Олег Рыбаченко - Удар русский богов

— Я сам вижу с вершины Ляотешаня, возвышавшейся на сто сажень над уровнем моря, открывается огромная панорама.

— Да адмирал.

— А вот и наместник прибыли. Вам вопрос высокопревосходительство. Почему этот пункт не переоборудован под наблюдательный?

Владимир огляделся. Побережье Ляодунского полуострова отсюда было видно, от Дальнего мыса — на востоке и до бухты Луизы — на западе, то есть примерно тридцать верст в обе стороны. С трех сторон до самого горизонта расстилалась гладь моря, а сзади как на ладони виднелась гавань и Порт-Артур.

— Не все можно уловить сразу. Кроме того, мешали трудности по прокладке дороги и почти невозможность доставить сюда грузы, а главное отсутствие воды. — Отчеканил Владимир.

— Но все эти трудности преодолимы. Так что устанавливайте.

Конев даже слегка обиделся, он то начальник.

— Ладно, заодно установим орудия и на соседней сопке. Она ниже, но с нее лучше видны западная часть берега и моря.

— Ну, это само собой.

— Завтра мы вместе выйдем в море. — Отрезал Владимир. — С утреней высокой водой наша эскадра выползет во внешний рейд. День пробудем в море, посмотрим ближайшие к Артуру острова, попутно займемся эволюциями в походе и восходу солнца на высокой воде вернемся в Порт-Артур.

— Что же это можно сделать, но успеет ли эскадра за одну высокую воду войти и выйти в рейд. — Робко возразил адмирал князь Ухтомский.

— Теперь так будет каждый раз, а не получится, ответите головой. — Оборвал Конев.

Над сонным Порт-Артуром еще висела ночь, когда на матче "Петропавловского" замелькали сигнальные огни. Блеснут и потухнут, чтобы спустя несколько секунд вспыхнуть в комбинации новых цветов. В ответ засверкали огни на мачтах других кораблей — то на нескольких сразу, то только на одном колыхающемся вдали.

На судах послышались резкие звуки боцманских дудок, командные крики, топот ног…

Эскадра быстро просыпалась.

— Вот видишь Макаров, и вешать никого не пришлось. — Пошутил Владимир.

Суда осветились сотнями огней. От пристаней и причалов отвалили десятки буксирных катеров и, оглашая рейд гудками, устремились к черным громадам броненосцев и крейсеров.

Рейд ожил, боевой день эскадры начался.

С помощью буксиров крейсеры и броненосцы один за другим разворачивались лицом к проходу, на буксире медленно проходили сквозь проход и становились во внешнем рейде на якорь согласно диспозиции. Первым вышел еще в полной темноте "Осьминог". Ярко освещенный лучами прожекторов он медленно проплыл в проходе. За ним выполз "Баян", а после броненосец "Пересвет", причем он явно притормозил. Владимир выругался. Вскоре за ним вышел и "Петропавловск". Наместник и адмирал обратили внимание, как он проходил по мелкому проливу.

— В высокую воду даже броненосцы могут идти своим ходом, а не на буксире. В будущих военных действиях это будет важно. — Отметил Владимир.

К семи часам утра, за два часа двадцать минут, вся эскадра в составе семнадцати судов была во внешнем рейде. Макаров выражал неподдельную радость.

— До спада воды осталось больше часа, а еще вчера меня уверяли, что выход в одну воду невозможен.

— Дураков везде хватает. Я думаю, что наш флот еще больше вырастет, числено, а значит, нам еще много предстоит усовершенствовать.

— Лиха беда начало. Буксирных катеров вполне хватает, когда они помогают кораблям разворачиваться, а не ведут их под ручку.

— Ваше превосходительство видны мины! — Сообщил наблюдающий.

— Съемку с якоря отменить, всем кораблям осмотреть море вокруг и при наличии мин тщательно протралить по створу предстоящего движения эскадры.

— И как тебя угораздит погибнуть, если ты такой осторожный! — Невольно вырвалось у Владимира.

— Разве я погиб, живой стою перед вами.

Конев забурчал что-то не внятное, не объяснишь, что ты их будущего и знаешь заранее трагическую судьбу адмирала.

Когда, наконец, воды вокруг эскадры и по створу ее движения были протралены, Макаров отдал приказ флоту сняться с якоря и рвануть вперед. Корабли скоро вышли на чистую воду.

Было уже около полудня. Слегка штормило. Броненосцы шли в кильватерной колонне, крейсера расположились по четырем сторонам, в пределах видимости сигналов, примерно на расстоянии пяти миль, миноносцы брели, сопровождая армаду по обе стороны могучих судов.

— Ну что идут они более-менее вот только миноносцы словно заводные. — Отметил Владимир.

— Мм-да! Это вечная головная боль нашего флота. Вот посмотри!

Миноносец "Ударный" вследствие повреждения в машинах начал сначала отставать, а затем и вовсе застопорил.

— Да этот на буксир, командира следует выпороть. — Отдал распоряжение Владимир.

Через минут те же проблемы возникли у "Удальца".

— Вот сволочь, вышел с неисправной материальной частью. Тысячу плетей ему, прогнать сквозь строй матросов. Макаров заметил.

— С минным флотом положение у нас совсем плохое, как в техническом отношении, как и в походной тренировке командиров эскадры. Необходимо в ближайшие дни собрать ко мне инженер-механиков со всех кораблей и потолковать об мерах улучшения нашей техники.

— Большинство наших командиров очень слабо знакомо с современной техникой, особенно машинной. — Заметил Владимир.

— Заставим познакомиться! Здесь есть и ваш недосмотр.

— Я больше занимался сухопутной армией и не успел. Но тех кто не захочет разбираться в технике буду пороть и сажать на гауптвахту.

— Это правильно! В современной войне техника решает многое! Даже храбрость не всегда помогает.

Флот маневрировал. Эскадра тренировалась в самых разнообразных перестроениях, поворотах последовательно "все вдруг" на восемь, шестнадцать румбов вправо и влево. Адмирал зорко следил за выполнением сигналов и после каждого из них тот или другой корабль получал замечания за допущенные ошибки. Особенно часто ошибался крейсер "Горный" за что командир и получил выговор.

— Видно и его придется пороть. — Отметил Владимир.

Вскоре поводов для битья стало больше. Уже на обратном пути к Артуру во время перестроений "Горный" слишком сблизился с "Полтавой". Создалась опасность таранного удара. Капитан "Полтавы" Бородищ, оценив угрозу, поспешил застопорить машины, затем дал задний ход. Избегая таранного удара, он переложил руль. А вот Чернышев от страха заметно прибавил ходу и накатился на "Пересвет". От удара согнулся винт, треснула корма. Отсеки наполнились водой, и корабль сильно накренился.

— Вот черт чуть не потопили броненосец. — Ругнулся Владимир.

Над кораблем взвился сигнал — "Не могу управляться".

Макаров сделал заброс и виду образовавшейся течи взял "Пересвет" на буксир. Уже около пяти часов к началу подъема воды, эскадра начала втягиваться во внутренний рейд.