Дзиньштейн - Еще один человек

— Не, ну а как?! Я ж все понимаю, накосячил я много, но все, больше ни-ни… Что, скажешь — так как я решил — так мол люди не живут?

— Люди… Как люди живут… или не совсем люди — ты скоро узнаешь… — Дашка старательно выводила к поверхности рыбу — вот уж и чешуя блестнула у поверхности — Вот только — может быть, хотя бы на этот раз ты попытаешься жить как человек? По настоящему?

— Это как? Чет я тебя не понимаю.

— А я и вижу… ну, ничего — скоро все поймешь… наверное — Дашка наконец вытащила свой улов — молодая, сильная форелька, грамм на семьсот, подержала ее в руке, любуясь — и, описав дугу, в радуге от брызг, форель нырнула в воду, торпедой с места уйдя в темноту.

— Ээээ, слышь — че ты их выбрасываешь-то? На уху бы пошли…

— Уху? Обойдешься ты. Рановато тебе еще здешней ухи пробовать. Успеешь. Не наработал еще.

— А… это… точно — а где мы? — я заполошно огляделся… чорт, даже не огляделся, а как-то… в общем, ясно — это наша речка, скалистые бережка, вон перекат, а за поворотом — развалины финской еще плотины и ржавая крыльчатка от турбинки… странно — как я ее отсюда увидел? Это ж за поворотом… я и озеро отсюда вижу — а до него полкилометра и перекат с мостом… я че, бухой, что ли?

— Где мы? — насмешливо спросила Дашка — Да ты, дружок, совсем похоже расслабился. И мозг расслабил… и булки. Ты-то — там, где и должен быть — в полной жопе.

— А? Че, какая жопа? Мне ваще-то неплохо, и все путем. Вот ща тоже удочку возьму, и наловлю, уху сбацаем, вон костерок-то разгорелся. И на солнышке так хорошо, и пахнет тут приятно, хвоей и солнцем. И вообще, все у меня заебись.

— Эх, Леха, Леха — Дашка с сожалением посмотрела на меня — Если все заебись, чего же ты валяешься тут?

— Я…? Валяюсь? Почему валяюсь? — блин, и точно, я же почему-то лежу на большущем плоском каменном лбе, прижавшись щекой к нему. Камень почему-то какой-то слишком уж прохладный, и очень-очень гладкий. И пахнет неправильно. Не мхом, водой и гранитом. А пылью. Дурацкий какой-то камень. Сразу настроение испортилось. Весь день вокруг потускнел, поблек. Словно отодвинулся куда-то. Летние запахи счастья пропали. И вообще потемнело. Дашка, оказавшись рядом, пихнула в бок.

— Вставай! Слышь! — она наклонилась надо мной, и дернула за плечо — Вставай, падла!

От нее пахло перегаром и дешевым одеколоном.

— Вставай, падла! — новый тычок в бок — Аааа, сука! Ща я тя…

Что-то холодное, твердое уперлось под ухо.

— Эээ, а ну… — холодное исчезло.

— А че?

— Хер через пличо! — второй голос с акцентом — астав, ищо пагаварыть нада. Давай, сумкы неси!

— А че я-то?

— Че?!

— Эта… нести куда? В машину? Ща, несу…

— Ружио астав.

Ага. Ружье. Так, а где мое ружье? А вообще где я? Опа, а я то — дома. Только — на полу. Мордой. И башка болит. Тэээкс… А ну-ка…

— Лежать, сука! — кажется, сапогом по спине? Ладно…

— Валерик, иды атсуда, неси. Без сапливых абайдус.

— Да ладно Вугар, я же…

— Иды, иды…

Так, попробую сесть, осмотреться. Ага… Прислонившись к комнатной двери, стоит крепенький мужичок. Азер с соседнего парадного. Кажется, из тех что на балконе за мной смотрел. Ясно, суки, такие. Захотели моего добра. Решили на халяву срубить все что я натаскал. И ствол тоже. И машину. А меня? А какие тут варианты-то… Вот ведь, суки нерусские! Чернота, панаехали, паимаишь!

