Антон Медведев - Звездные взломщики

— Вам помочь, брат Ирвин? — Раздавшийся рядом голос заставил меня замереть. — Как бы не уронили...

Я медленно обернулся. Брат Фредерик стоял в нескольких метрах от меня, его сопровождали два вооруженных боевика. Винтовки в их руках не оставляли мне ни единого шанса.

— Пожалуйста, брат Ирвин, положите Крест на пол и отой­дите на пару шагов в сторону.

Пришлось подчиниться. Интересно, меня застрелят прямо здесь или выведут на улицу?

— Спасибо, брат Ирвин. — Фредерик улыбнулся. — Меж­ду прочим, вы меня разочаровали. Я видел в вас птицу высо­кого полета, гадал, кто вы и откуда. А вы оказались обычным воришкой... — Фредерик усмехнулся. — Жаль, брат Ирвин. Очень жаль. Вы мне нравились...

Послышался топот ног, в зал вбежали еще несколько бое­виков.

— Опаздываете, господа, — сказал Фредерик, с усмешкой взглянув на головорезов. — Вам надо больше тренироваться.

Фредерик снова повернулся ко мне, в его глазах появилась задумчивость. Судя по всему, он решал какой-то важный для него вопрос. И я догадывался, какой именно.

— Отведите его вниз, пусть посидит до утра. — Фредерик едва заметно вздохнул. — Утром решим, что с ним делать. — Он подошел к Кресту, довольно бесцеремонно поднял святы­ню и протянул ее одному из боевиков. — Залезь и поставь эту штуку на место.

— Иди... — Один из окруживших меня боевиков довольно чувствительно подтолкнул меня прикладом, я торопливо шаг­нул. Фредерик смотрел на меня с нескрываемой усмешкой — увы, мне было нечего ему возразить. Он меня переиграл, при­ходилось это признать. И все-таки на чем я прокололся?

Меня вывели из зала, затем уже знакомой дорогой прове­ли в подвал. Скрипнула тяжелая металлическая дверь, меня втолкнули в камеру. Новый скрип, поворот ключа, скрежет тяжелого засова. И пугающая своей безысходностью тишина...

Тускло светила лампочка, в камере сильно пахло сырос­тью. Тяжело вздохнув, я огляделся. Жесткие нары, под потол­ком узкое зарешеченное окошко. Даже не окно — скорее это просто вентиляция. В любом случае через него мне не выб­раться.

Из крана в углу камеры капала вода, за долгие годы она уже успела продолбить в полу небольшую ямку. При каждом падении капли в стороны разлетались мелкие брызги, пол под краном был мокрым, покрытым отвратительного вида плесе­нью. Чуть поодаль в полу зияло сливное отверстие, столь же грязное и неприглядное. И слишком маленькое, чтобы через него можно было ускользнуть.

Я подошел к двери и внимательно осмотрел ее. Увы, здесь мне тоже ничего не светило. Наружный замок, да еще и засов в придачу, без инструментов ничего не сделаешь. А потому, открыв кран и глотнув водички, я лег на нары и долго лежал, глядя в грязный каменный потолок. И чем дольше я лежал, тем более безнадежным казалось мне мое положение.

Проснулся я от скрипа открываемой двери. Поднял го­лову — в камеру вошли три боевика, брат Пьер и брат Милош — именно он прижигал мне ребра. И был явно не прочь проделать это снова — мне было трудно истолковать как-то по-другому блуждавшую по его лицу улыбку. Брат Пьер, на­против, был еще мрачнее обычного. Ну еще бы — он ко мне со всей душой, а я...

— Вставай... — коротко сказал Пьер, я молча подчинился. — Пошли...

Выходя из камеры, я пытался угадать — поведут меня в пы­точную или наверх. Я считал, что поведут наверх, и угадал — не мог брат Фредерик прикончить меня просто так. Уж слишком это скучно. Уверен, он попытается с выгодой использовать эту историю, дабы преподать монахам очередной урок.

