Андрей Белоусов - Мнимые люди

Дойдя до кульминации игры в недомолвки, Овчаренко сделав судорожное, глотательное движение, так же шёпотом, но уверенно подвёл итог:

— Вы предлагаете, чтобы разведгруппы, походя уничтожили мутантов, а возможно и людей вместе с ними, до прихода регулярных войск?

— Ну, да, — забывшись чуть ли не выкрикнул президент, но быстро опомнившись, отодвинулся и холодно заявил. — А вы вообще уверены, что в городе, в местах скопления мутантов, остались здоровые люди? Я например нет. Зато проверни мы с вами такую операцию, то эта зачистка не обретёт общественный резонанс. Войска пришли, наткнулись на мёртвых и остались не удел. И что в итоге получается? Мутанты и люди перебили друг друга, мировое сообщество скрипя зубами успокаивается, ну а нас только пожурят, за то, что мы опоздали, но обвинять, никто, никого, не будет…

Генерал задумчиво потёр шею:

— Вообще-то, — завёл он свою песнь, — разведка не предназначена для такого рода операций.

— Ну, это уж ваши проблемы, — отмахнулся президент. — Ну, а так в общем-то вы со мной согласны?

— Можно конечно попробовать, — протянул Овчаренко, а после минутного раздумья, махнул рукой. — Решено, — сказал он, намереваясь выдать секретную информацию. — Слушайте. Я введу в действие специальное воинское подразделение — спецназ «Зверь». Этот спецназ был сформирован ещё в Советские времена — его задача карательные операции, на захваченной территории потенциального противника, для подавления сопротивления местного населения и признания им нового военного правительства. Так же в их задачу входит, защита государства, от возможных и не желательных, как народу так и правительству, переворотов и становления на территории Российской Федерации диктаторской власти. Я думаю эти ребята справятся с вашей просьбой.

Главу государства в особенности порадовало последнее слово генерала, и он удовлетворённо кивнул не скрывая улыбки: «Наконец-то умный и понятливый человек».

— Отличненько, так и поступим, — сказал он.

— Только есть одна маленькая проблема, — задумчиво протянул Овчаренко, теряя раж. — Действующего личного состава, в этом спецназе, не так уж и много на данный момент. Но думаю, я решу этот вопрос, — добавил он после секундного колебания. И не дожидаясь дальнейших указаний, с молчаливым благословением, отправился готовить план дерзкой операции.

Огромный диск солнца, ярко полыхая приближался к горизонту, разрастаясь вширь. А следом, с противоположной стороны, медленно, но верно, грозным маршем, наступали сумерки. Подобно армии тьмы, нёсшей на своих крыльях, царицу ночи, они выступили в боевой поход. Пришло их время, пробил их час! С каждой секундой, метр за метром, они захватывали земное пространства, присовокупляя его к владениям, своей королевы.

А тени — дозорные её, падая от предметов, удлинялись и начинали стремительный бег. Бег от своего вечного врага — солнца, держа путь в лоно тьмы, чтобы в конце пути, наконец-то слиться со своею матерью.

Приближение ночи практически незаметно глазу, и если даже остановиться и ждать её наступления, то заметишь только, что ночь не падает из неоткуда, словно туча, что стремительно закрывает собой солнце, а наоборот, она как бы заглатывает вас, постепенно, медленно и верно, погружая мир во тьму. И только что, еще было светло, как незаметно стало уже темно…

На пустыре, за железнодорожными путями, через каждые пять метров, подвое, стояли солдаты из оцепления и тоскливым взглядом, наблюдали, как на заблокированный город, маршем наступает ночь.

— Как тихо и жутко, — нервно прошептал, рядовой Синицын, своему напарнику, поправляя автомат у правого бока. — Ни одного огонька и шума от машин нет.

— Чё, забздил? — подначил напарника, рядовой Васильев, сплевывая на землю. — А слабо счас туда прогуляться? — указал он на вымерший город.

— Да пошёл ты. Сам туда иди.

— Ха, забздил, — гоготнул напарник. — Не боись браток, я с тобой. В обиду не дам. — И в подтверждение своих слов, Васильев положил правую руку на плечи напарнику.

— Да иди ты, — Синицын сбросил его руку со своего плеча. — Сам же обоссышься, если ночь выстоишь.

— Эх Синица, плохо ты меня знаешь… — притворно улыбаясь протянул Васильев. — Я может ничего не боюсь, в отличие от некоторых — зайчишка трусишка.

Синицын отворачиваясь от нахальной рожи, промолчал, не желая продолжать глупый разговор.

«Да я боюсь, — мрачно подумал он, про себя. — Ну и что из этого. Половина, из их части, боится ночных дежурств. Ночью вступают на дежурство в основном бойцы спецназа МВД — это они ничего не боятся. Какая же у этих ребят должна быт психика железная, чтобы ничего в своей жизни не боятся или прятать страх так глубоко, что сразу и не отыщешь? — каждый раз удивлялся Синицын. — А Васильев только кочевряжится перед ним — новичком, а сам, каждый раз трясётся, когда распределяют часы дежурств».

— Чё нахмурился как суслик? — толкнул напарник Синицына. Нет реакции. — Чё обиделся? — удивился тогда Васильев. — Да ладно тебе, брось. Давай лучше посмолим, пока прапор — папа, куда-то отлучился, — предложил он и вынув из нагрудного кармана пачку, поделился куревом с напарником, и прикрыв ладонью тлеющую сигарету, молча затянулся.

— Вообще-то ты прав, стрёмно как-то, — пошёл он на-попятную, после пары затяжек. — Я б точно ночью не хотел дежурить. Смотри вона, дома темные, мрачные; улицы не освещаются, и там холодно и страшно… — описывая местность Васильев, постепенно переходил на загробный голос, — а за каждым поворотом поджидает «мим», чтобы вырвать твоё маленькое сердце. Ууу… мясо, мясо, — и в конце скорчив рожу, изображая «мима», навис над Синицыным.

— Бля, да пошёл ты, идиот. — Раздражённо оттолкнул Синицын напарника. — И так на душе не спокойно, а ты лезешь со своими шутками, дурацкими. Ты вот вообще задумывался, что ты будешь делать, если «мимы» попрут из города, а? И прямо на тебя…

— А я их тогда вот так… — И Васильев держа в зубах сигарету, поднял автомат и подражая голосом, стал изображать стрельбу, — та-та-та-та, и в рядочек.

— Дебил… — чуть ли не матом отреагировал Синицын на шутку. — Пиздец, с кем я разговариваю? С идиотом…

А Васильеву хоть бы что, только удовольствие. Вот и стоял глядя на зелёного напарника, с довольной улыбкой во весь рот. Потом довольно оглянулся и вдруг чего-то испугавшись тихо прикрикнул:

— Чёрт, кончай базар, сюда кто-то едет. Туши сигаретину, — и первым швырнув недокуренную сигарету на землю, затоптал её ногой.

Синицын обернувшись, разглядел цепочку автомобильных фар, что направлялись прямо к ним, и и сделав пару быстрых затяжек, последовал примеру Васильева.

Через пять минут, восемь военных грузовиков, поравнялись с часовыми и не замечая солдат проследовали в город, грозно урча двигателями. Ещё через пять минут, машины скрылись в темноте, и город поглотил их.