Андрей Белоусов - Мнимые люди

— ОЧИЩЕЕНИЕЕ…

— Пульс двести восемьдесят, двести девяносто… Мы теряем его.

За стеклом, страшно задёргалось тело. Ноги, руки, если бы они не были пристёгнуты то они просто летали бы в разные стороны, движимые мышечными спазмами. Голова мотается из стороны в сторону, того гляди оторвётся, а спину сгибает дугой. Продолжая дико орать, заключённый откусил себе язык и кровь изо рта, хлынула на подбородок и грудь.

— Пульс триста. Это невозможно… Его сердце должно взорваться!

А мутант пока и не думал подыхать. Дико мечась на стуле он силился порвать путы, но железные кандалы крепко держали тело: за ноги, за руки и за плечи. Из его рта шла кровавая пена. Его сковывали судороги, и тут же выпрямляли, будто хотели разорвать. И в последний момент мутанта изогнуло дугой с такой силой, что его позвоночник не выдержав сломался, а обе руки одновременно переломились в предплечье. И наконец сердце его не выдержало и лопнуло и измученное тело расслаблено обмякло на стуле, свесив голову на грудь.

— Всё. Он умер… — и в лаборатории наступила поминальная тишина.

— Твою же мать. Нет! — крик генерала Овчаренко, разорвал её как простынь. — Рано! Рано, рано, рано, рано! Слишком рано! — ярился генерал, стуча кулаками по столу. — Мы так ничего и не узнали, толком. Чёрт… — А когда приступ ярости прошёл, он устало обхватил голову обеими руками и отдал распоряжение сжечь мутанта, И после этого отключил связь…

Глядя на потухший экран, Овчаренко продолжал о чём-то долго размышлять, скребя пальцем по столу. А потом вполне неожиданно, как бы сигая с места в карьер, обратился к профессору Мирному:

— И какие вы сделали заключения, профессор, по поводу всего увиденного? — и не дожидаясь ответа, задал сразу второй вопрос. — И уверены ли вы, что сейчас там, на стуле, погиб именно мутант, а не человек?

— Безусловно, — удивился вопросу, Мирный. — Вы же видели, на что способно его тело. Ни у одного человека, сердце не смогло бы выдержать такой нагрузки. А какой силой он обладал. Поразительно! Сломать себе руки. Невероятно…

— Ладно. Я и сам почти на сто процентов уверен, что это был не человек. Но что же тогда получается? Мутант у нас почти под самым носом? Почему? И что ему нужно было? Чёрт! — генерал обрушил кулак на крышку стола. — Вопросы, вопросы, вопросы… Одни вопросы и ни одного ответа.

— Позвольте, я вам попробую ответить на ваши вопросы, — обратился к генералу, полный мужчина с красным лицом, аналитик центра компьютерной обработки возникающих черезвычайных ситуаций — Некрасов Денис Валерьянович.

— Попробуйте, — махнул Овчаренко, оборачиваясь к аналитику, но не ожидая услышать чего-либо конкретного.

Получив разрешение полный человек благодарно кивнул и открыл рот:

— Господа, когда я услышал, как уважаемый доктор Лукьянов, назвал новый вид мутантов… — говорил Некрасов глубоким голосом тенора, но при этом, смешно шлёпая толстыми губами, а мог бы выйти неплохой певец. — Уважаемый доктор назвал их диверсантами. То у меня в голове сразу, что-то щёлкнуло. И у меня сразу стала вырисовываться некоторая интересная картина. Послушайте только — «мим-диверсант». Кто такой этот диверсант? В чём заключается его задача? — обратился он к коллегам, с интересующим вопросом, но при этом не нуждаясь в ответе. — Задача диверсанта, — продолжил он не делая и паузы, — это проведение диверсий, а значит деморализация войск, путём уничтожения различных стратегически важных объектов, в том числе и главного командного штаба. Подрыв морального духа солдат и по возможности проведение шпионских операций. Но это у людей. А у мутантов? — Некрасов говорил так быстро, боясь сбиться с мысли, что в итоге задохнулся. Сделав пару глубоких вдохов продолжил. — А что у мутантов господа? Посудите сами. Им нет резона проводить подрывные диверсии на нашей территории, слишком огромное пространство занимают наши войска и оно довольно многочисленное, чтобы можно было подорвать в них моральный дух. Следующее. Шпионская деятельность. Не исключено, но… Но, мутантам пока слишком сложно, разобраться в нашем внутреннем устройстве взаимодействия различных родов войск и в кадровом различие отношений между подчинённым и командиром. Выполняя столь сложную миссию? Нет. Скорее всего им сейчас, как я полагаю, на данном этапе довольно сложно подготовить шпиона или диверсанта, должного уровня. Они ещё не полностью подстроились под нас.

Тогда возникает вопрос? Что же тогда им здесь надо? И я отвечу вам… — и сделав театральную паузу Некрасов шокировал присутствующих, — им нужна свежая кровь.

И его тирада возымела действие.

— Не понял, — изумился Овчаренко. — Они что же, стали питаться кровью? Как вампиры? Так что ли?

На что Некрасов, почему-то обиделся. Видать не так его поняли, как он хотел бы.

— Нет, что вы, — замахал он руками. — Вы не так меня поняли. Я совсем не то имел в виду. Я говорю о том, что именно с «мимами-диверсантами» связаны случаи внезапного дезертирства и перехода психически здоровых людей на территорию врага. Вот как. Вот это я имею в виду.

— Позвольте, но каким образом, — недоверчиво спросил четвёртый участник беседы — военный советник и личный помощник генерала Овчаренко, полковник Звягинцев, с детства не обладающий быстрой смекалкой.

А вот профессор Мирный наоборот, обмирая и бледнея на глазах, тихо заговорил сам с собою:

— Это ужасно… Я кажется, догадываюсь о чём он говорит, — но его бормотание никто не заметил.

— Вы что же… — тем временем принялся объяснять свою точку зрения Некрасов, — думаете это был один «мим» диверсант. Ха! Да их не меньше сотни, а может и тысячи среди нас… Вы только представьте себе эту цифру, — закатывая глаза произнёс он. — Ужас… Так что, я поздравляю вас господа, мы проигрываем с разгромным счетом. «Мимы» уже среди нас, — заливаясь нервным смехом, чуть ли не выкрикнул аналитик, последнее утверждение.

— Подождите, подождите… Вы имеете в виду… — До генерала наконец стало доходить бедственное положение сложившейся ситуации и не заканчивая своей мысли переключился на учёного. — Профессор Мирный, поясните. Вы то согласны со словами аналитика?

— А! Да-да! — вздрогнул тот и генерал только сейчас увидел как испуган профессор Мирный. — Я полностью согласен, с Некрасовым, — забормотал он, тут же вскрикивая, будто разрешил не разрешимую задачу. — Его предположение всё объясняет! Мутанты засылают к нам диверсантов — разносчиков инфекции. Диверсанты, полностью неотличимы от людей их невозможно распознать, а они в свою очередь, заражают вирусом, вначале самых близких — товарищей, друзей, и уже потом всех остальных. Я не знаю как! Но возможно, через продукты питания, или при личном контакте. Например диверсант закурил сигарету и передал другому, или хлебнул из фляги воды и предложил товарищу. Возможно они проникали на полевую кухню или пункты раздачи пищи и там распространили инфекцию. Возможно, как-то по-другому. Я не знаю! — чуть ли не в истерике вскричал Мирный закрывая руками лицо. — И самое страшное, похоже вирус снова прошёл мутацию. Если раньше его максимальный срок развития было сорок восемь часов, то сейчас, возможно, изменение сознания, происходит уже спустя двенадцать-четырнадцать часов, после чего люди фактически уже становятся «мимами». Катастрофа…