Мария Котикова - Святая Инквизиция

Даже если платой за это будет смерть...

Их камера маленькая... Всего десять квадратных метров. А их девять. Девять человек. Приговоренных к смерти... Моим "господином". Впрочем, мне уже все равно. Потому что я пришла сюда не за этим.

- А знаешь, Седой, все-таки неплохо мы пожили, а? Одно жаль - достойную смену вырастить не смогли!

Поражаюсь я людям! Они должны умереть... Приказ-то уже отдан. Подписан. А у них еще остаются силы думать о том, что будет и не будет, чего они успели и не успели сделать. Я так не умею... И вряд ли когда-нибудь научусь.

- Это - да! Но ведь там остались наши. Они вырастят...

- Дай Бог, если ты прав окажешься!

- А почему "Дай Бог"? Наверняка прав, Седой! Потому что там и наш Отец, и Изабель, и Майк, и Лекс, и Катя...

- И еще многие, многие другие.

Им хорошо. После них кто-то останется. Тот, кто будет скорбеть по ним и помнить их! А меня - забудут... И уже никто не вспомнит.

- Тсс... Слышите, кто-то идет...

Я специально делаю свои шаги слышимыми. Так надо. Для них.

С тихим скрипом открываю дверь... На лицах пленников лишь ненависть. Хотя за что им любить меня?

Я знаю, что они думают сейчас... Неужели - пора?! Неужели - все?! Конец! Да и кто оборвет их жизнь? Лилит, рабыня Инквизиции! Такая же, как и Ольга. Та, что создала картину во славу Инквизиции!

Так думают эти дети, не зная правды. Не зная, что картина на самом деле оказалась другой. Не зная, что я пришла спасти их. Не зная, что Инквизитор научился прощать. Даже за такое!

- За мной! Быстро!

Они слушаются. Наступая себе на горло. Но тут уж ничего не поделаешь. У них нет оружия. Никакого. И против меня они бессильны.

- Интересно, а почему мы тебя должны слушаться, рабыня?

Меня не задевают их слова. Потому что они - лживы. Я уже не рабыня. Я предательница, добровольно решившая оборвать свою жизнь. И пусть вся моя сущность противится этому! Пусть!

- Хочешь жить - послушаешься!

У меня не так много времени на то, чтобы вывести их... Но его хватит. Потому что Я так хочу!

Коридоры, коридоры, повороты, пол и стены и наконец-то - дверь, ведущая на волю. К спасению этих глупых детей, которые так ненавидят Инквизицию. Мечтают свергнуть ее власть.

Что ж... Может у них что и получится...

Дверь поддается с трудом - такая она тяжелая... А там - желтое небо и снег. И серый бетонный камень улиц вперемешку с прозрачным стеклом.

- Идите.

- Это что - казнь такая?

- Это ваше спасение. Идите! Другого шанса у вас уже не будет!

Слушаются, все еще не веря, что раба Инквизиции может ослушаться приказа... Ваше право. А мне - все равно...

Не оглядывайтесь, глупые! Не надо. Бегите... Туда, где вас уже оплакали. Где вас ждут...

А сердце с каждым мигом бьется все медленнее... Такова кара моя за ослушание. Но я знала это. Я сама выбрала свою судьбу. Или смерть... С какой стороны уж посмотреть.

Но я не жалею ни о чем... Разве что о том, что не смогла попросить прощения у Ольги за то, что когда-то хотела убить ее. Слава Богу, что у меня не хватило на это сил! Что я - одумалась...

Тише, сердце, тише... Не стучи. Не надо. Тише...

Ноги уже не держат меня и я плавно оседаю на асфальт. А с неба сыплется снег, похожий на белые перья. Легкие-легкие! Однако, холодные... А перья - теплые.

А еще мне кажется, что меня кто-то обнимает. Вернее не кто-то, а мой Ангел! Она пришла за мной... Как жестоко!

- Зачем?

- Спи... Спи, Лилит. Твой путь окончен. Ты - свободна...

Ты только не уходи, мой Ангел! Дай мне насмотреться на тебя!

- Прости за все...

- Ты уже прощена. А теперь спи, спи. А когда ты проснешься, то мы уже никогда не расстанемся. Мы всегда будем вместе. Ты, я и Люцифер... Спи.

Как тепло... Хорошо...

Мы будем вместе... Всегда.

Странно, но я изменился. Все мы изменились. В большей или меньшей степени. А виной тому стала маленькая художница, которая не побоялась выступить против Инквизиции. И выйти победительницей из этого боя! Потому что Инквизитор ее простил... Вернее, не смог вынести приговор.

И для меня это - благо! Потому что мир без этой девчонки мне уже стал не нужен. Потому что в служении уже не будет смысла.

Потому что я научился защищать. По собственной воле...

И приказ для меня уже не имеет силы. Впрочем, он совсем не разнится с моими желаниями. Наоборот, придает им еще большую силу.

Как смешно!

Раб Инквизиции решается пойти против нее... И даже заплатить за это - жизнью. Но - не случилось. Приказ оказался другим...

Спасти любой ценой. И передать письмо, не читая его.

Вот и уже знакомый до зубного скрежета дом и окно, в котором нет света. Ты уже давно перестала включать его. Как и бояться Инквизицию. И меня.

До восьмого этажа ровно сто пятьдесят три ступеньки! И шестнадцать пролетов. Как долго! Немыслимо. Невозможно. Настолько, что даже страшно.

Двери я почти не замечаю... Роли не играет даже то, что она из высококачественного железа... И пусть руки у меня в крови от этой глупости, но ждать мне не под силу. Я должен удостовериться, что Ольга здесь. Живая.

Она сидит на кухне и смотрит в никуда. А в руках у нее остывает чашка с черным кофе. Наверняка, без сахара. Хоть ты и не любишь такой, но горечь ведь иногда бывает так необходима! Чтобы почувствовать себя живым...

Ольга слышала мои шаги, но и не думает оборачиваться. Зачем? Ведь ей каджется, что я пришел убить ее... По приказу своего Хозяина.

- Это ты?

- Я.

- У тебя кровь на руках...

- Знаю.

- Откуда?

- Дверь упрямая попалась.

Поразительно содержательный разговор! Театр абсурда, как сказал бы Цербер. А мне - плевать! Потому что мне необходимо это! Эти слова, шутки, подколы и... боль. Мне нужно чувствовать, что я существую. Что я - не иллюзия.

Чашка со вздохом ставиться на белый подоконник, оставляя на нем коричневый круги. А из ящика достается аптечка. Молча. И также молча Ольга берет мои руки в свои и начинает обрабатывать мои глупые раны.

- Какой же ты глупый...

Я-то? Наверное...

- А сама-то?

- Ну, у меня глупость - врожденная, а у тебя - благоприобретенная.

- Почему?

- Я же сама тебе дала ключи от моей квартиры, а ты предпочел ломать двери. И вообще - что обо мне соседи подумают?!

Ключи... А я и забыл о них. Хотя раньше никогда и ничего не забывал. Да что там! Я никогда раньше не врывался ни в чьи квартиры, предпочитая действовать тихо и незаметно. Так, чтобы моя жертва ничего не заметила до самого конца.

- Подумают, что я в порыве ревности решил тебя убить.

- Интересно, дорогой ты мой, и кто же дал тебе такой повод?!

- Это лучше знать тебе...

Интересно, а когда это мы перешли на "ты"? Вроде все прошлые месяцы у нас разговор строился на вежливом и упредительном "вы". Даже тогда, когда в целом мире существовали лишь мы вдвоем...

- Пойдем...

- Что уже пора идти на смерть?