Как оказалось, меня вели в Зал Торжеств, поэтому мне пред­ставилась еще одна возможность полюбоваться Крестом — водруженный на свое законное место, он весело сиял в лучах яркого света. Зал был полон монахов — когда меня ввели, я тут же ощу­тил на себе сотни негодующих взглядов, вслед мне неслись плев­ки и проклятия. Ну-ну, ребята, полегче — подумаешь, какая-то железяка. Было бы из-за чего волноваться...

А вот и брат Юлиан — увидев его злорадный взгляд, я послал ему издевательскую улыбку вкупе с легким поклоном. Брат Юлиан побледнел от злости, я усмехнулся, на этот раз совершенно искренне. Так-то вот...

Меня завели за алтарь, там стояли брат Фредерик и не­сколько монахов. Увидев меня, брат Фредерик улыбнулся.

— А вот и досточтимый брат Ирвин... Как спалось на но­вом месте?

— Не поверишь, но впервые за последние дни по-человечески выспался. С вашими монашками какой сон...

Фредерик улыбнулся.

— Рад, что у тебя все еще сохранилось чувство юмора. Ничего мне сказать не хочешь?

— Тебе нет. А вот братьям, — я кивком указал в сторону собравшихся в зале монахов, — я смогу рассказать много интересного.

— Я предполагал, что ты так скажешь. — Фредерик благо­склонно кивнул. — Можно было удавить тебя прямо в подва­ле, но я не хотел бы лишать братьев возможности лицезреть преступника. Поэтому хочу тебя предупредить: не дай тебе бог даже заикнуться о монашках.

— А почему нет? — хмыкнул я. — Ты же все равно меня прикончишь, так какая мне разница?

— Разница есть. — Глаза Фредерика блеснули. — Можно умереть без мук. А можно в котле с кипящим маслом, это старая местная традиция. Монахи считают, что только в муках можно искупить вину, и с удовольствием предоставят тебе та­кую возможность. Но я не зверь и готов дать тебе шанс выпу­таться из этой истории.

— В самом деле? — Я недоверчиво взглянул на Фреде­рика. — И чем я заслужил такую милость?

— Увы, святой Патрик призывал прощать преступников. Мы не должны нарушать заповеди великих.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что отпустишь меня?

— Отпущу, — улыбнулся Фредерик. — Но только после того, как ты пройдешь Испытание.

— А именно?

— Ты все узнаешь... — Фредерик похлопал меня по плечу. — А пока помалкивай, договорились? И помни — одно неверное слово, и ты испытаешь все муки ада.

Фредерик повернулся и вышел к монахам, следом вывели и меня. В зале тут же поднялся гвалт — не иначе, монахи ре­шили меня поприветствовать. Фредерик поднял руку, призы­вая монахов к спокойствию, потом взглянул на меня.

— Итак, брат Ирвин, не желаешь ли ты покаяться перед братьями?

— Нет, брат Фредерик. Как-то не хочется. — Я и в самом деле не собирался раскаиваться. Хотя бы потому, что успел понять психологию Фредерика и был уверен, что он меня от­сюда живым не выпустит.

— Гордыня, брат Ирвин, — нет ничего хуже гордыни. — Фредерик повернулся к залу. — Братья мои! Этот человек со­вершил великий грех, он пытался украсть нашу святыню и по неписаным законам ордена заслуживает смерти. Но мы всту­паем в новую эру, мы должны помнить слова святого Патрика о милосердии и обязаны дать этому человеку шанс. Он — чу­жой среди нас, он обманом проник в наш мир. Поэтому я предлагаю позволить ему пройти Испытание. Для него это будет шансом вернуться в свой мир, для нас — началом новой тра­диции. Старшие Братья уже объяснили вам суть моих предло­жений. — Фредерик обвел зал взглядом. — Согласны ли вы с ними?