Ага. Как же. Валерик — тот самый типчик и тот самый источник перегара и хренового парфюма — никак не чернота. Да и эти… Сам ведь во всем виноват. Сам форсил перед ними. Сам напоказ выставлял — и тачку, и автомат… А сейчас таскать стал. Интересно — как они меня так подловили-то, а? А, ясно. Старый трюк. Я же дверь не закрывал — вот, пока я бегал — они сначала проскользнули на лестницу, вверх — а потом в квартиру. И там уже встретили. Точно, расслабился я. Ну и че теперь? А вот узнаем…

— Э, слышь… вы че? Совсем охуели? Че надо?

— Автомат нада. Джып нада. Все эта нада — а говорит спокойно… и от этого очень страшно.

— Какой автомат, какой джип? Вон ружье ты уже забрал, больше нету…

— Не пизди, да — устало-лениво ответчает Вугар — все видели, я видел, да? Давай отдай пахарошему сам. Атдай — и тибя атпустим, нитроним, да.

Ага, отпустишь ты… по спине морозцем продернуло — представил КАК именно могут "отпустить". Нет уж, нахер…

— Нету у меня автомата. И джипа нету. Проебал я все.

— Ай, маме сваей пиздет станешь, да? Не иби мнэ голаву. Атдай сам. Не заставляй…

— Да, бля правда, нету же! Хули ты тут пугаешь-то… — я попытался вскочить, но от удара прикладом в грудь полетел в прихожую, к двери, зацепившись за тумбочку грохнулся на пол, шипя от боли.

— Значит, нэ хочешь… ладна. Сэйчас атдашь паплахому. Вставай, пашли.

Судя по взгляду — похоже — все. Теперь сомнений нет. Пиздец мне. В морду смотрит колечко оружейного дула — "Приготовьтесь, сейчас вылетит птиччко!" Ага, вылетит и нагадит. Моей башкой на стену. Понимая, что бесполезно, пытаюсь отползти, толкаясь подошвами и цепляясь руками… Хуйтам отползешь. Йо, а это что? — под руку попадает что-то непонятно-ребристое… Не, дома у меня конечно срачь, но я какбы уверен — это НЕ МОЕ — не помню я такого. Так вед это же…

— Слышь, как там тебя? — Вугар? — ладно, попутал я. Не серчай. Кароче, будет тебе автомат. И джип отдам. Только давай без глупостей, ога? Ну, че тебе радости меня мочить? А так отдам вам — и разбежимся. Только ружье и машину оставьте, окей?

— Че, паумнел, свинья? То-то же. Пайдем, отдашь все а там посмотрим…

— Э, не! Давай сейчас договоримся! А то…

— Че?! Ты, сабака, еще таргаваться са мной станешь?! Да ты сука ползать должен передо мной читобы я тибя нэ убыл! Пасть свой закрой паршывий! Пашол, давай, э!

— Ладно-ладно! Все, все, иду! Говно вопрос…

— Давай, не дуры, спакойна иды!

— Да все, все нормально — навалившись грудью на тумбочку, извернувшись, встаю — Уй, бля, как ты меня приложил-то, больно, бля!

— …Иды давай…

Прижимая правую руку и потирая ею ушибленное место, делаю шаг к двери, еще, на пороге… И сразу назад, оступаясь…

— Ай, бля! Вугар! Вали его! Сука, мертвяк!

— А? Гдэ?

— Вон, на площадке, ща сюда…

Вугар, недоверчиво кося на меня, чуть подается вперед. Но главное — ствол ружья уже смотрит не мне в спину, а на край дверного проема. И срез ствола уже над моим плечом… Нн-на! Резко присев, толкаюсь ногами, торпедой влетаю плечом в грудину Вугару. И глохну от выстрела — отлично, патрон-то один! Заваливаясь вместе сним, выкручиваюсь, впечатав левой куда-то… да пофиг. Теперь — моя очередь. Выкинув правую руку, почти приставляю к его голове смешной пистолетик — Осу с какими-то самопальными патронами, прихваченный из Иркиной квартиры. Там он меня спас от упырей — а потом я его забросил в тумбочку и сдуру-то и забыл. Повезло дураку, наткнулся вовремя. И — теперь — получи!