивой, чем я предполагал.

— Да, действительно. Даю свое честное и благородное слово.

— А как часто, — нет, ну вы видели, какая наглость, — ты будешь это делать?

— Как получится.

— Нет, так не пойдет, точнее, пожалуйста.

— Во-первых, я не знаю когда приеду в Украину, во-вторых, не знаю, приеду ли вообще живым, в-третьих, даже не имею представления о вашем местонахождении на момент моего приезда, в-четвертых, о ситуации, которая сложится у меня к тому времени.

— Какой ситуации?

— На личном фронте.

— А мы что, разве не личный фронт?

— Не только вы.

— Но ведь нас больше.

— А она была раньше.

— Это не честно! Ты должен к нам приезжать хоть раз в месяц!

— Хорошо, когда я буду дома, то буду приезжать минимум раз в месяц, разумеется, если смогу.

— В каком смысле?

— Короче, это все лирика, давай договоримся более конкретно. Итак, когда я нахожусь в Украине, я приезжаю, минимум один раз в месяц к вам в гости. Если возникают какие-либо форс-мажорные обстоятельства, то я приезжаю раньше, либо по вашему требованию, либо по своему желанию. Разумеется, если к тому времени останусь жив и здоров. Идет?

— Да, это примерно то, что я хотела от тебя услышать.

— Тогда спокойной ночи.

Получив желаемое, Даша отправилась спать. Я же снова остался наедине со своими мыслями и созерцанием ночных прерий. А на утро следующего дня, нас опять ждала дорога. Позавтракав, собравшись, и подождав, пока технари на скорую руку подлатают оставшиеся от дорожных разбойников повреждения, мы тронулись в путь…

24 Глава.

Дневная езда по федеральному шоссе, разительно отличалась от ночной. Во-первых, отличная видимость, давала возможность использовать все типы имевшихся у нас беспилотников, а не только оснащенных приборами ночного видения моделей. Во-вторых, встречающиеся по пути различные преступные элементы, также имели возможность заблаговременно идентифицировать приближающуюся цель. И рассмотрев наличие элементов бронирования и вооружения, как правило, считали целесообразным не мешать движению странной колонны под белыми флагами. В-третьих, музыка теперь играла все время, за исключением разве что остановок. Кстати Карина, оказалась, весьма, неплохим ди-джеем — большую часть дороги, нас сопровождала спокойная и приятная музыка, при этом громкость была выставлена, примерно, на тридцать процентов. Зато когда на дороге возникали какие-то непонятки, то на все свои максимально возможные десять киловатт, колонна трубила тяжелым роком, и чаще всего это музыкальное сопровождение, впрочем, как и наружные оружейные блоки, оказывало достаточное впечатление на преступный элемент, который не отнюдь не горел желанием связываться с нами. Да, не зря я все-таки прихватил с собой свой битком забитый музыкой наладонник, еще, когда мы отправлялись в Америку — теперь мои музыкальные запасы слушала вся округа.

Что удивительно — организация засад не отличалась особой изобретательностью, как правило, это были группы от десяти до ста человек, с разнообразным вооружением, и обязательным наличием нескольких автомобилей, вероятнее всего, чтобы догонять тех, кто все же сумеет прорваться. Дорогу заграждали либо автобусом, либо грузовиком, или, что встречалось совсем уж редко, несколькими легковыми автомобилями. В основном стрелять разбойники старались либо по колесам, либо по двигателю, либо по водителю, однако в нашем случае, ни с первым, ни со вторым, ни с третьим, им не везло, так как все вышеуказанное было достаточно хорошо забронировано, а крупнокалиберного оружия мы у подорожных негодяев не видели.

До Оклахома-Сити, мы добрались без особых происшествий, и, объехав его по окружной трассе, не заезжая в сам город, направились дальше.

Колонна уже который день шла по трассе, не встречая дорожных бандитов ВООБЩЕ, и мне становилось как-то дискомфортно. Примерно на полпути до Далласа, стало ясно почему.

На этот раз любители легкой поживы проявили гораздо большую изобретательность, и дозорный тигр едва не был уничтожен противотанковой управляемой ракетой, когда проезжал по искусственно созданным бетонным неровностям дорожного покрытия. От обычного лежачего полицейского, эти надолбы отличались тем, что были выполнены в виде холмиков, на протяжении примерно десятиметрового отрезка федеральной трассы. Расстояние между ними было около метра, а сами подленькие сооружения, имели полуметровую окружность, и примерно пятнадцати сантиметровую высоту. В совокупности, этот плод бандитского гения, не давал решительно никакой возможности проскочить данные десять метров на хоть сколь-нибудь приличной скорости — всем проезжающим, приходилось сбрасывать показатель спидометра до цифры десять, ну, максимум двадцать, и смиренно колыхаться под прицелом грабителей. Надеясь при этом на то, что последние, посчитают жертву не достойной, и отпустят с миром, однако так преступники считали далеко не всегда, или даже вообще никогда, особенно если брать во внимание огромное количество обгорелых останков разнообразных средств передвижения, разбросанных вокруг этого места.